Сбылась мечта идиота

– Достаточно того, что в них разбираюсь я и получаю за это неплохую зарплату, - широкого размера бухгалтерша со следами многочисленных перетяжек лица, из - за которых её перестал узнавать собственный паспорт, была непреклонна.

В подтверждении своих слов она положила на стол пакет, полный пятитысячных купюр.

Увидев так нужные ему деньги, Иван судорожно сглотнул и покосился на охранника фиолетовым, затёкшим сгустком крови глазом, пытаясь оценить степень его заинтересованности накатить на халяву.

– А вот пить вам больше нельзя!
– захлёбывалась от сочувствия Роза Львовна, убирая очки в красивый футляр.

– Вам торпеду вшили. Так, что закатайте губу. Хотите вы, или не хотите, а придётся привыкать к здоровому образу жизни.

– Пить нельзя?

У Ивана помутилось сознание. Не веря в то, что он не спит, Иван ущипнул себя за почти истаявшую ляжку.

– А зачем тогда жить?

– В вашем случае пить - это уже не жить, - вздохнула Роза Львовна.
– Или давайте сразу оформим завещание. Вот только на кого? Вы же одиноки, как в поле ветер!

Завещание Ивана не устраивало. Да и не на кого было.

– И что, вообще никакого алкоголя?
– пытался найти спасительную лазейку Иван.

– Ну почему же, кефир можно и полезно даже.

Страдания Ивана не вызывали у Розы Львовны ни малейшего сочувствия. Похоже, что его стенания, как и искажённое ужасом лицо были ей смешны.

– Вы, что издеваетесь?
– наехал Иван на заботливую бухгалтершу.
– Послушайте, а может я как - нибудь сам? Вроде меня бог умом не обидел.

– Это просто вы такой не обидчивый.

Посрамлённому Ивану ничего не оставалось, как нырнуть под стол за авторучкой и потом старательно выводить свою замученную подпись там, куда Роза Львовна тыкала дорогим маникюром.

– Кстати, - вспомнила вдруг бухгалтерша.
– Я слышала, что Макара на днях выпускают.

От её слов Иван почувствовал ещё одно сотрясение в своих многострадальных мозгах.

– Сегодня, что праздник подлостей и подстав?

Иван удручённо посмотрел на Розу Львовну. Его рот искривился, словно он собирался заплакать.

– У ментов на него ничего нет, - добивала его бухгалтерша.
– Он всё делал чужими руками.

– А как же мои показания?
– не переставал удивляться жизненным зигзагам Иван.

– Я не в курсе, - пожала могучими плечами Роза Львовна.
– Возможно, что - то не срослось. Или прокуратура мзду отработала. А менты все его денежки уже прибрали в свой карман. И теперь он им мешает и, похоже, его выталкивают под пули.

– Хоть что - то радует, - горько усмехнулся Иван.
– Этому хрену место только в аду, - лаконично сформулировал он свои претензии к бывшему тестю.

– И гори он долго и счастливо!

– Вот теперь с твоей головой всё в порядке и твоё лицо опять похоже на человеческое, - одобрительно сказала Роза Львовна приторным голосом.

Она собирала подписанные Иваном документы в сумку и уехала с молчаливым охранником, оставив Ивана переваривать скорбные новости.

***

Пить нельзя! По лицу Ивана прошла судорога.

Это сообщение ввело его в ступор. Дела плохи. Хуже не куда!

А так хотелось нажраться, прямо до поросячьего визга!

Всё пошло на сдвиг! Действительность оказалась куда хуже, чем он мог предположить. Его многострадальный организм, лишённый спиртового допинга, мучился и страдал. Иван раздражался по любому поводу, потом начал злиться на весь белый свет. Звенящая голова отказывалась думать о чем - то другом кроме похмелки. Перед глазами постоянно стоял стакан до краёв наполненный спиртосодержащим продуктом первой необходимости. Иван протягивал к нему дрожащую руку и ловил воздух. Он Ивану даже приснился, спросив его: да куда ты денешься с подводной лодки?

Словно сомнамбула он бессознательно нарезал круги по огромному дому и что - то искал. Потом понял что - самый лучший запах в мире - запах алкоголя!

Иван был из неукротимых и не мог оставить попытки вернуть всё в зад. Если нельзя пить, то может попробовать втирать водку куда - нибудь в кожу, или в нос закапывать, или в уши? Или пивом компот разбавлять? И в очередной раз подразнить свою смерть.

– Да пошло оно всё!
– переходил он на крик, отодвигая сковороду с яичницей, которая на сухую не лезла в глотку.

В сердцах закурил. Голова затуманилась, но ненадолго. Понял, что это самообман. Но, пребывая в расстроенных чувствах, продолжал выкуривать по две пачки сигарет в день. Чего, чего, а этого добра от банды Макара осталось много.

– Пить нельзя! И это при том, что у него под ногами в винном погребе склад бухла!

Не выдержав искушения, Иван опрометью бросился в заветный погреб. Но он оказался закрытым, а местонахождение ключа оставалось тайной покрытой мраком. В бешенстве Иван принялся курёчить подлую дверь всеми подручными средствами, но она не поддалась. Либо всё в губернаторском доме было сделано на совесть, либо замок заклинило. Сбив пальцы рук в кровь, Иван в бессилии опустился на пол и заплакал.

Потом пару раз он срывался с места и пытался добраться до города. Машину брать не хотел, боясь не справиться с управлением. А вызвать такси - ума не хватило. Шёл пешком но, быстро устав, возвращался обратно. Последний раз не один. Он даже и не заметил, что за ним увязалась грязная тощая собачонка. Кабысдошка, как окрестил Иван собаку, виляя ободранным хвостом, преданно заглядывала ему в глаза и повизгивала и ни за что облаяла возникшую под вечер бухгалтершу.

– Как чувствуешь себя?
– едва справившись с испугом, спросила Роза Львовна скукожившегося Ивана, вытаскивая его голову из морозилки холодильника.

Потрясённая невиданным раньше зрелищем, она не поняла, как перешла со своим работодателем на "ты"!

– Чувствую пока, - глухо отозвался Иван, пытаясь вновь оказаться в спасительном холоде.

– Уши отморозишь, - отпихнула его бухгалтерша.
– Жёстко, конечно, но с тобой по - другому нельзя!

Роза Львовна осмотрела холодильник и ничего кроме упаковки просроченных сосисок в нём не обнаружила. Иван от своей порции отказался, а голодная Кабысдошка мгновенно проглотила предложенную жрачку прямо с остатками упаковки, которую бухгалтерша так и не смогла у неё отнять.