Сборник
Шрифт:
К тому времени, когда она отыскалась, он уже погрузился в состояние тоскливого отупения - в состояние, противоположное истерике, и свыкся с монотонным чередованием сна и бодрствования, полубреда и яви. Он даже приспособился к этому состоянию: зуммер, мгновенный взгляд на экран, разочарованное нажатие на кнопку "не то", и все сначала. На самом деле, прежде чем отдал себе отчет в этом, он уже дважды пеленговал шлюпку Дона, и оба раза давал отбой, однако на этот раз его кораблик принялся описывать круги над шлюпкой, и мощное эхо не позволяло зуммеру замолкнуть, так что пришлось выключить его совсем.
Посадил кораблик. Самым невероятным на этой невероятной планете, ему показалась атмосфера: у почвы она была точь-в-точь как земная, разве что, с точки зрения любителя комфорта, немного слишком горяча. Он откинул купол и, едва передвигая затекшие от долгого сидения в лилипутском креслице ноги, выбрался наружу.
Ни следа Дональда Рокхарда.
Подошел ко второй шлюпке, заглянул в окошко. Купол был не заблокирован. Он поднял купол и заглянул внутрь. На стойке лежали только три курсовых жетона: для Земли, для Лебедя-2 и для Габрини в системе Беты Центавра. Он пошарил за стойкой; пальцы натолкнулись на плоский пакетик. Он вскрыл его.
Внутри было целое состояние - пачка банкнот громадных номиналов. А также карточка. И жетон.
Карточка из неуничтожимого эллинита была украшена знаменитым гербом хирургов с планеты Гребд и заполнена от руки чернилами, неизвестно как пропитавшими насквозь этот непроницаемый пластик. Надпись гласила: "Класс А. Уплачено. Предъявителя принять без расспросов". Внизу змеилась подпись и красовалась печать с тем же широко прославленным гербом Гребдианского хирургического общества.
Жетон, разумеется, был для планеты Гребд.
Диминг прижал это сокровище к груди; скрючившись в три погибели, он тискал его и хохотал навзрыд, так что слезы текли по щекам.
На Гребд, за новым лицом, новым сознанием, если захочется - за хвостом, за крыльями, кому какое депо? Единственный предел - небо. (Небо твое небо - всегда было тебе границей).
И после, с новым лицом, со всем остальным, соответствующим деньжищам - куда угодно, в любое место в Космосе, какое почту подходящим.
– Эй! Кто вы такой? Что там делаете? Убирайтесь из моей шлюпки! Оставьте это!
Диминг не стал оборачиваться. Он поднял руки и заткнул уши как малыш в птичьем павильоне в зоопарке.
– Я же сказал: выходите!
Диминг поднес к лицу трясущиеся руки с сокровищами. Банкноты посыпались на пол.
– Выходите!
– рявкнул голос, и он вышел, не пытаясь ничего подобрать. Устало обернулся, держа очень, очень тяжелые руки поднятыми чуть выше плеч.
Перед ним стоял молодой человек с ввалившимися щеками, изможденным лицом и широко поставленными льдистыми глазами Ричарда Рокхарда. У ног его лежал мешок, по всей вероятности, брошенный при виде незнакомого человека в своей шлюпке. В руке молодого человека уверенно, как железный прут, лежал акустический разрушитель, нацеленный Димингу в живот.
– Дональд Рокхард, - сказал Диминг.
– Ну и что?
– отозвался Рокхард.
Диминг опустил руки.
– Я прилетел, - проскрежетал он, - чтобы выкрасить тебе живот в синий цвет.
Некоторое время Рокхард стоял неподвижно; потом, будто его дернули за веревочку,
рука с оружием упала, а по лицу разлилась широкая улыбка.– Черт меня побери совсем, - сказал он.
– Вас отец прислал!
– Дорогой мой, - прохрипел Диминг.
– Как я рад, что ты сначала задаешь вопросы, а уж потом стреляешь!
– О, я не стал бы стрелять, кто бы вы ни оказались. Я так рад, что снова вижу человеческое лицо, что... А кто вы, собственно, такой?
Диминг назвался.
– Твоему отцу стало известно, что если шлюпка вроде твоей продерется сквозь поле смерти, ее вывернет наизнанку. Или что-то в этом роде. Во всяком случае, пожелай ты отсюда убраться, никуда уже никогда в жизни не долетел бы.
Дональд Рокхард посмотрел на безумствующее небо и побледнел.
– Не может быть, - прошептал он. Облизнул губы и нервно засмеялся. Смех был невеселый.
– Ну хорошо, но раз вы уж сюда забрались, чтобы мне это передать, то как сами отсюда выберетесь?
– Не гляди на меня как на сорви-голову, - с тенью усмешки сказал Диминг.
– Нужно только заменить катушку генератора поля. Именно этим я и занимался в твоей шлюпке, когда наткнулся на эти бумажки. Знаю, что не следовало бы их трогать, но ведь не каждый день попадают в руки четыре миллиона наличными?
– Трудно что-нибудь возразить, - признался Рокхард.
– Думаю, вы выдели, что там есть еще.
– Видел.
– Теория гласит, что если кто-нибудь направляется на Гребд, ни одна живая душа не должна знать об этом.
Диминг покосился на руки молодого человека: разрушитель на самом деле смотрел в землю, однако все же он был не в кобуре.
– Это уже твое дело, - медленно сказал он.
– Однако твой отец доверил мне эту информацию; тебе следовало бы знать об этом.
– Ну ладно, - сказал Рокхард. Убрал разрушитель.
– Как он там?
– Твой отец? Не так чтобы очень. По-моему, тебе следовало бы сейчас быть рядом с ним.
– Мне? Появись я только в Солнечной системе и пронюхай об этом Ангелы, ему это дорого обошлось бы.
– Ничего подобного, - возразил Диминг и коротко описал, что стряслось с циклопическим зданием предприятия Рокхарда-старшего.
– В конце концов эти жалкие четыре миллиона ему все равно не помогли бы.
Дональд прикусил губу.
– А за карту сколько можно получить?
Диминг прищурился, кивнул.
– Это уже кое-что.
– Пора отсюда убираться, - сказал молодой Рокхард.
– Вы уже закончили с катушкой?
– Пока только вынул старую.
– Ну так заканчивайте, пожалуйста, хорошо? Я пока выберу себе кое-что из этого.
– Он вытряхнул содержимое мешка на землю и присел над ним на корточки.
– Ты это искал?
– спросил Диминг, направляясь к своей шлюпке за катушкой.
Рокхард фыркнул.
– Кто знает? Это могут быть и раковины, и окаменевшие лужи. Возьму лучшие для анализа... Как по-вашему, Диминг, все археологи - чокнутые, а?
– Ясное дело, - отозвался Диминг из шлюпки Рокхарда.
– Однако, по-моему, чокнутые не только археологи, но и асе остальные.
– Он лег животом на кресло и стал собирать кредитки. Подобрал все, положил сверху карту, старательно уложил в пакет. Рокхард смотрел на него.