Не имя «Будда», это ум,Живущий состояньем дум.«Познавший» мудрость.Он, мой друг,Остановил рождений круг.В древнем писании даноОпределение одно.В Палийских сутрах [13] его суть:Учитель, указавший путь.Готама Будда [14] – Лев, и онВладыка колеса, Закон,Свет мира, что всё осветит.Он тот, кто нас освободит.Ища начало всех начал,Индус мыслитель полагал:Жизнь человека наперёдС природой в параллель идёт,Её явления опятьНам много могут пояснять.И Будда это принимал,В сравненьях всё он понимал.Взаимно всё отнесено,В сотрудничестве нам дано,Что к совершенству нас ведётВ далёком будущем. Но тотЭгоистический гордецБез будущего. НаконецЕго космический законС потока жизни бросит вон.Ты хочешь с Буддою идти?Так откажись и обрети.От собственности всей отказПриводит к нравственности нас.Отказ не внешне проявлять,Сознанием его принять.И собственность – всегда онаЛишь мыслями о ней сильна.Коль думаешь всегда о ней,То ты, по сути, раб вещей.И бедный может быть притом,Коль думает о них, рабом.Архата [15] мудрость обрестиДано бесстрашным. И в путиПоможет мужество идти.За Благородства идеалИ мудрость ты, сразившись, сталПодобен воину. И в томТвоё сражение со злом.Источник зла в чём заключён?Он в том, что ты на свет рождён.В существовании твоём,Что смертью кончится потом.В том, что ты в мире бытияИ потому страдания,Родясь, питаешь существом,Своим желанием. ПотомЖеланья чувства нам дают.Из мира внешнего несутШесть чувств, стараясь проявлятьВ нас личность, так же сознаватьСуществований прежних нить,Что могут ум твой омрачить.Вот «цепь причинностей» Нидан [16] ,Что Буддой нам когда-то дан.Не то ты ценишь, знаний нить —Вот то – что надобно ценить.И Бхава [17] – бытие течет,Дорогой узкой нас несёт.От Джати [18] – в этот мир войти,До Джара [19] – смерть, конец пути.Свет, что рассеет эту тьму,Был явлен Буддой. ПотомуЧетыре истины простыхПознай взамен идей пустых.Рождений и смертей починНесёт страдания. ПричинСтраданий этих лишь одна,И в жажде благ земных она.Свои страданья прекратить —Сознаньем ход остановить.И в совершенстве путь лежит,Тот, что страданья прекратит,К Великой Истине ведёт,Как в горы по ступеням ход.Оковы держат нас в путиИ не дают вперёд идти.Порви оковы бытия,Самопознай всего себя.Ведь плоть физически мертваБроженьем чувств. Она жива,Когда лишь мужества полна.Тогда лишь жизнь её волна,Когда умеет сострадатьИ нравственность воспринимать.Терпением она живётИ мудрость Мира обретёт.Можно действительность познать.Но научись сопоставлятьВсе крайности. А коль не смогОсилить этого, урокДальнейший будет для тебяЛишь бесполезным, знаю я.И знание, что в нём дано,При
этом будет лишь вредно.Значенье малое всего,Что в этом мире. От тогоВсё относительно ценно.Ученье Будды? И оноУсловно лишь имеет вес,Оно пробудит интерес,Если к нему приложишь труд,Тогда усилия дадут,Быть может, действенный росток.Ты спросишь: «А какой итог?»Непостоянство, суть всегоВ потоке бытия сегоВечно стремящемся к чему?Да! К совершенству самому.
13
Палийские сутры – собрание священных буддийских текстов на языке пали, содержащих Учение Будды и элементы его биографии.
14
Готама – духовный учитель, позже он стал именоваться Буддой (буквально – «Пробудившимся», санскр.).
15
Архат – буддийский святой.
16
Нидан – схема причин и следствий, образующих круговорот страдания.
17
Бхава – жизнь, бытие, происхождение.
18
Джати – рождение, относится к физическому рождению.
19
Джара – старость.
«Поднялся на гору Сион…»
Поднялся на гору СионПророк. И сорок суток онЗаконам Господа внимал.А что народ? ОблюбовалТельца златого себе онИ был тельцом заворожён.Был он кумиром ослеплёнИ только в золото влюблён.С тех пор мы служим: кто тельцу,А кто-то Господу-отцу.
«Написано: Привет, душа моя…»
Написано: «Привет, душа моя,Любовь всей жизни, человек мне дорогой!Я сколько нужно буду ждать тебя.Рассчитывай на помощь, я с тобой».«Материал рабочий», – он шутяЕё давно когда-то окрестил.Работал мастер с камнем тем, любя,Алмаз до совершенства огранил.Алмаз своей блистает красотой.А мастера, что чудо сотворил,Со временем с мирскою суетойВесь мир давно уже забыл.И клятвы, и обеты – тоже пыль,И время в крошку камень разобьёт.Лишь воля та, что сотворила быльВсегда в потоке времени живёт.
