Сборник статей, материалов и документов - Был ли Сталин агентом охранки

Генерал Спиридович выразил убеждение, что личность Железнякова, мелкого чиновника, находившегося в далеком Енисейске, была определена. Генерал получил сообщение из Нью-Йорка о том, что в США находятся несколько беженцев из Сибири, лично знавшие Железнякова. Мы подходили к наиболее важному аспекту исследования документа: его автору Еремину, которого генерал хорошо знал. Он согласился, что коренной вопрос, который следует решить, это вопрос о по-длиности подписи Еремина. Вежливый генерал показал серебряный набор, который включал в себя графин на подносе. Он взял графин, высотой около семи дюймов, и держал его так, чтобы я мог прочесть выгравированную на нем надпись: "Дорогому начальнику Александру Ивановичу Спиридовичу от офицеров Киевского Охранного отделения. 24/ХШ902 -- 19/VII1905". "Это было преподнесено мне моими подчиненными после того, как я оправился от покушения, перед моим назначением в Царское Село", -- сказал генерал Спиридович, показывая выгравированные подписи офицеров его подразделения. Когда я посмотрел на подписи, то сразу заметил подпись Еремина и сказал об этом Спиридовичу. Затем я подошел к своему портфелю, чтобы достать фотокопию документа, которую имел при себе. Генерал Спиридович увидел документ впервые. Он также сразу узнал почерк Еремина. Сравнение обоих подписей не оставило у нас сомнений, что подпись Еремина подлинная.

Генерал не имел в своем досье корреспонденции или других личных бумаг из Особого отдела Охранки. Что касается печатного шрифта, то он был ему знаком. Он знал, что машинки типа "Ремингтон" и "Ундервуд" использовали в России до первой мировой войны. Он достал копию напечатанного меморандума на шестьдесят одной странице, подготовленного до первой мировой войны как отчет об изучении социал-демократической партии Особым отделом департамента полиции для использования службой Охранки. Эта рукопись, которую он мне показал, была сделана на пишущей машинке той же марки, что

и сталинский документ (проведенное затем тщательное исследование показало, что этот текст не был напечатан на идентичной машинке).

Я знал еще до прибытия в Париж, что генерал Спиридович и его жена, у которой были родственники в Нью-Йорке, очень хотят эмигрировать в США, но им было отказано в визе на основании имевшихся у американских властей сведений, что во время войны Спиридович посещал нацистскую Германию. Это обвинение, как меня заверил генерал, было безосновательным. Я обещал разузнать все по этому поводу и обратить на этот вопрос внимание соответствующих сотрудников нашего посольства. На мои настоятельные расспросы, знает ли он кого-либо из живущих за границей офицеров Особого отдела Охранки, генерал Спиридович признался, что знает всего одного такого человека и что он, может быть, единственный, кто занимался проблемой отношений Сталина с Охранкой и, возможно, знал его лично. В революционных кругах, большевистских и небольшевистских, этот офицер Охранки был известен как Николай "Золотые очки". Его ненавидели революционеры, и у него были основания опасаться их мести.

Мои последующие расспросы показали, что его считали давно погибшим, еще во время революции. В действительности Николай "Золотые очки" сбежал из России в Германию и под именем Добролюбова стал пономарем в греческой церкви на Находштрассе в Шарлоттенбурге, в Берлине. Десятилетиями он тихо жил в тени советского посольства, под самым носом всех политических групп, которыми изобиловал Берлин до прихода Гитлера к власти. Генерал Спиридович дал мне рекомендательное письмо к Добролюбову.

Чтобы найти человека, который мог быть начальником Сталина в разведке, пришлось специально поехать в Берлин. В развалинах Шарлоттенбурга, где я бывал в прошлые годы, я нашел действующую церковь на Находштрассе. Был март 1950 года. Священник в церкви сразу отозвался на упомянутые имена Добролюбова и Спиридовича. Но оказалось, что нужный мне человек переехал во время войны из Берлина в Висбаден, где русский великий князь воздвиг в память о своей молодой жене, умершей при рождении ребенка, красивую часовню на холме, возвышающемся над городом.

