Сценарист

Когда я добралась до окна, я осторожно заглянула внутрь и убедилась, что никто не заметил нашего прибытия. Разумеется, я понимала, что все те, с кем мне пришлось идти на миссию — настоящие профессионалы, которые занимаются своей работой уже не первый год. Однако, волнение играло свою роль, так что я начала переживать, чтобы нас не засекли до того, как мы успешно выполним задачу.

Я действовала так, как было запланировано. Я скрывалась в тени и пряталась от взглядов охранников. Когда у меня была возможность, я атаковала и устраняла цели. Я чувствовала себя как рысь, которая затаилась и ждет своей добычи. Моя работа была тихой и незаметной, но она была крайне важной для успеха нашей миссии.

Всю грязную работу за меня делали товарищи. Да, мне пришлось самой вырубить несколько человек, но это, скорее, само собой разумеющееся. Мне удалось прикрыть спины товарищей, за что я получила похвалу от них, и от этого мне было очень приятно, ведь теперь я была действительно важной и нужной хоть кому-то. Как итог, я не переставала улыбаться вплоть до окончания нашей миссии.

Эту миссию мы завершили успешно — все цели были поражены. Вильям был рад, что я проявила себя хорошо, но он приказал мне особо не обольщаться, ибо дальше всё будет намного сложнее и страшнее, чему я охотно верила, ибо он не из тех, кто стал бы меня просто так пугать. Тем не менее, я видела в его глазах гордость — гордость за то, что я не подвела ожидания остальных. Мне кажется, что в тот момент он смотрел на меня так, как отец раньше. Это… это было радостно и странно одновременно. Мне почему-то в тот момент захотелось подойти к нему и обнять. Кажется, он был немного удивлён подобному, судя по его лицу, но через несколько секунд он прижал меня к себе и начал гладить по голове. Я была счастлива. Мое сердце наполнялось теплом и легкостью, когда Вильям прижимал меня к себе. Моя уверенность в себе, которую я получила благодаря успешному выполнению миссии, была подкреплена ощущением, что я была важна для Вильяма, как для отца. Эта мысль приводила меня в некоторое изумление и смущение, ведь Вильям был всего лишь мой наставник, но эта дополнительная роль в моей жизни делала наши отношения еще более особенными. Я ощутила, как слезы наворачиваются на глаза, и попыталась сдержать их, боясь, что Вильям заметит. Я чувствовала себя уязвимой, но в то же время не могла оторваться от его объятий. Они были теплыми и уютными, и я ощутила, что могу оставаться в них вечно. Я чувствовала, что Вильям меня понимает, и я была благодарна ему за это. Я чувствовала себя безопасно в его присутствии и знала, что он всегда будет поддерживать меня, даже если будущие миссии будут еще более сложными. Я собралась с мыслями и, когда Вильям наконец отпустил меня, я посмотрела ему в глаза с благодарностью и улыбкой. Мне было ясно, что даже если Вильям не является моим отцом, он по-прежнему останется важным и любимым человеком в моей жизни.

Дальше всё шло стремительным образом: меня тренировали, потом учили, а затем снова отправляли на очередную миссию, после выполнения которой мы все праздновали. Алгоритм событий был четкий и бесперебойный, из-за чего иногда жизнь начала казаться мне рутиной, но, собственно, меня эта самая рутина устраивала, ибо это было время, когда я могла почувствовать себя действительно полезной и нужной. Это грело меня изнутри, поэтому я продолжала заниматься делами, которые мне поручала моя семья.

Года после первой миссии шли стремительно, как и моё развитие, в принципе. Я часто выходила на разнообразные миссии, много училась и много веселилась. С накоплением опыта мне стали давать более сложные задачи, некоторые из которых мне приходилось выполнять одной. Уже в двенадцать лет меня отправляли на ликвидацию людей в одиночку, веря в то, что я их не подведу. Собственно, неудач с моей стороны было крайне мало, но они всё же были: иногда жертва успевала закричать, один раз охранники смогли засечь меня до того, как мне удавалось настигнуть цель, из-за чего приходилось прорываться с боем, а также два раза я выдала себя до того, как вообще полноценно приступила к миссии. За это были своеобразные наказания, но, скорее, они были больше воспитательные, чем жестокие, так что я была не в обиде.