«Ночь, зима, и снег, и хрустальный гололёд…»
Ночь, зима, и снег, и хрустальный гололёд.Тормозов больше нет, и машину рок несёт.В столб глухой удар. На обочине лежу.Холод. Яркий свет, и на свет я ухожу.Нет сознания. Жизнь была на волоске.Слышен сердца ритм и давление в виске.Потеряла сразу всё, то, что в жизни моей было.Я хотела очень жить. Время в коме проходило.Побеждает жизни ритм. К жизни я сейчас вернуласьИ в мелодии свои, в свои танцы окунулась.Этим воздухом дышу. В танце с вами я летаю.Наслаждаться каждым днём и движеньем приглашаю.
Поэмы
«Амабиель»
Галактик множество вокруг.Они вращаются спиралью.И тайна Космоса, мой друг,Закрыта чуть прозрачной шалью.И не сходя с своих орбит,По кругу движутся планеты.И Солнце вечное горит,Земле давая море света.Мгновенье вечность, вечность миг.Всё относительно в Вселенной.Хранятся знанья в море книг,Но знанья те малы безмерно.Мир очень сложен и так прост,Что человек его не знает.Но вечно задаёт вопросИ на вопросы отвечает.Так вот и ставил наш геройСебе вопросы за вопросом,Но вот вопросы те поройОтветов не имели вовсе.Там, за оврагом, город спит,За полем купола церквушки,На поле рыхлый снег блестит,Тропа лежит до деревушки.Начался март. Луна полна.Уже и вторник на подходе.Фигура на поле видна,Фигура эта в белом вроде.Она стоит в большом кругу,Что на снегу начертан шпагой.Две стрелки вместе наверхуСомкнулись. С яростной отвагойВступает Марс в свои права.Лучами красными сверкаетИ правит целый час. СперваМаг духа в час тот вызывает.Около круга гром гремит,Сверкают молнии повсюду.Имея безобразный вид,Явился дух из ниоткуда.Он длинный, желчный, как старик,Рога оленя, смуглолицый.Ревёт, взбешенный, словно бык,И красным светом он струится.А когти грифа на рукахПодобны стали закалённой,И кажется, что он в векахИдёт стеной непокорённой.Его движенья, как огонь,Безжалостны в своих порывах.И всё, что только он затронь,Исчезнет, канет будто в взрывах.Маг твёрдою своей рукойВздымает с пентаграммой шпагу,В глазах его царит покой.Дух должен покориться магу.«Скажи мне, как зовут тебя?» —Маг молвил. В голосе твердыня.– «Амабиель [20] зовут меня,От сотворенья и поныне.Скажи, что нужно от меня?»Дух говорил, как рокот грома,С дыханьем жаркого огняИ оживленьем ипподрома.«Могу удачу дать в бою,Могу я покорять народы,И увеличить мощь твою,И отвести твои невзгоды.От раны уберечь могу,Что ждёт тебя на поле битвы,Могу я твоему клинкуДать силу праведной молитвы.Коль предначертано звездойНа эшафоте жизнь окончить,Я справлюсь и с задачей той,Не дам врагам тебя прикончить.И неприступность крепостей,И даже сам полёт снаряда,Во власти это всё моей.Так говори, чего же надо?»Маг отвечал: – «Амабиель!Увы, мне этого не надо.Имею кров и есть постель,Найду я пищи, если надо.Чтоб жиром плотным не заплыть,Найду я для себя занятье,И что бы срамоту прикрыть,Одно мне нужно только платье».Дух вопросил: – «Тогда зачемМеня ты, смертный, потревожил,Коль не могу помочь ничем?»И дух сказал, как подытожил: —«У духов будто нету дел,Как просто так ко всем являться.Обидеть ты меня хотел?Иль надо мною посмеяться?»Маг говорит: – «Мне скучно жить.Погасла искорка задора.Не хочется уже творитьИ грустно от мирского вздора».Дух говорит: – «Мы договорСейчас с тобою заключаем.С тобой я буду до тех пор,Пока мы то не повстречаем,Что скрасит твой недолгий путь.Меня, надеюсь, понимаешь?Тогда уж ты не обессудь,Меня ты сразу отпускаешь».Маг согласился. Дух пропал.Пред кругом бегала лошадка.Подумал маг: – «Да, вот попал.А ведь стелил он мне всё гладко.Найдём мы, что украсит путь.Быть может, эта вот кобылаНе даст ни капли мне взгрустнуть?»И тут лошадка завопила:«Я попросил бы выбиратьИ для животных выраженья.Кобылой можешь оскорблятьКого угодно без сомненья.Но духов надо уважать.Так что теперь ты постарайсяЛюбой мой образ узнавать,Худою бранью не бросайся.