Счастье из чужой вселенной

***

Уже пару часов я наблюдаю тревожную картину. У Айлира явно что-то случилось. Всё это время эр кусал в кровь губы, пару раз сжал руки в кулаки, забыв про выпущенные когти. Про истерические метания хвоста и говорить нечего. Как мне кажется, он даже не видел, что находится у него на галамониторе. Как бы зла я ни была на мужчину, смотреть на такие муки спокойно было выше моих сил.

— Айлир, что-то случилось? — задала вопрос в лоб.

— А? — вздрогнул эр.

Что и требовалось доказать, мыслями красноглазый явно не здесь.

— Я спрашиваю, что у тебя такого произошло, что ты два часа как не в себе, — произнесла я.

— А тебе не всё равно? — неожиданно зло ощетинился мужчина. — Неужели ты замечаешь что-то, кроме своего нового приятеля?

Голос Айлира сочился ядом, слова пропитаны злостью. Чего это он вдруг? Ещё сегодня утром он был пусть и не особенно весел, но более чем дружелюбен. А тут такой выпад… Что это? Неужели, работа инстинкта, и сейчас я наблюдаю вспышку элементарной ревности?

— Ист Тиурес просто хороший знакомый, — не знаю сама, зачем, оправдалась я. — И не нужно переводить тему или срываться на меня. Не хочешь рассказывать, что у тебя приключилось, так и скажи.

— Ева, я… — с какой-то мукой произнёс Айлир. — Прости.

Затем хвостатый откинулся в своём странном кресле и на несколько мгновений закрыл лицо руками. Правда, он забыл про израненные ладони, и на лице в итоге остались алые следы крови, добавляя образу мужчины жути.

— Моему отцу вынесли смертный приговор, — прозвучал в полной тишине его голос. — А от меня император потребовал присутствовать на казни.

Ужас какой! Мой шок от услышанного был самым что ни на есть искренним. Я всё понимаю, было очевидно: после участия в заговоре легко папаша красноглазого не отделается. Но чтобы всё было так?! Очевидно же, Айлир, несмотря ни на что, отца любил. Уверен, их император в курсе этого, так к чему подобная жестокость? Возмущение, неподдельное сочувствие буквально переполняли меня, отчего я начала пыхтеть, как земной ёжик.

— Но так же нельзя! — выдала в итоге. — Ваш император садист! Он не имеет права требовать такого!

— На то он и император, Ева, — мрачно хмыкнул эр, — чтобы иметь все права, в том числе и такие.

— Но это же бесчеловечно! — возмутилась я.

— Да и мы не люди, — зло хохотнул Айлир.

На несколько долгих минут в кабинете повисла звенящая тишина. Она была неприятной. Ощутимо давила на нервы.

— Ева, — послышался тихий и какой-то тусклый голос красноглазого, — я знаю, что ты не питаешь ко мне тёплых чувств, да и отца моего наверняка ненавидишь, но я прошу тебя, поехали со мной? Я… Я… Я просто не могу пройти через это один. Не справлюсь. Уже не справляюсь. Пожалуйста, просто побудь рядом. Клянусь, тебя это ни к чему не обяжет и тебе не будет что-либо угрожать. Тебе тяжело мне поверить, и я не знаю, как это исправить, но сейчас ты мне нужна как никогда.

Монолог Айлира заставил удивлённо замереть. Я знала, что его ко мне тянет. Видела попытки сблизиться, но не давала ему шансов. И никак не ожидала, что хвостатый решится на такую просьбу. Он ведь сам понимает, что уровень моего доверия к нему низок как никогда, и всё равно решился. С обречённой тоской в каждом жесте, болью и мольбой, застывшими в глазах. И оттого я просто не знала, что ответить. Как отказать ему, отвернуться в такой страшный момент? Да, он причинил мне много зла, но я всё равно не находила в себе сил сказать «Нет».

— Хорошо, — я сама не очень поняла, как согласие сорвалось в губ. — Но все расходы на тебе, и я тебе после ничего не должна. Мы не друзья, и уж тем более не пара. И если ты снова заманишь меня в ловушку или попробуешь к чему-то принудить, клянусь, я превращу твою жизнь в Ад. Даже после смерти буду являться и отравлять твоё существование.

— Договорились, — впервые за последние два часа на губах мужчины мелькнула слабая улыбка. — Но тебе правда нечего бояться, Ева. Вот увидишь.

***

Зачарованно смотрела в иллюминатор на фиолетово-голубой шарик Эриота и сама не верила, что нахожусь здесь. Уладить формальности оказалось удивительно просто. Поставила в известность о путешествии федералов, получила разрешение на посещение главной планеты эров. Ястон отпустил без малейших возражений. Чудеса, да и только.

И вот я тут, на одном из самых продвинутых звездолётов хвостатой расы. Что же, сбылась мечта идиотки, я всё же смогла полетать на корабле эров. Если снаружи он выглядел устрашающе, то внутри, согласно традициям, всё и правда было круглым. Очень непривычно.

Больше всего моим решением был возмущён Мик. Парень хоть и проникся сочувствием к эру, но не забыл его гнусного поступка. И даже одобрение на эту поездку родного отца не успокаивало брюнета. Тиурес, казалось, был разочарован. Он не мог и не хотел понять моего решения, убеждённый, что Айлир не заслуживает ни помощи, ни поддержки. Я же в очередной раз задумалась о моральных качествах мужчины.

— Моя родная планета, — послышался тихий голос Айлира, который, встав рядом, тоже разглядывал сияющий стремительно приближающийся шарик. — Тут я родился и вырос. Тут прошла большая часть моей жизни.

— Она очень красивая, — улыбнулась я. — Во всяком случае, из космоса вид потрясает.

— На самой планете ещё лучше, — мягко произнёс эр.

В алых глазах сквозь боль проглядывалась искренняя ностальгия. Было очевидно, Айлир очень любит родину и скучает по ней. Грустно, что вернуться его вынудили такие трагические события.

Вообще, все сутки пути красноглазый был тих и подавлен. Уделял внимание по необходимости, следя, чтобы я ни в чём не нуждалась, но не докучал. Остальные члены экипажа и вовсе словно не замечали меня. А ещё мне было предоставлена возможность любоваться звёздными видами с капитанского мостика, и я во всю ею пользовалась. Вдруг я больше никогда не получу такого шанса?

— Ничего не бойся, Ева, — опять очень тихо сказал Айлир. — Всё будет хорошо. Я не позволю кому-либо тебя обидеть. И, Ева, спасибо. Спасибо, что согласилась помочь мне.

— Да не за что, — пробормотала несколько ошарашено.

К чему эти слова про «ничего не бойся»? Неужели, мне на Эриоте может угрожать какая-то опасность? Впрочем, она мне может угрожать везде, учитывая мою расовую принадлежность, а точнее, отсутствие оной. Но всё равно меня не покидало чувство, что я влезла во что-то не то и могу очень пожалеть о своём мягкосердечии. Но иначе я поступить не могла.