Сценарист

Син же анализировал действия Клауса. Всё это казалось ему странным и запутанным, и подросток никак не мог подобрать правильный ответ к накопившимся в его голове вопросам. Ясно было лишь одно — в данный момент противник не представлял для него никакой опасности, и это слегка раздражало злодея, ибо тот был нацелен на серьёзную и конкурентную борьбу, а не на этот спектакль.

После очередного удара в никуда Айкава вновь сделал шаг назад и «призвал» в свою руку небольшую монтировку. В тот момент он решил начать сражаться, ибо происходящее уже потихоньку начало действовать ему на нервы.

— Решил всё-таки подраться? — спросил Потрошитель, разминая плечо, двигать которым было уже не очень приятно из-за частых резких выпадов. — Я уж думал, что ты так и будешь продолжать танцевать, пока у меня силы не закончатся.

— Я бы использовал такую тактику, если бы мой соперник был одного уровня силы со мной или выше, — ответил злодей и выдохнул. — С тобой же мне не нужно этого делать.

— Считаешь меня слабым? — озлобился линчеватель. — Ты даже ни разу не атаковал меня! Думаешь, что сможешь достать меня?

— Уже достал.

— Что?

Как только Клаус задал данный вопрос, на правой части его маски появилась глубокая трещина, а через мгновение она и вовсе разломалась на две части. Правая с грохотом упала на землю, разбившись на несколько кусочков, а вот левая осталась на лице. По открытой части лица можно было понять, что Густавсон был шокирован в этот момент — глаз расширился и рот слегка приоткрылся в удивлении и рот слегка приоткрылся в удивлении.

— Как? — спросил линчеватель, не отойдя от шока.

— При помощи выдоха создал маленькую воздушную волну, которую направил на маску. Если бы ты был в том состоянии, как при нашей первой схватке, быть может, тебе бы удалось заметить данную атаку, — раскрыл секрет своей атаки Син. — Сейчас тебе меня не победить, Клаус, и ты, вероятно, сам это понимаешь. По крайней мере, не тогда, когда ты не думаешь только о битве.

— Да что ты вообще понимаешь? — повысил тон Клаус.

— Ты даже причуду свою не используешь! — грубо перебил его противник. — В прошлый раз не было надобности использовал все силы, ибо я был в ужасной форме, но вот сейчас ты просто обязан их использовать! Неужели ты сам этого не понимаешь? Твоя жизнь под угрозой, но при этом ты продолжаешь сражаться в пол силы, да ещё и мыслям позволяешь размышлять о том, что не относится к схватке! Разве такому нас учили, Клаус? — задал вопрос он, после чего самодовольно ухмыльнулся. — Или же… у тебя нет причуды?

«Только посмотри на его лицо. Он явно злится! А теперь давай поиздеваемся над ним так, как он издевался над тобой в ту ночь. Покажи ему, что ты испытывал тогда», — к этому совету «тени» Син решил прислушаться, ибо данная затея казалась ему не только забавной, но и достаточно справедливой.

Вместо ответа линчеватель со звуками злости набросился на соперника, пытаясь нанести тому удар, но тот всё никак под него не подставлялся, что ещё больше гневало Клауса, у которого было напряжено даже лицо.

— Что это за ужасные движения? — с весельем в голосе спросил Айкава. — Ни техники, ни контроля, ни плавности. Что с тобой случилось? Забыл, как сражаться? Я будто бы с дикарём сражаюсь, а не с человеком, что смог выжить в экспериментальном комплексе, пройдя испытания до конца.

— Замолчи! — быстро смахнув пот с лица, вновь кинулся на соперника Клаус.

— И что же ты мне сделаешь? — озадаченно склонил голову вбок злодей. — Изобьёшь меня и в этот раз добьёшь? Оторвёшь мне конечности? Или же заставишь меня вновь испытать страх? Разве у тебя получится что-то подобное, когда ты сам не хочешь этого?

В один миг Джек увеличил скорость и тут же оказался возле Сина, приготовившись нанести сильный удар серпом. Предугадав намерение противника, последний быстро создал пятиугольный щит на своей левой руке и тут же закрылся от надвигающейся атаки, веря в то, что в этот раз его защита точно сработает.

И он не прогадал.

Когда серп соприкоснулся с поверхностью щита, острый наконечник оружия тут же треснул. Трещина за несколько мгновений увеличилась в несколько раз, после чего оружие сломалось на две части, что шокировало линчевателя.

— В этот раз у меня крепче, — ухмыльнулся Син и, быстро прокружившись вокруг своей оси, нанёс сильный удар щитом прямо по лицу противника, в результате чего тот с болезненным стоном отлетел в сторону на несколько метров, врезавшись в бетонную стену и сделав в нём небольшое углубление, что по форме совпадало с формой его тела.

«Наверное, он думал, что всё будет также, как и тогда, только вот сейчас преимущество явно не на его стороне, да и баланс сил изменился. Похоже, он разучился оценивать противников».

После столкновение весь воздух, что был в лёгких линчевателя, вырвался наружу с болезненным выдохом. Вторая часть маски упала на землю и также разбилась на несколько кусочков, как и первая. На лице Джека отражались боль, злоба и гнев. Он попытался быстро выбраться из своеобразного кратера и вновь встать на ноги, да только в этот же момент боль пронзила всё его тело, что заставило его помедлить.

В то же мгновение Айкава приблизился к противнику и нанёс ему несколько болезненных атак монтировкой по лицу и корпусу, за которыми последовал сильный удар ногой прямо в грудь, чего Клаус никак не ожидал. Атака была настолько мощной, что стена позади Потрошителя окончательно разломалась и тело последнего оказалось уже внутри здания — прямо на холодных бетонных обломках.

— Ты ведь не хочешь убивать меня, да? — спросил Син, заходя внутрь строения через новый вход. — В прошлый раз было очевидно, что ты пытался меня убить, ибо твоя жажда крови ощущалась чуть ли не за километр. Сейчас же этого нет. Тогда почему же ты решил сразиться со мной?

Клаус не отвечал. Всё его тело ужасно болело из-за последних атак, из-за чего он не мог даже нормально рот открыть. Его грудь поднималась и опускалась с болезненными, неровными вдохами. Безмолвие его залитого гневом и страданием тела было разрывающим. Он чувствовал, как боль пронзала каждую клеточку его организма, а тело отвечало тупой, оглушенной реакцией на столь беспощадное нападение. Лицо Клауса было искажено от ужасных ощущений, глаза, испытывавшие удивление и злость совсем недавно, теперь выражали лишь мучительную слабость и отчаяние.

— Неужели ты понял, куда я направляюсь? — спросил он, приседая на корточки перед телом противника. — Хочешь защитить тех, кто находится в том месте? — удивлённый взгляд противника был ответом на этот вопрос. — Но зачем? Мы же оба пострадали от их действий и решений. Только из-за них мы познали столько боли и отчаяния за столь короткое время. Почему ты хочешь защитить их? Привязался? Или же думаешь, что они настолько сильны, что победить их никто не способен?

— Его… не победить, — хриплым голосом ответил Клаус, начав ползти медленно вставать. — Всё идёт… по его сценарию. Разве ты этого не понял?