Ну ладно, я Амабиель.А как зовут тебя, дурашка?Ведь и породистый кобельИмеет кличку, и дворняжка».«Я – Аули», – ответил маг.«Понятно» – лошадь отвечала.«Вот что поведаю, чудак,Тебе сегодня для начала.Теперь всегда, где будешь ты,Я буду следовать с тобою.Я надоем до тошнотыСвоею гения игрою.Я расскажу всё обо всехИ обо всём, что в этом мире.Коль от предвечного помехНе будет, то и что в эфире.С тобой мы будем говоритьО всём, о чём ты пожелаешь.Но чтобы психом не прослыть,Молчать старайся. Понимаешь?Ведь я не виден для других,Их глаз не вхож в врата астрала,Мирские похоти на нихВисят, как плотные забрала.Да, слаб тщедушный человек.Того, чего не понимает,Боится свой недолгий век,На то запреты налагает.Так вот что, Аули. Молчок,Бессилен волк собачьей своре.Так здравый разум одинок,Коль глупости в округе море».Дух удалился. Дни спустя,Чтоб мыслям не давать покоя,Сидел наш маг один, грустя,И забавлял свой ум игрою.Наш Аули в стакан с водойУпёрся неподвижным взглядом…Покрыта мрачной темнотойСвеча горит с стаканом рядом.В глазах его царит покой,Забавно им огня мерцанье,Он тешит взор своей игрой,Игрой в подвижное молчанье.Но вот сковала резь глаза,Их хочется закрыть от боли,В них впилась света полоса,Преграда воспитанью воли.Но, не смыкая своих век,Нещадно импульс побеждая,Свой взгляд не прячет человек,Он смотрит, волю утверждая.Всё скрылось в тонкой пелене,И появился свет астрала.В немой кричащей тишинеТакая фраза прозвучала:«Как жив, здоров», – и в пустотеФигура воина стояла.Играя солнцем на щите,Сталь непокорная блистала.Меч со звенящей остротойГрозил всему своим ударом.Меч молча молвил: «Враже, стой!Я закалён в огне недаром».Взор воина живьём сжигал.Одежды даже не скрывалиВулкана силу и накалРасплавленной бурлящей стали.Маг отвечает: «Вот, живой.Амабиель! Неужто ты ли?»Воин кивает головойИ молвит: «Значит, не забыли.Ну что ж, в дорогу, коли так».И вот они уже на поле…Зловещий перед ними враг,И кончик шпаги ищет боли.Здесь на испуг мгновенья нет,Здесь пляс безумного железа.Кровь, крик, предсмертный чей-то бред,Здесь смерть гуляет, как повеса.Защита, выпад, перевод,Укол, и враг хрипит, сгибаясь.И вот азарт бойцов берёт,Бой зажигая, разгораясь.Повсюду лежбища из тел.Вот кто-то умер, рухнув в лужу.А у живых один удел:Спасать от Божьей кары душу.На мрачном поле дух и маг.Маг говорит ему, вздыхая:«Зачем народ губить вот так,Я до сих пор не понимаю?»В ответ ему Амабиель изрёк,Не мешкая в сомненьях:«С пор древних, давних и досельПрогрессу даден путь в сраженьях.Труслив душою человек,Но небо тем он поражает,Что уж который к ряду векОн вся и всё уничтожает.Чтоб обрести в душе покой,Отвёл он подсознанье страху.Чтоб не убил его другой,Он на врага идёт в атаку.Чтоб хищный голод победить,Траву с зверьём он поглощает.Чтоб не замёрзнуть, не застыть,Он рубит лес и лес сжигает.Он страха раб. Его покой —У страха верное оружье.Прогресс наметился такой:Он бросил палку и взял ружья.Изобретает, мастерит,Чтоб угодить ненужным страхам,Но страх он свой не победит,Страх с ним сроднился как рубаха.Я мог бы дальше продолжать,Но чувствую, что смысла нету.Ты можешь это всё принять,Увы, как чистую монету.Ну что, ты хочешь воевать?»Маг отвечает: «Не желаю».Дух говорит: «Ну и плевать.Тебя я, кстати, понимаю.Ну что ж, до встречи, не тужи.Но помни: страх уничтожаетВсё тело, душу, даже жизнь».И с этой фразой исчезает.Однажды за большим столом,Накрытым белою скатеркой,Где был кувшинчик с молокомИ хлеб с хрустящей белой коркой,Обедал Аули один,Попутно духов вызывая.Вот появился господинНа сером волке восседая.Король въезжает неспеша,На голове его корона.Сидит он гордо, тур верша,А волк – ну что-то вроде трона.
20
Амабиэль – ангел воскресенья, помогает всем, кто родился, или просит о помощи в этот день.
