Сценарист
Шрифт:
— Ты бы… смог жить, осознавая, что вся твоя жизнь — не более, чем иллюзия? — внезапно задал вопрос мужчина. — Что бы ты сделал, осознав это?
— К чему этот вопрос? — искренне не понимал подросток.
— Я сломался, — тут же ответил мужчина. — Я оказался слаб перед жестокой реальностью, и это сделало меня рабом безысходности. Советую тебе подумать о том, как бы поступил ты, узнав, что вся твоя жизнь, которую ты считал настоящей — не более, чем кем-то созданная иллюзия, и большинство выборов в ней не принадлежат тебе.
Син был в недоумении. Тема разговора резко сменилась, и это не могло не заинтересовать подростка. Казалось, будто бы он пытался намекнуть на что-то, но на что именно — неясно.
Дженсен вновь открыл глаза и
— Всю свою жизнь я делал то, что мне не нравилось, но мне приходилось считать это нужным, чтобы не впасть в отчаяние. Я… пытался добиться любви и признания отца, а когда не получил этого — убил его. Судьба познакомила меня с другими двумя людьми, которые также жили благодаря наёмничеству, и мне действительно нравилось проводить с ними время, но, увы, наши пути разошлись. Один из них умер, а второй пропал без вести — лишь я остался из знаменитой троицы наёмников, и я, скорее всего, разочаровал их своими поступками. Жизнь свела меня с красивой и умной девушкой, которую я даже успел полюбить, и я… разочаровал её, заставив её пойти на ужасный шаг, который испортил не только мою, но и её жизнь, а когда всё это вскрылось, я… убил её, — улыбка дрогнула, но не исчезла. — После всех тех ужасов, что я испытал в плену, судьба вновь одарила меня новыми знакомствами. Все они были молодыми, но при этом было в них что-то, что притягивало меня — человека, который практически дожил до сорока. Мы общались, веселились, смеялись и делали дела. Всё это было… так непривычно после долгих лет одиночества и отчаяния. И вот, когда, казалось бы, всё приходило в норму, я позволил всему этому исчезнуть — почти все они погибли. В живых остались лишь я и один парень, который стал моим главным подарком судьбы, — Дженсен повернул голову и с улыбкой посмотрел на лицо Айкавы, который был в шаге от истерики. — Я всю свою жизнь делал не то и не так, но хоть с другом повезло.
Син был готов разрыдаться на месте. Боль сжимала его грудь, а лёгкие вот-вот были готовы отказаться выполнять свою главную функцию. Горячие слёзы с бешенной скоростью текли по лицу парня, и он никак не мог их остановить.
Бывший солдат же вернул голову в прежнее положение и выдохнул.
— Все эти события вели меня к сегодняшнему дню. Я убивал, разрушал, уничтожал и забирал. В конечном итоге меня должен был кто-то остановить, и я… рад, как это произошло. Наконец-то… миссия провалена. Последний солдат… не смог выполнить задание. Теперь я… свободен, и, если за это придётся отдать свою жизнь, так… тому и быть, — в последний раз улыбнулся он. — Я… так счастлив.
Дженсен закрыл глаза, его грудь поднялась в последний раз, и затем опустилась навсегда. Тяжелый вздох вырвался из груди, словно отдавая должное последнему моменту жизни. В этот момент все напряжение, все страдания ушли из его лица, оставив лишь мирное выражение, словно он нашел долгожданный покой.
После последнего вздоха Дженсена, словно в ответ на его уход, небо внезапно предложило мирное послание. Маленькие снежинки начали медленно и тихо спускаться с ночного неба, легко касаясь его лица. Некоторые из них лениво падали на его неподвижное лицо, словно робко прощаясь с ушедшим солдатом, а затем, словно испытывая иллюзию жизни, они таяли, оставляя лишь влажное прикосновение на его коже, словно последний знак преходящей красоты этого мира.