Поиски Добролюбова привели меня в Висбаден и закончились на пригородном кладбище. Местный священник провел меня к его могиле. Он недавно умер и унес с собой многие тайны Охранки. То, что Николай "Золотые очки" жил в мире под маской церковного пономаря в самый разгар политических схваток, удивило многих моих русских друзей, которым я рассказывал эту историю.

Ко времени моего возвращения в Париж я уже знал, что донос о посещении Спиридовичем нацистской Германии был ложью и, по всей видимости, исходил от его политических противников. Я сделал серьезные представления в его защиту. Запрос вскоре подтвердил, что Спиридович никогда не был в Германии. Мне сообщили, что виза для него и его жены будет предоставлена без промедления. Придя к генералу перед своим отъездом в США, чтобы передать добрые известия о предоставлении виз, я сообщил ему о своих поисках Добролюбова, завершившихся в часовне Висбадена. Генерал подошел к комоду, где стоял серебряный набор, и подарил мне графин, на котором была подпись Еремина. В семьдесят пять лет он смотрел на свою предстоящую жизнь в США, охваченный эмоциями, и чувствовал, что может расстаться с воспоминанием о покушении на его жизнь -- графином, который он пронес через все лишения. (Он умер в Нью-Йорке в 1952 году. ) Я тоже был глубоко тронут. В моих руках находилось вещественное доказательство, которое окончательно устанавливало подлинность документа и которое свидетельствовало, что Сталин действительно был царским шпионом.

10. ИУДА XX ВЕКА

Почему это документальное разоблачение Сталина, как Иуды XX века, не было опубликовано ранее? Я думаю, потому, что это было бы пустым звуком до того дня, как Москва сама не потрясла весь мир, развенчав сталинскую мифологию. Светящийся ореол, созданный вокруг советского диктатора западными главами государств, которые имели с ним дело, а также его собственной машиной самовосхваления, не был рассеян до февраля 1956 года, когда Хрущев и Микоян открыли из Кремля огонь по сталинской пирамиде славы. Мои изыскания о великом секрете Сталина убедили меня в 1955 году в безнадежности преподнесения миру этого шокирующего дела, так велика была сила лжи, которой Сталин пытался подавить поиск правды. Тем не менее ключ к этому затруднению, в котором оказалась наша цивилизация, лежит в поиске правды и ответов на загадки сталинской эпохи. Одна из этих загадок -- в тайне жизни Сталина. "Странный факт: ни в одной из его биографий он не видится живым!" -- заметил Бертрам Д. Вольф в своем блестящем труде "Трое, сделавшие революцию". Так тихо он поднялся к власти, что не обращал на себя внимания своих современников до тех пор, пока не оказался в Кремле. Мы ничего не знаем о его отце, он о нем всегда неохотно говорил. Мы не имеем сборника воспоминаний жены, братьев, сестер, соседей, друзей детства, как в случае с Ле

ниным; никакой коллекции личных политических писем; никакой откровенной автобиографии, как в случае с Троцким; ничего, что бы говорило, каким он был в детстве; кроме публичных выступлений и продиктованных документов, ничто не говорило о том, что он был за человек. Каждый зарубежный наблюдатель отмечал секретность, которая его окружала. В его 50-летие даже "Правда" назвала Сталина загадкой. Официальные биографы, люди, которые с ним работали и пировали (Енукидзе, Берия, Ярославский), пишут о нем крайне странно, как будто о человеке, которого давно уже нет на политической арене. Их работы более значимы тем, что в них не упомянуто, чем тем, что в них есть (то, что имеется, обладает искусными признаками подгонки под определенную схему). На каждом шагу нас окружают неясности и противоречия. Целый ряд "мемуаров" и официальных биографий, опубликованных со времени выхода в свет статьи о "загадке" в 1929 году, не только не развеяли, но, наоборот, углубили тайну.