Он красной мантией покрыт,Тщеславьем взгляд его играет,Своим он видом говорит,Что он всем в мире управляет.Король с насмешкой: «Что за пир?»Маг отвечает: «Чем богаты.Как величают Вас, мой сир?Прошу за стол. Мы будем рады».Король: «Ты что ли не узнал?Амабиель. Твой покровитель.Я недоволен. Ты нахал.Да и скудна твоя обитель».«Но мне достаточно такой», —Маг говорит. Король вздыхает.И говорит: «Вассал тупой.Кто королей так принимает?»Слегка взмахнув одним перстом,Дух обстановку изменяетИ самый пресловутый домВ дворец роскошный превращает.На троне в зале дух сидит,Маг подле в шутовских заплатах,Вокруг различный люд стоитВ богатых шёлковых нарядах.Дух тихо магу: «Вот приём!Увидеть можно ложь и жадность,И себялюбие с враньём.Ну, посмотреть – одна приятность.Здесь как в курятнике закон:Забраться на шесток повыше,Соседа клюнуть, а потомНагадить этажом пониже.Смотри: манеры, красота,Наряды и аксессуары…Внутри у них лишь пустота,По сути, все они футляры.Звезду народ боготворит.Она довольна, что певица.Павлин красив, но лишь хрипит,Хотя по сути своей птица.Надменный господин стоит,На шее с цепью золотою.Дерьмо ведь тоже заблестит,Если его накрыть фольгою.А тот вон, депутат, кричит,Аж долбит бедного одышка.Коль в трубку дунуть, та звучит,Хотя внутри она пустышка.Ну что, понравились тебеВласть, деньги? Ну а может, слава?Что хочешь изменить в судьбе?Какая по сердцу забава?»Подумав, маг сказал в ответ:«Власть не нужна – конец свободе,Большие деньги – много бед,А слава ослепляет вроде.Забавы эти суета,Не скрасить им мою дорогу».Дух магу: «Дурень, простота!Да… Насмешил меня, ей Богу!Ну всё, ступай к себе домой,Живи в своём духовном мире…Мы позже встретимся с тобой!»И маг опять в своей квартире.Однажды маг ложился спать,Его уже взяла усталость,Он освятил свою кроватьИ лечь в постель ему осталось.Он лёг, глаза свои закрыл,Его взяла уже дремота,Он о дневных делах забыл.Но вдруг увидел он кого-то.Она прекрасная была,Загаром вся она покрыта,Она летела, а не шла,Щитом бедро её прикрыто.В глазах её не утонутьНу просто было невозможно,В них так тянуло заглянуть,Что просто помешаться можно.Маг думал: «Боже! Красота!Жаль, что во сне лишь есть такая!В ней всё: невинность, простота.Мечта моя – она такая».Девица молвила: «Привет!»А маг, вздыхая: «Здравствуй, крошка!»Девица же ему в ответ:«Наверно, ты ослеп немножко.Ведь ты же думаешь, что спишь.Я ж в самом деле существую!Протри глаза свои, малыш,Тогда тебя я поцелую!»Маг: «Кто же ты и почемуС тобой мы раньше не встречались?»В ответ же девушка ему:«Мы много раз уже видались.Я – твой дружок Амабиель».Маг: «Что за наважденье?Не мог найти ты, неужели,Себе другого облаченья».«Тебе ж приятен образ мой», —Ответил дух ему, играя.«Ты ж очерствел своей душой,Любви вокруг не замечая.Мужчину к женщине влечет.Он думает, что красотою.Ее любимой назовет,Считая встретился с мечтою.Медведь в осиное дуплоПолезет, зная сладость меда.Но осы там. Не повезло!Такая наша мать природа.Внутри его огонь горит,Страсть хочет вырваться наружу.И он ее боготворит,Надеясь с нею в койку тут же.Так под откос коней несет,У них возможность есть разбиться.Никто не знает наперед,Когда пора остановиться.Он раздражает ее всем,Она ворчит, хотя обидеть.Он долго терпит, а затемНачнет ее он ненавидеть.Вот тут настал предел всего,Уже пришла пора расстаться.Но не понять им одного:Из ямы трудно выбираться!Он привязался уже к нейИ хочет с нею измениться.Он объясняет это ей,Но не дано тому случиться.Что в лед долбиться головой?Холодный он, мозги сломаешь,И будешь с придурью чудной.Как ты того не понимаешь?Но нет, привычка верх берет,Ведь хорошо, тепло в постели,И он все дальше с ней живет.Ну неужель не надоели?У сумки ручки оторвутся,Так сумку брось ты всем назло.Но нет, с дерьмом не расстаются,Несут, хоть им и тяжело.Что, Аули? Любви ты хочешь?Я разбужу ее в тебе.Ты сразу многого захочешь,И все изменится в судьбе».