Выражение лица Сина застыло, но лишь на миг — на миг перед рыданиями и громкой истерикой, звуки которой сотрясли ночную тишину.
* * *
Дорогой Син,
Если ты читаешь это письмо, значит, я уже ушел покорять новый для себя мир. Не сожалей об этом, это должно было случиться. Не стоит горевать по мне — я принял свою участь. Жизнь — странная вещь. Она может быть такой тяжелой, что кажется, что весь мир против тебя, но в то же время может быть столь красивой, что невозможно остаться равнодушным.
Я хотел бы сказать тебе, что ты — идеальный враг, о котором я всегда мечтал, и идеальный парень, каким я видел своего будущего сына. Ты сильный, умный и решительный. Ты смог добиться того, чего я не мог. Не забывай, что ты сам для себя решаешь, что значит быть сильным или слабым. Не бойся быть слабым иногда, ибо в этом нет стыда. Это признак человечности.
Серьёзно, я бы действительно хотел, чтобы у меня был такой сын, как ты. Быть может, я бы тогда прошёл по совершенно иному пути, конец которого бы разительно отличался от того, что мы имеем сейчас.
Я провёл свою жизнь, делая много ошибок. Я убивал, разрушал, и многие из моих близких ушли (и некоторые из них — благодаря мне). Жизнь обычно подбрасывает нам много трудностей, и не всегда мы можем их преодолеть. Но я хочу, чтобы ты помнил, что даже в самые тёмные моменты можно найти свет. И я нашёл его в тебе.
Ты можешь быть лучше, чем я. Ты можешь сделать больше, чем я. Не повторяй моих ошибок, но и помни, что каждый из нас идёт своим путём. Найди свой собственный смысл жизни и следуй ему.
Увы, я не смогу помочь тебе в твоей битве против человека, который испортил твою жизнь, как и не могу предоставить тебе информацию о нём, ведь это было бы нарушение конфиденциальности, а это очень непрофессионально, когда тебя причисляют к лучшим наёмникам в стране. Потому, Син, я надеюсь, что ты НЕ обратишь внимание на тот адрес, что написан на обратной стороне этого письма. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не читай всё это!
Также не забудь о том, что я НЕ говорил тебе, что человек, против которого ты идёшь, обладает, пожалуй, одной из самых могущественных причуд на моей памяти. И, разумеется, я НЕ говорил тебе о том, что тебе стоит быть осторожней и внимательнее, когда ты решишь вступить с ним в сражение.
И да, парень, когда ты с ним столкнёшься, не доверяй своим глазам и ушам — доверяй лишь собственной интуиции. Только она подскажет тебе, как отличить ложь от истины.
И не забудь поразмыслить об иллюзиях . Ты ведь не забыл мой совет, верно?
Ну, собственно, вроде всё сказал. Надеюсь, ты добьёшься своего, после чего сможешь также, как и я, стать свободным человеком. И помни, что я не жалею ни о чём, ибо каждый шаг, каждое решение привели меня к тебе. Благодарю за то, что ты был рядом в этот момент.
С любовью, наверное,
Дженсен Тодд.
Глава 55. Прибытие.
Очень неприятно терять близкого человека. В такой момент не чувствуешь боль, грусть или что-нибудь ещё — тебя просто охватывает пустота, с которой ты никак не можешь бороться. Тебе не известно, каковы те ощущения, что ты чувствуешь, и тебе не понятно, когда это закончится. В такой момент человеку ничего не остаётся, кроме как погрузиться в пучины своего разума, пытаясь понять, как со всем этим жить дальше.
И я думал. Много думал. Пришёл ли я к чему-нибудь? Была пара толковых мыслей, но большая часть времени прошла без какой-либо пользы. Несколько часов мне не удавалось просто собрать мысли в кучу, с чем мне помог недолгий сон. Наверное, я бы смог поспать ещё, но ужасные и грустные картины прошлой ночи всякий раз заставляли меня открывать глаза. Последнее подобное действие унесло сон окончательно.