Когда мне исполнилось четырнадцать лет, в нашей семье случился ещё один праздник — у дяди Брэда родился первый ребёнок. В тот день мы праздновали весь день и всю ночь. Алкоголя в этот праздник было выпито много, но, собственно, мы его и хранили всё это время для того, чтобы использовать в подобный момент. Брэд был так счастлив в тот момент, когда он сообщил нам об этом, что аж всё его счастье и радость настигли и нас. Вильям аж сиял от радости, услышав эту весть. К сожалению, сам Брэд не присутствовал на этом празднике, но мы попытались сделать так, чтобы он не почувствовал себя обделённым, так что приняли на себя все затраты, которые требовались в тот момент для ребёнка. Да, по сути, это не так уж и много, но, по крайней мере, мы выразили ему свою поддержку этим жестом.

У Вильяма, кстати, тоже была своя семья, о которой он сильно не распространялся. Мне удавалось получить лишь крупинки информации о тех, с кем он был более близок, но мне даже не удалось узнать конкретных имён — настолько он скрывал это от всех нас. В тот момент я не понимала, почему он не хочет говорить о своих близких людях, но предпочла не лезть в его дела, ибо, если он их скрывает, у него есть на это причины, а копошиться в чужом белье даже среди преступных банд было не очень красиво.

Время шло. У Брэда вскоре появился второй ребёнок, рождение которого мы также отмечали всей нашей криминальной семьёй. В этот раз, конечно, празднование не было таким большим и громким, но мы продолжали радоваться счастью этого человека. Дядя Брэд был для всех нас некой опорой, благодаря которой вокруг царила спокойная атмосфера. Все уважали его и внимали каждому его слову, а если кто-то пытался ему перечить, то он быстро понимал, что совершил ошибку, после чего извинился. Да, для этого нам приходилось давать ему несколько «воспитательных уроков», но его последующие извинения были действительно искренними. Дядя же никогда не был против альтернативного мнения, но он не любил, когда кто-то пытался его навязать другим.

Стоит отметить причуду Дяди, которая позволяла ему распознать эмоции человека, в результате чего он мог понять, врёт он или нет, искренен ли он перед ним или же пытается обмануть. Как-то раз я пыталась его одурачить, когда убеждала его, что, мол, мои тренировки были закончены, хотя в тот день я выполнила меньше половины нормы, за что, разумеется, получила неплохой такой нагоняй от него. Хоть он был и добрым человеком, когда ему лгали, он становился злым и беспощадным. Но несмотря на это, даже тогда, когда он был раздражён, Брэд оставался справедливым и рациональным. Он всегда старался понять причину того, что происходит, и найти решение, которое устроит обе стороны. Мы все ценили его мудрость и советы, которые помогали нам решать многие проблемы. Кроме того, Дядя Брэд был исключительным лидером, который умел мотивировать людей и приводить их к цели. Да, он не являлся нашим боссом, ибо таковым был Вильям, но всё же мы считали его нашим вторым предводителем, чем иногда раздражали Вильяма, ибо, как он говорил, его статус был исключителен и непоколебим. Впрочем, это не меняло нашего мнения о Брэде. Он всегда верил в нас и наш потенциал, и наша криминальная семья благодаря ему была единым и сильным союзом. Он обучал нас новым навыкам и помогал нам улучшать наши сильные стороны. Конечно же, Дядя Брэд не был безупречным. Иногда он принимал решения, которые казались нам странными или даже неправильными. Однако мы всегда доверяли ему и знали, что он действует в наших интересах.