«Ну нет, любви я не желаю», —Маг без раздумий отвечал:«Я чувствами не воспылаю,Не нужен мне в судьбе причал.Да и к тому же изначально,Когда Бог женщину слепил,Тогда он как-то не печально,Большую глупость сотворил.С тех пор они неразделимы,Глупость и женщина – одно,И если ими мы любимы,То прямиком идем на дно».«Да!» – дух сказал: «Ничто не гоже,Я ему столько шансов дал,Я этой очень наглой рожеВсе в этом мире предлагал.Теперь с тобой, чтоб мне расстаться,Один есть выход у меня —К предвечному мне обращаться,Чтоб он впустил в астрал тебя.Так что подумай пока можно,Быть может, лучше будет здесь?Оттуда выйти невозможно,Ты это тщательно все взвесь.Когда ты взвесишь в час Сатурна,Иди к могилам прямиком,Там мы и встретимся культурноПриятным
летним вечерком.Что будет дальше, я не знаю.Ну вот и все. Ты можешь спать,А я на время исчезаю.Пока». Дух начал исчезать.Маг взвесил все. В Сатурна времяОдин по кладбищу бродил,Где мирно спит людское племя.Могилы близких находил.Как на закате там спокойноДеревья листьями шумят.И лишь вороны недовольно,Завидя мага, «кар» кричат.Здесь спят в сырой земле желанья,Страсти, и мысли, и дела.Людские чувства и познаньяВ себя могила забрала.Здесь, наконец, враги смирились.Могилы вместе их стоятИ те, что вечно дрались, бились,Теперь спокойно рядом спят.И маг увидел на могилеЛежит руно и говорит:«Наш договор, приятель, в силе.Ну что, пошли? Проход открыт».Сосредоточившись, собравшись,Маг говорит: «Давай вперед»!И вот навстречу им, сорвавшись,Ужасных духов рой несет.Они страшны и безобразны,Готовы растерзать тебя.Но маг, как не было б опасно,Спокойно чувствует себя.И он рассеял твердым взглядомВсю эту мрачную толпу.В поток подобный водопадамОн попадает наяву.Поток блестит, на них несется,На много разных струй делясь.Но на плаву маг остается,За волю, как за руль, держась.Его выносит к миру света.Отсюда видно жизнь и смерть.В два конуса Земля одета,Если оттуда посмотреть.Покрыта вечным мраком тайна,Как маг попал назад домой?Что видел там, узнал? СлучайноИль не случайно он живой.Но с той поры он изменился,В глазах его огонь горит,Он словно заново родился,И это что-то говорит.Но иногда счастливым взоромОн долго смотрит в небеса,Где ночью звездные узоры,Днем облака как паруса.
Речной
Дело было в прошлом годе,Шли мы по Москва-рекеНа Речном, на теплоходеПо Коломенской луке.Лето очень жарким было,Впору волком хоть завыть,Вся душа как будто ныла,Так хотелось очень пить.Мы стояли в рубке вахту,Штурман Вова мух гонял,Я, обмякший, словно вата,Опирался на штурвал.В рубку Гена вдруг приходит,Парень коком был у нас,Тихо к Вовочке подходит,Говорит: «Я сделал квас!»Мы все разом загалдели:«Ну, тащи быстрей сюда!»Он принёс. Мы обалдели —Квас как мутная вода.Гена всё нам объясняет:«Дрожжи с сахаром там есть,Остального не хватает,Так что пейте эту смесь!»Мы налили в три стакана,Опрокинули, и вотВова с правого карманаСигарету достаёт.Закурил и с видом бравымГоворит: «Возьми правей!»Я взял вправо, с переправыВетром сдуло всех людей.А потом паромщик долгоМатом из воды орал…Гена в это время с толком«Квас» из горлышка лакал.В рубку капитан вбегает,Запыхавшись, чуть дыша,В кружку квасу наливает,Всех покрыв в три этажа.Кружку залпом выпивает,И спокойно, не крича,Потихоньку вниз сползаетОтрубился с первача.Мы еще «кваску» попили,Утопили рыбаков.И пройдя, примерно, с милю,Сбили троечку буйков.Кок сказал: «Баржа там вроде…Может зрительный обман…»Но вмешался тут Володя:«Не баржа, катамаран!»Я сказал: «Да Бог с тобою,У нас судно на пути!»Он твердит: «Судов там двое,Между них надо пройти».И, приняв еще нечайно,Согласились мы на том,Что мы встретились случайноС новым наплавным мостом.Кок сказал: «На «Яве» помню,Я забор перелетал».Вова дал машинам полный,И рванул к себе штурвал…Дальше в памяти всё смутно.Вова оторвал штурвал,Потом треск… и я так чудноБрасом к мели подплывал.И теперь мы всей командойНе страдаем от жары,Валим лес, едим баланду,Вот ещё б не комары!
