Сбылась мечта идиота

– А меня это не колышет, - отозвался Васо, не поворачиваясь.
– Можешь не напрягаться.

Макс напротив оглядел маячившую в дверях тощую фигуру алкаша с головы до ног насмешливым взглядом, но ничего не сказал.

– И что ж мне теперь сдохнуть что ли?
– жалобил охранников Иван.

– А это вариант, - усмехнулся Васо.

– Не жопься!
– в конец разозлился Иван, после недельной пьянки мучившийся головой.
– Жмотяра! Тебе чего чужого бухла жалко?

– Печень твою жалко, - ответил ответственный охранник, не отрываясь от игры.

– Слышь, ты, заботливый, печень моя, - рыгнул Иван.- Хочу - прибью, хочу - покрашу. Вот!

– Слышь, ты, синяк, - строго посмотрел на Ивана Макс.
– Хорош хлебать. Неделю уже керосинишь. Здоровья - то хватит? Надорваться не боишься?

Ивану надоело пререкаться и, перейдя от разговоров к действию, он потянулся к откупоренной бутылке с пивом, стоящей возле Макса.

– Руки убрал, - оттолкнул его Макс совсем не по дружески. Назревал конфликт.

– Ладно, предлагаю мировую, - сдался Иван, понимая, что перевес в силе не в его пользу.

– Тебе какую мировую: первую, вторую или сразу третью?
– флегматично отозвался Макс, которого в данный момент больше интересовали карты, чем какая - то войнушка с подопечным алкашом.

– Нам вообще - то жмур не нужен, - поддержал Макса Васо.
– Если ты вдруг окочуришься, то всё записанное на тебя добро отойдёт родному отечеству и Петрович ни тебе, ни нам такого фиаско не простит!

Иван всё прекрасно понимал. Но зелёный змий, как порождение дьявола, не только умелый искуситель, но и очень хитёр в достижении своих целей. Змий неслышно шептал ему в ухо, а Иван громко за ним повторял.

– Это он вам не простит и отомстит, - надел корону Иван.
– За то, что сраное бухло зажали, хорошего человека не опохмелили и угробили. Тираны!

Войдя в раж, он рубанул рукой по столу так, что едва не опрокинул на пол приспособленную под пепельницу старинную чайную чашку с давно отбитой ручкой.

– Осторожней маши граблями, - вернул на место замусоленную чашку Макс.
– Чуть не угробил практически антикварную вещь.

– Сатрапы!
– вспомнил как бы ругательное слово Иван.

– Ну и чёрт с тобой, алкаш!
– не выдержал Васо.
– Что пить будешь?

– А что есть?
– в раз оживился Иван голосом радостного дауна.

– А что есть, то и пей. Подавись!
– разрешил Макс, смерив страдальца презрительным взглядом.

Васо с ним согласился высказанной тихо низкой лексикой, но спасительную бутылку с иностранными буквами на этикетке выдал. Охранники принялись за пиво, на какое - то время забыв про своего неспокойного подопечного. А Иван на миг прижал с трудом отвоёванное счастье к своей груди, где так радостно колотилось сердце, и сам посмеялся своей дурости. Зрелище было не для слабонервных.

– "Мадам Клико", - узнал он этикетку и пьяно тряхнул головой.
– Гранд мерси!

С трудом подавив волнение, Иван привычным движением откупорил бутылку и, минуя ненужных посредников в виде рюмки, или стакана, прямо из горла влил в себя часть содержимого. Множество пузырьков элитного шампанского мгновенно заполнили организм. Серые глаза Ивана помутнели. Принятый на старые дрожжи алкоголь подействовал незамедлительно. Пространство вокруг исказилось, высокий железный шкаф извернулся и больно саданул Ивана в плечо. Иван обиделся. Он хотел было развернуться и немедленно покинуть враждебно настроенное помещение, но пьяный угар и жажда справедливости взяли над ним верх.

– И бабу хочу. Я в монахи не записывался!
– взглянув на охранников, с вызовом крикнул он.

– А не охренел ли ты, Ваня?
– медленно поднялся из - за стола Макс, выведенный из равновесия пьяной наглостью подзаборного синяка, вдруг вообразившего себя господином.

Он внезапно сграбастал Ивана за тонкий свитер и притянул к себе опасно близко. Он почти физически ощутил, как его мозг набросился на раздражителя и услышал, как участился его собственный пульс.

А Иван, очередной раз наткнувшись на неприступную стену непонимания, вдруг резко почувствовал апатию ко всему происходившему. Он разжал ладони и прикрыл ими вдруг ставшее усталым лицо. Наполовину опустошённая заморская бутылка загромыхала по полу, разбрызгивая остатки дорогого напитка.

Макс был разочарован.

– Не пачкай руки, - остановил амбала Васо.
– Я тут на тебя воблу почистил.

Слова коллеги подействовали на Макса успокаивающе. И то правда, с чего это он так завёлся?

– Живи, пока, - он несильно встряхнул Ивана и выпустил из рук свитер.

Утративший равновесие Иван, вытер коленями пол, но бодренько поднялся и принялся тщательно отряхивать грязь со штанов. Неловкость ситуации, как и разошедшаяся за окном непогода вскоре подействовали на его психику крайне удручающе и его организм вновь запросил алкогольный антидепрессант. Подачки действовали слабо. Ивану необходимо было нажраться в хлам, чтобы упасть и забыться. Охранники допивали пиво, а на него - несчастного им было абсолютно параллельно.

– Тяжко жить без пистолета, - не в первый раз подумалось ему. Хотя он прекрасно понимал, что будь у него ствол, он бы не застрелился, нет, Он бы его давно пропил.

– Отрава, - откоментировал последнюю пинту пива Макс.

– Название креативное, а на вкус - ополоски с бочки.

– Зажрались, - сглотнул слюну Иван.
– Не нравится - не пей! Я бы допил.

Но его принципиально не услышали. А он снова усиленно заскрежетал мозгами, изощрённо пытаясь повернуть жизнь на себя.

– А сегодня, между прочим, праздник, - постарался закрутить интригу алкаш.

– Какой?
– напрягся было Макс, вновь тасовавший карточную колоду.

Но Васо отыгрываться отказался, сославшись на потребность отлучиться по нужде и Макс, заскучав, снизошёл до общения с синюшным паразитом: - Ванёк, ты случаем не все церковные отмечаешь?

– По церковному щас строгий пост, - замялся Иван.
– А это праздник. Какой, какой? Ну, этот, как его?

Он предусмотрительно отошёл на некоторое расстояние от строгого охранника.

– Именины! Двести лет гранёному стакану, - быстро нашёлся он, почувствовав задом относительную безопасность.

– Я так и понял, - разочарованно отозвался Макс, поудобнее усаживаясь в офисном кресле перед мониторами, в надежде различить на них хоть какое интересное движение. Рядовым солдатом прошедший вторую Чеченскую войну и всё последнее время по ходу своей бурной жизни, находившийся постоянно в напряжённом состоянии, сейчас он скучал по крутым делам и сильным эмоциям.

– А, что? Ванёк дело говорит! Не в тюрьме же мы? Так к чему добровольно лишать себя маленьких радостей. Бабло есть. Атрофизмом пока не страдаем!
– оживился вернувшийся в служебку Васо, которому тоже надоело жуткое однообразие последних дней.
– Погодите, ща я пиццу закажу и тёлок!