Не успела заметить, как мне уже исполнилось восемнадцать лет. Время шло как-то очень быстро, так что я перестала следить за днями, но это не уберегло меня от совершеннолетия. Стоит ли мне говорить, что мы вновь устроили праздник? Собственно, это достаточно очевидно, учитывая то, что за всё это время, что я провела в этой криминальной семье, почти каждый стал считать меня своей сестрой или дочерью. Чувства, конечно, не из самых приятных, но мне было радостно, что для каждого из этих людей я что-то значу. В этот раз празднование было особенным, ведь я уже была совершеннолетней и официально взрослой. Моя семья решила сделать мне несколько подарков, чтобы отпраздновать этот важный момент в моей жизни. Я получила новую одежду, новый мобильный телефон и книгу, которую я давно хотела прочитать. Я была очень благодарна за каждый подарок и понимала, что люди, которые окружали меня на этом празднике, действительно заботятся обо мне. В тот день, кстати, мне впервые предложили попробовать алкоголь, от чего я, разумеется, не стала отказываться, ибо уже очень давно мне хотелось попробовать то, что мне постоянно не давали, ибо мне не было достаточно лет. Но в этот момент я не осознавала, что алкоголь может принести мне много проблем. Я пила и наслаждалась ощущением, которое он давал мне, но через некоторое время я почувствовала себя очень плохо. Я не могла удержаться на ногах, мне стало тошно и голова начала кружиться. В тот момент я сильно проклинала себя, что не рассчитала собственных сил, а также обвиняла себя в жадности, ибо человеку, который только начал пробовать алкоголь, не стоит сразу вливать в себя большое его количество. Увидев меня в достаточно плохом состоянии, когда я пыталась удержаться на ногах при помощи занавески, которая грозилась оторваться в любой момент, все присутствующие на празднике тут же рассмеялись, начав шутливо издеваться надо мной, выдавая самые разнообразные и даже иногда обидные шутки. Впрочем, за это я на них не обижалась, ибо сама была виновата, что, откровенно, напилась. Благо, Вильям и Брэд соизволили сопроводить меня до моей комнаты, по приходу в которую я тут же рухнула на кровать и отрубилась.

Неплохое выдалось день рождение. Жаль только, что утром следующего дня мне было ещё хуже, чем ночью.

Через несколько дней Вильям объявил о том, что моё обучение завершено. Разумеется, мне ещё предстояло пройти несколько экзаменов, но они не были особой проблемой, так что волнений никаких не было. С тренировками, увы, покончено не было, ибо, как выразился всё тот же «философ» Вильям, нельзя заканчивать заниматься тем, что может спасти тебе жизнь в критический момент. Да, смысл в его словах был, да только мне никак не удаётся объяснить собственному телу, постоянные боли от падений и растяжение мышц — это норма.

Года продолжали идти в быстром темпе, а я же становилась всё старее и старее. По крайней мере, так считала я, пока же остальные считали, что я всё молодею и молодею. Каждый в моей семье позволил себе отметить отличные параметры моего тела, а также мою великолепную внешность. Да, я понимала, что мой внешний вид действительно прекрасен, но это точно никак не сможет помочь мне в работе. По крайней мере, так считала я, но не остальные, в результате чего мне пришлось пользоваться преимуществами своей красоты в следующих миссиях, где нужно было охмурить нужную цель, завести её в безлюдное место, а потом ликвидировать. Мне не сильно нравился подобный подход, но остальные настаивали, ибо, по их мнению, это откроет мне множество новых путей для выполнения уже привычных для нас заданий.

И спорить с ними было бесполезно.

* * *

И вот мне стукнуло двадцать лет. Именно в этот период времени случилось то, чего я никак не ожидала. Этот год стал переломным для меня, ведь мне снова пришлось менять всю свою жизнь, как и все свои цели.

Началось всё с того, что через несколько дней после моего день рождения у Вильяма похитили семью. Это стало ударом для всей нашей банды, ибо покуситься на Вильяма мог либо смелый, либо самоубийца. В тот день все мы стояли «на ушах», готовясь выдвинуться для спасения в любой момент. Похитители будто бы старались играть с нашим боссом, угрожая ему, что они готовы убить его близких людей в любой момент, и для этого они даже готовы пожертвовать возможным выкупом. Мы впервые увидели, как наш босс волнуется. Его лицо исказил страх, а каждое его движение было будто замедленным. Что больше всего нас удивило, так это то, что он даже не старался перечить похитителям. Он бы никогда не позволил кому-то так разговаривать с собой, но этот раз был исключением.