Твой мир
Уста молчат, и на замокВрата души твоей закрыты.Там мир иной, он так далёк,Твои друзья в том мире скрыты.Овчарки Тита, Герда, БрутИ Ринго с серой кошкой Джеки,Они тебя к себе зовутЛишь только ты закроешь веки.Блистая грацией своей,Пантера Хора в джунглях бродитИ лошади Фарлен, БорейК тебе в мечтах твоих приходят.Там очень много лошадей:Торнадо, Норд, Плутон, Сиронко.Их взгляд похож на взгляд людей,И ржанье их как эхо звонко.Гертруда, Рифус, Аквилон,И Нимфа. Сколько их? Считаю.Я этот странный уголокЛишь только внешне созерцаю.Жангле, Самум, – а вот Смажи,Что скрыто в кличках их шикарных?Ты хоть намёком мне скажиБез всяких слов высокопарных.Дельфины Айзен, Лидинг тамНа волнах пенистых играют.И чайку к белым облакамВетра, играя, поднимают.Живёт там мудрый филин СтриксИ очень важный master Коу.Он попугай, но кто он – икс.Я знаю? Нет. The answer – now.А где-то, разрезая высь,Парит орел с названьем Педро.И быстро, быстро мчится рысь.Рысь Алекса быстрее ветра.Пантера Хора, леопардЛао, ты так его назвала.А тигр Аракс? Сто лет подрядЕго наверно ты знавала.И Хрон живёт, наверно, век.Он ворон, век его длиннее,Чем срок, что дышит человек.У человека жизнь сложнее.В твоих лесах есть волка два,Вульф с Виво. Эти два бродягиЛишь солнце вылезет едва,Уж бродят по лесу бедняги.Опять собаки: Гекла, Снап,Джим, Монморанси. И от первых,И до последних морд и лап,О сколько глаз до боли верных.Здесь Гайк – огромный волкодав,И Бигль, и Фрам, и Вервольф мрачный.Я мир твой видел, не узнав,Поскольку взгляд мой неудачный.Твой мир огромен, только в нёмНет места влюбчивым болванам.А я хотел с тобой вдвоёмТам побродить, быть там желанным.Ну что ж, скрывай свой мир, скрывай.На врата ставь замки, запоры,Но одного не забывай,Что может поздно, может скороУвидишь ты, там над водойПолётом дразнит вал девятый,«Скиталец моря» образ мойНа этот раз будет крылатый.Я альбатросом в мир ворвусь,Что ты упорно так скрываешь,Но одного я лишь боюсь,Что там меня ты не узнаешь.
Светлане
Так вот, родная, извини,Но ни к чему твои сомненья.Одно ты, девочка, пойми,Что я устал от невезенья.Сейчас ты думаешь, что тыВладеешь опытом хорошим.Но это лишь для красотыСебе внушила. Опыт – с грошик!Ты извини, но всё же яВидал побольше и к тому жеБыла и у меня семья.Теперь же никому не нужен.Но я не говорю, что всёЯ испытал, что всё я знаю.А коль сказал, не верь – враньё!Я ничего не понимаю.Не понимаю, когда врут,А когда чувствуют серьёзно,Где друг, а где лукавый плут,Где ещё рано, а где поздно.Мне не дано того понять,Не мне и никому другому,Нельзя всё в мире понимать.Иначе крыша съедет с дому.А тот, кто гордо говорит,Что он всё видел и всё знает,На сто процентов он «шустрит»,Он просто роль свою играет.Быть может, чушь я горожу,Но время все четыре ночи,Как пес усталый, я сижуИ ручкою бумагу порчу.Так вот, что я хотел сказать,Что я любил, меня любили.Ещё здесь можно дописать,Что разлюбили и забыли.Да, было больно на душе,И то была не показуха.Но это в прошлом всё уже,Сейчас пошла одна «чернуха».О! Сколько женщин в мире есть.Красивых, страшных, гордых, разных.Их описаний всех не счесть,Но мало их душой прекрасных.И вот я начал то ли мстить,А может, ради развлеченья,Стараться их сердца разбить,Ну что-то вроде увлеченья…Но долго это выносить нельзя.Ты в грязи утопаешь.Как трудно грязь в душе месить,Когда ты это понимаешь.И в этой мрачной темнотеТебе захочется просвета…Не к месту, и слова не те…Но в рифму. Появилась Света.И хоть обманывался ты,Ты думаешь, чем чёрт не шутит,Быть может, сбудутся мечты,И хоть она тебя полюбит?И вот как будто удалось…Но вновь всё те же заморочки,Опять сомненье началосьТвоё, конечно. Здесь вот точка.Даю подсказку: точка – знакОб окончаньи предложенья,А то подумаешь, дурак,Наврал всё мне без уваженья.Нет, Заяц, я тебе не врал,А говорил я всё открыто,Я всё прекрасно сознавал,И всё, что было, всё забыто.Да, Света, я люблю тебя!Звучит, быть может, это глупо,Но всё ж глупей молчать любя,Наверно, это даже тупо.Ну вот и утро, уже пять,Ты спишь, сейчас, наверно, сладко…Сказал всё, что хотел сказать,Теперь и мне пора в кроватку.