Когда пишут о еще живущем человеке, кажется простым делом обсудить с ним спорные вопросы, а затем, поскольку никому нельзя полностью доверять в отношении его собственного мнения о себе, проверить его ответы, сравнивая с документами, показаниями соседей, друзей, соратников и противников. В случае со Сталиным это не так. Горы документов, исторических трудов, публикаций по истории партии, мемуаров были запрещены и сожжены. Немцы жгли с большей варварской бравадой, но с гораздо меньшей упорностью в деле уничтожения важных документов. Гитлер сжигал книги. Сталин стремился сжечь саму правду. Сейчас правда постепенно выходит на свет. Через три года после смерти Сталин проиграл в своем стремлении сжечь правду дотла и развеять пепел, чтобы она не воскресла. Кремлевская тайна -- это спрятанный в Кремле скелет, который начинает принимать узнаваемый облик. И скелеты бесчисленных жертв Сталина -от его близких до вершителей революции, которые взрастили и его, и советскую власть, возвысившую его, постепенно выходят на свет и занимают свои места в истории. Самый зловещий памятник Сталину можно выстроить из тысячами портретов его жертв, начиная с Ленина и Троцкого, Максима Горького и молодой Надежды Аллилуевой, жены современного Митридата. Предстоит пройти еще долгий путь, пока западный мир сможет пожать протянутые руки наследников Сталина. Они прежде всего должны зажечь все огни в темных лабиринтах его катакомб и раскрыть перед миром всю правду о чудовищном правлении их бывшего хозяина. Запад не может пойти на меньшее, чем требовать от Москвы предъявления всей правды без оговорок. Совесть человечества не может и не будет довольствоваться "реабилитацией" жертв Сталина путем показа

их портретов в музеях и театрах. Вместе с правдой о Сталине погребены многие тайны, взывающие о раскрытии. Есть тайна о расправе над Берией, великим инквизитором Сталина. Вряд ли Кремль считает, что мир поверит тому, что Берия был иностранным агентом (как он не верил, что Троцкий -- агент Гитлера). Расправа над Берией и Василием Сталиным и их сообщниками, осуществленная нынешними правителями в традициях самого Сталина, без суда, на основе все еще не отмененного указа, принятого сразу же после убийства Кирова, представляет собой мрачную главу сталинистской эры, которая требует разоблачения. Что уж говорить о документах в личном кабинете Сталина, охраняемых его "Пятницей" Поскребышевым, который загадочным образом исчез? Эти документы должны быть открыты, а списки людей, отобранных Сталиным для очередных чисток, вместе со сведениями об их обвинениях и прежней деятельности, должны быть опубликованы и отданы истории.

М. Вейнбаум

О КНИГЕ ДОН ЛЕВИНА И ЕРЕМИНСКОМ ДОКУМЕНТЕ1

В небольшой, только что вышедшей на английском языке книжке2 Исаак Дон Левин более подробно, чем в статье в "Лайф", рассказывает о том, как, когда и почему он пришел к заключению, что в ранние годы своей революционной деятельности Сталин был агентом-провокатором.

О статье Дон Левина и еще больше предъявленном им до

кументе в "Новом русском слове" было напечатано немало

статей, заметок и писем в редакцию. Приводились доводы в

пользу подлинности ереминского документа и доводы, на мой

взгляд, более убедительные, о том, что документ этот -- фаль

шивка. Добавлю, что в частных письмах из Европы меня же

стоко укоряют за напечатание "стряпни Дон Левина -- Орло

ва", что "делает этому сочинению такую рекламу".

Мне, признаюсь, такие упреки кажутся странными, особенно когда они исходят от пишущих людей. Мне думается, что свободная печать существует не для того, чтобы замалчивать важные сообщения или документы на том основании, что сообщения эти могут оказаться неверными, а документы поддельными. Свободная печать должна оглашать такие сведения