Сборник. Бездушный 1. Компиляция

Почему я там не поехал?

Причина проста — машины. Я сильно опасался, что брусчатка тракта может не выдержать многотонные грузовики. К тому же, она достаточно узка для «камазов». Ещё по ней происходит движение на порядок более оживлённое, чем по дорогам, по которым месим грязь мы. Я бы там времени больше потерял, то пропуская кого–то, то разбираясь на тему, кто должен проехать первым, чем проезжая здесь в объезд. Да и крюк по меркам двадцать первого века не так уж велик, честно говоря.

Но всё–таки, и здесь не обошлось без непреодолимых препятствий на дороге.

— Ваша милость, не выдержит мост ваши повозки, эвон как в землю глубоко ушли они, — испуганно бубнил старший отряда стражи, охраняющей и собирающей пошлину за проезд через речной мост. — А мост королевский, не чей–то ещё, важный мост.

— Да успокойся ты уже, — прикрикнул я на него. — Другой мост есть, покрепче?

— Нету ваша милость. То есть, таких крепких нет, а так–то мостов полно на реке, — сначала часто замотал он головой из стороны в сторону, а потом так же быстро закивал.

— Брод есть? Только хороший, чтобы не увязнуть в нём.

— Нету здеся… то есть, конечно, есть. Как не быть, только не здеся, — продолжил он трясти подбородком. — Конный переход отсюда, почитай на самой границе, ваша милость. Но вам с вашими–то волшебными повозками дотудова — что птице крылом махнуть.

— Где?

— А вот по этому бережочку да вниз по течению, — вытянул он руку, указывая направление. — Там не пропустите его никак, всеми богами клянусь.

Больше не обращая внимания на солдата, я взялся за рацию и нажал на тангенту:

— Поворачиваем, пойдём вдоль берега. Там где–то брод есть.

Почти четыре часа кошмарного бездорожья. Думаю, что все представляют себе местность рядом с реками: заросли, овраги и балки, узкие, зато очень глубокие промоины после ливней и таяния снегов. Рабочие големы стали выдыхаться уже на третьем часу и чтобы не потерять время, останавливаясь для их отдыха, я сделал себе немаленькое кровопускание и вытащил запасы из артефактного сундука. Зато получив по половине стакана моей крови огромные големы стали срывать склоны оврагов, засыпать канавы и сносить деревья на пути автоколонны ещё более энергично, чем до этого.

Пара чапиидов всё это время двигалась по самой кромке воды, исследуя глубину. Если отыщут мелководье, то я решу в этом месте просто срыть крутой берег, чем дальше двигаться к далёкому броду. Добрались мы до него уже в сумерках.

— М-да, — покачал головой Тесак, который со мной отправился смотреть место переправы, — ну и брод, бляха–муха.

В этом месте дно было каменистое и высокое от правого до левого берега. Эдакая плотина метров тридцать длиной, поверх которой примерно на метр река несла свои воды. Вот только на ней стояли огромные валуны размером больше моих грузовиков. Для каких–нибудь фургонов и телег между ними хватает места, чтобы пройти. Но не для нас.

— Прям так и хочется вернуться и отрезать тому уродцу на мосту его язык, — со злостью сказал я.

— Он мог и не знать, что здесь за брод такой, командир. Слышать слышал, но без подробностей, так как сам не бывал. Вон сколько мы кэмэ накрутили. Для туземцев такое расстояние, что тебе на Земле от родного дома до Камчатки, — выступил в защиту королевского стражника гвардеец. — Или вообще это не тот брод.

— Да нет, вот колея видна здесь и на том берегу — катается народ. Так что, тот это брод, тот самый, — произнёс я и следом тяжело вздохнул. — Ох, и намучаемся мы тут. Чую, что поспать сегодня не получится.

Дав себе полуторачасовой отдых после тяжёлой дороги, мы включились в работу по расчистке дороги на другой берег для машин. Работали при свете фар.

В ход пошли боевые амулеты и самодельная (но оттого ничуть не плохая) взрывчатка, которую мы везли с прочим вооружением. Камни весом в десяток тонн дробились взрывами, огнём, льдом и «воздушными» кулаками на более мелкие, которые потом големы вколачивали в дно, забивая ими ямки и щели.

Грохот от наших работ должен был разноситься на многие километры! А то, что дело происходило ночью и на реке, только усугубляло дело. С другой стороны, за всё время создания прохода никто так и не появился не только здесь, но и в радиусе пяти–шести километров, который контролировали големопсы.

Ко всему прочему донимал холод. Ночью, да на воде — зябко рукам и ногам. Обратил внимание, что здесь прохладнее, чем в моём феоде или в Пустом королевстве. Отъехали на пару сотен километров и вон какая климатическая разница.

Закончили всё уже в рассветных сумерках. И сразу отправили на другой берег короткий «камаз» как проверку качества дороги. Его прикрутили за фаркоп лебёдкой к другому грузовику на всякий случай. Но всё обошлось, и машина через несколько минут оказалась на той стороне реки.

— Слава богу, — я вытер лоб и выдохнул с облегчением.

После каждого грузовика големы и дружинники проверяли подводную брусчатку. А то вдруг расползлись камни под нагрузкой. И тут же устраняли повреждения, если находили их.

— Король за нашу работу должен нам в ножки низко поклониться, — хохотнул кто–то из бойцов, когда переправа завершилась. — Мы ему отличную дорогу сделали с переправой.

— Ты такую чушь больше не говори, не при демократии живёшь, — оборвал я говоруна и многообещающе посмотрел на него. — И себя подставишь, и других на эшафот заведёшь. Может, тебя прямо здесь, так сказать, по законам военного времени?..

Мужчина заметно побледнел.

— Да, командир, я понял, — быстро ответил тот. — Случайно с языка совалось, от усталости. Ещё и спать хочется, вот голова и не варит.

— Надеюсь, чтов самом деле понял и осознал.

* * *

Не так–то и далеко успела отъехать колонна от брода, как от одного из големопсов из бокового дозора пришли странные образы. Магическое создание почувствовало кровь и смерть. Много крови и не одну смерть.

— Стоп колонна, приготовиться к бою, — скомандовал я.

Уже на улице, когда дружинники и големы заняли позиции вокруг машин и за ближайшими кочками да деревьями, я сообщил их командиру, заму Шацкого причину остановки. Семён Буйнов, военный пенсионер из вроде бы вертолётчиков. Из–за ранней пенсии по причине частых командировок в горячие точки и налёту часов ему не было ещё и сорока. А ушел на «гражданку» когда не было и тридцати пяти. Ушёл, к слову, не сам, по здоровью комиссия списала подчистую. Командовал всеми, кроме меня, только он, хотя не являлся дворянином, как Колька, что тоже ехал со мной к королю. Его жена Ерана в этой поездке впервые, как мне кажется, отъехала от своего дома дальше нескольких километров вне седла. Поначалу что–то бурчала, но уже через пару часов смолкла, когда оценила скорость и пройденное расстояние. А потом сделала попытку выклянчить у меня конный големодоспех, как у гвардейцев Тесака.