Дача
На даче лес шумел, и ветерИграл молоденькой листвой.Я отдыхал и не заметил,Как месяц встал над головой.Пошли к соседкам мы с Антошей,Без дела, просто поболтать.Шли лесом, вечер был хороший,Хотелось песни напевать.Конечно, я не знал соседок,Но слышал я про них рассказ.Среди верандок и беседокЯ их увидел в первый раз.Наташа, Надя и Катюша,Всем было девятнадцать лет.Сидел, курил и молча слушалИх девичий с апломбом бред.А через день мы вместе с ними,Поближе к ночи, в лес пошли.И под берёзами большимиКостёр мы ночью разожгли.Надрывисто гитара пела,Ей вторил голос молодой.Катюша вдруг ко мне подселаИ прислонилась головой.Она взяла мою ладошку,А я подумал: «Вот беда!Чего-то, видно, хочет крошка.И я обнял её тогда.Мы очень долго целовались,Нас тёплый ветерок ласкал,Потом мы долго расставались,Когда её я провожал.Потом уже по телефонуЯ ей свиданье назначал,Бродил по людному перрону,Когда её в Москве встречал.И вот свиданье, вместе с неюМы на Волхонку в парк идём,Проходим длинную аллею,По парку медленно бредём.Потом я Катю приглашаю,Чтобы продлить свиданья час,К себе домой на чашку чая.Домой везёт автобус нас.Всё как во сне. Мы уже дома,Пьём чай и тихо говорим…Мне кажется, она знакомаУж вечность. Вместе нам двоимТак хорошо, что незаметноСливает губы поцелуй.Она мне шепчет, шепчет мерно:«Меня, любимый, околдуй!Заворожи меня, любимый.Я без остатка вся твоя!И в этот миг неповторимыйЛюби, люби, люби меня!»Спадают легкие одежды,В одно сливаются тела,И просыпается надежда,Что в сердце долго так спала.И думал я: «Вот та, которойМожно отдать всего себя!»И я влюбился очень скороИ растворился в ней, любя,А дальше всё как в сказке было,Как в кинофильме про любовь.При расставаньях сердце ныло,При встречах громко билось вновь.Мне нравилась её улыбка,И запах, золото волос,Изящный стан, как будто скрипка,Я это в памяти унёс.Как дни и ночи были сладки,Не в силах это описать.И будет это всё загадкойДля тех, кому не испытать.Лишь Катя глазки открывала,К постели завтрак подносил,И чтоб она не наказала,Всё делал, и хватало сил.Настало лето, ездили на дачу,На даче у неё мы в лес ходили,Чернику собирали и в придачуК чернике комаров в лесу кормили.И всё бы хорошо, но время, видно,Нас заставляет к чувствам привыкать,И, как бы это не было обидно,Но чувства начинают остывать.Потом идут взаимные упрёки,Мы начинаем злиться и кричать,А это вызывает ругань, склоки,Хотя стараемся вовсю их избежать.Вот так и здесь всё быстро получилось,Мы поругались из-за пустяка.Потом Катюша скромно извинилась,Но встала в позу «дикого быка».Одна к себе на дачу уезжала,Меня же перестала приглашать,И там она так долго пропадала,Что я стал очень скоро унывать.Нет хуже, чем сидеть на месте,Скучать в квартире, думать и гадать,Когда же от любимой будут вести?Вот тут Вас стены станут угнетать.И, чтоб свои облегчить ожиданья,Да и не скучно было чтоб к тому ж,Да не томили что б воспоминанья,С отцом в деревню еду, в Теребуш.Там летом мать жила в деревне,И сторожила огород,Так как народ у нас издревлеЧужого даром не возьмёт.Ну вот, мы едем на машине,Мотор заглушено ревёт,То мчимся вниз, то на вершине,То переезд, то поворот.Та на колдобинах рессорыСтучат как палки в барабан,То пробки, вечные заторы,Похожие на балаган.Рассказывать всё очень долго.Тот, кто водитель, это знал.Да и российскую дорогуПрекрасно Гоголь описал.Она ничуть не измениласьС тех пор. Мне ж нравилась всегдаОна полоской уносиласьЗа горизонт, где города,Которые мне не знакомы.Леса мелькают и поля,Мелькают скоростью влекомы.Всё это с детства помню я.Вот мы в деревне. Старый домикСкосился, в землю приосел,И если б строил худой плотник,То развалиться б он успел.Но он стоит, стоял и ране,И долго будет он стоять.Я печь топлю, топлю дровами,Чтоб ночью было сладко спать.Чтоб от тепла размякло телоИ потекло как пластилин,И чтоб в постели оно млело,И чтоб я спал как властелин.А завтра жаркою пороюНа пруд пойду по полю я,И будут приторно травоюИ воздух пахнуть и земля.Я окунусь в прохладу пруда,Вода в пруду как в роднике,И обо всём совсем забуду,Валяясь в мягоньком песке.Вот я и в лирику подался…Ну ладно, всё! Хорош мечтать!Пока я вовсе не заврался,Надо рассказ свой досказать.В деревне всё-таки прекрасно:Поля, леса, луга, навоз…К чему навоз? Как вам не ясно?Его там в каждом доме воз.Им огород там удобряют,Опустим этот эпизод…Как миг недели пролетают…Я дома, в городе, и вот,Соскучившись по Катерине,Её увидеть я хочу.Я рвусь к любимой половинеНа дачу, к Кате я лечу.Там ждут меня и с нетерпеньемС таким, с каким ужасный адЖдёт грешник. И меня с шипеньемВстречает Катя. А расклад,Как оказалось, был несложный —Проснулось детство у ребят,Пикник собрали молодёжныйИ развлечений все хотят.Решили: в свадьбу поиграютКак в детском саде малыши.Невестой Катю выбирают…Да, я смеялся от души.Конечно же, своим приездомЯ им расстроил свадьбу всю.Не стала Катенька невестой.Ругается. А я терплю.Толи с досады, то ли с горяОна решила водку пить.А водки было просто море…Не смог её остановить.А сил она не рассчитала,Поскольку не умела пить.Напившись, Катенька упала,А мне пришлось её тащить.А день спустя от нашей встречиХотелось волком мне завыть.Собрался я и в тот же вечерПоехал Мишу навестить.К тому ж недавнею пороюПозвал он в гости в монастырь,Что за Коломенской лукою,Там, где заброшенный пустырь.Коломну зелень покрывает,На солнце купола горят,И Кремль как будто засыпаетПод вечер летом. И стоятЦерквушки старые повсюду,Наверно, древние, как Русь,Я их вовеки не забудуИ их величием горжусь.Соборы будто в высь взлетают,Путь открывая в небеса,И звуки колокола тают,Напоминая чудеса,Пока что есть на белом свете,Мы просто редко видим их,Там на иконах чист и светелВ церквах блаженный лик святых.Уже я дома. Вечерами,Чтоб время скучное убить,Сижу со старыми друзьями,Пытаюсь Катеньку забыть.Играю на своей гитаре,Перебирая струнный ряд,И забываюсь в шумном баре,Который месяц уж подряд.Она мне, чувствую, нужна.С ней хочется поговорить,Она ж со мною холодна…Не знаю, как и быть?
Капер
Капер идёт на абордаж,Всех флибустьеров бьёт мандраж,Стоит у борта экипаж,И лишь метаются,Курлыча, чайки за кормойПод скрип снастей и ветра вой.Седой корсар, товарищ мой,Со мной прощается.Торгаш пошёл на оборот,Готовит к залпу целый борт.Вот удивительный народ!Куражатся…А может, ждёт он свой конвой,И потому ввязался в бой,Но провидение со мной,Мне кажется.Вот с треском крючья впились в борт,Наш такелаж пошел в расход,И с воплем бросился народНа палубу.Ступил на вражеский шкафут,Весь кровью залит полуют,И люди здесь друг друга бьют,Аж пот на лбу.Но вот стихает сабель звон,И слышу я со всех сторонПод стон людей монеты звон,И как во сне…На шканцах мой корсар лежит,И кровь из черепа бежит,А у меня щека дрожит,Лицо в огне.Я англичанин, он француз,Был больше дружбы наш союз,И перед Богом я клянусь —Он мне как брат.Мы приз делили наравне,Топили дни свои в вине,И встретимся мы с ним на дне.Таков расклад.Сейчас торгаш пойдёт на дно,Его команда заодно,Мы грузим золото, вино…Чертям назло.По траверсу вдали конвой,А значит, скоро новый бой,Не суждено, видать, домой…Не повезло.Взметнулся Роджерс над кормой.Со мной смерть ходит и за мной,И лишь печалится поройПалач о нас.Капер идёт на абордаж,Готов у борта экипаж,И всех пиратов бьёт мандраж…Который раз.
Ангел защиты
Эту поэму автор посвящает всем, кто во все времена, несмотря на то, что путь защитника изобилен тяготами и лишениями, вставал на защиту своих ближних, своей родины, своей веры. Эта поэма о тех, кто, несмотря на тенденцию большинства представителей современного общества стремиться к материальным благам, выгодам и комфорту, в поисках истины идут своим путём, избирая себе трудный путь воинов и становятся настоящими солдатами в самом правильном смысле этого слова. Война, как известно, это решение политических проблем силовым путём. Как в современном, довольно сложном мире, полном различных мнений и идей, исполняя свой воинский долг, дать оценку правоты своих дел? Герои поэмы решают эту задачу каждый на своём уровне…