Счастье из другого мира

И завертелась круговерть дней: я металась между поместьем, где нанятая отцом команда вовсю украшала сад и сам дом, и мастерской, в которой мы с элом Гастоном трудились над протезом руки. Работа над искусственной кистью шла полным ходом, но всё же медленнее, чем мы рассчитывали, поскольку приходилось учитывать множество дополнительных деталей, без коих прекрасно обошёлся протез для ноги.

– Вы уверены, эль Глория? – уточнила портниха, - я такого никогда не шила, - покачала она головой.

На самом деле местная мода на длинные платья в пол в целом мне нравилась. Наряды были лёгкими, без кринолинов и миллиона нижних юбок, из дышащей приятной телу ткани совершенно разных оттенков. Но немного раздражал кожаный короткий жакет, который натягивали поверх основного платья. Корсет шёл от линии подвздошных косточек и заканчивался под грудью, он не был таким ужасным, как в земной истории в 17–19 веках, но всё равно ощутимо сжимал внутренности. Был один несомненный плюс: шнуровка шла спереди, посему женщины спокойно надевали его без посторонней помощи.

А на свою помолвку мне захотелось иного. Я нарисовала приталенное вечернее платье из струящегося шёлка цвета слоновой кости. И оно не предусматривало никакого корсета, плюс вместо привычных рукавов фонариков было решено пошить тонкие лямочки.

– Уверена, - улыбнулась я женщине, пышногрудой мастерице Полли Нуар.

– Должно получиться очень… необычно, эль Глория, - прижав пухлый указательный пальчик к губам, задумчиво пробормотала швея. – Всё сделаю в лучшем виде, не сомневайтесь!

Туфли заказала сапожнику. Как бы мне ни хотелось подарить этому миру шпильки (всё же на высоких каблуках женщина выглядит иначе, да и держится увереннее, осанка сразу же становится по-царски величавой), но пожалела свои ноги. И остановилась на аккуратном невысоком каблучке.

День помолвки наступил как-то неожиданно быстро. Ноа прибыл за час до прибытия первых гостей и ждал меня в холле. Мы должны встречать гостей у входа вместе с элом Патриком.

Дом утопал в цветах, а красивые разноцветные ленты украсили высокий потолок бальной залы. Это помещение в повседневной жизни никак не использовалось, и обычно оно пустовало. Зато сейчас это место было самым красивым в поместье (за исключением нарядного сада), даже полы, натёртые до блеска, загадочно блестели в свете сотен зажжённых светляков.

***

Интерлюдия

Ноа прибыл в дом Мэнэсов ровно за час до основного мероприятия.

Дверь ему открыл новый дворецкий – седовласый строгий мужчина в тёмном фраке с белоснежным шейным платком в виде украшения. Гостя учтиво сопроводили в холл, где уже присутствовали эл Патрик и эл Марик. Оба мужчины сидели у круглого столика и обсуждали грядущий сезон скачек.

– Добрый вечер, господа! – поприветствовал их Ноа и склонил голову в знак уважения к старшим.

– Вечер добрый, - эл Патрик живо встал из-за стола и шагнул к будущему зятю, - проходи, Ноа, присаживайся.

– Благодарю! – кивнул молодой человек, занимая место напротив эла Марика. Старик довольным взором окинул статного красавца – будущего мужа единственной внучки. Ему нравился выбор Глории. Не только потому что избранник девушки был невероятно красив, но и хорошо воспитан, без червоточин, а в таком деле эл Марик неплохо разбирался – навидался за долгую жизнь всякого… и всяких…

– Как вы, эл Марик? Что сказал доктор Пикерстон? – после всех положенных расшаркиваний, уточнил молодой человек.

– Всё то же самое, что и предыдущие лекари, - равнодушно пожал плечами дедушка Глории, - спинной мозг повреждён и восстановлению не подлежит. Позвоночник-то мне починили: кость зарастить – пару часов нужно. Но и всё. Зато внучка удивила. Она такие вещи сложные обсуждала с лекарем, что даже у него челюсть отвисла. Буквально.

– А можете поделиться, что именно она сказала? – попросил Элиассон.

– Я заявила, что стоит попробовать задействовать магические нити для восстановления спинного мозга, - раздался звонкий голосок.

Мужчины синхронно повернули головы и замерли, уставившись на воздушное чудо, замершее на верхней ступеньке лестницы.

Ноа медленно поднялся, забыв о том, кто он, где он и что вообще происходит.

Молодой человек буквально задохнулся при виде несравненной красоты Глории. Когда она стала настолько прекрасной? Он и не заметил… Но сейчас девушка, медленно спускавшаяся к нему навстречу, поражала своей хрупкостью, чарующей грацией в каждом движении, повороте головы. Невесомое платье на тоненьких лямочках светлого цвета, загадочно переливаясь, нежно оттеняло кожу молодой хозяйки дома. Элегантная высокая причёска открывала длинную шею и тонкие ключицы.

Эта милая, деятельная юная барышня взволновала его с первой встречи, восхитительная смесь начитанности и свойственной лишь молодости открытости-непосредственности, вкупе с острым язычком и превосходным чувством юмора – всё это и многое другое вызывало в нём свирепое желание защитить и укрыть Глорию ото всех бед и опасностей мира, от злых языков и чёрной зависти.

Глория смотрела прямо на него, в её огромных синих, как океан, глазах, сияли нежность и искренность. И любовь.

– Дорогая, - прошептал он, стоило ей вложить свою ладонь в его, - я сам себе завидую!

Девушка весело рассмеялась:

– Это самый лучший комплимент, который мне когда-либо делали.

– И много тебе комплиментов говорили? – притворно сурово нахмурился Ноа.

– Увы, нет, - в тон ему ответила она, заставляя его сердце счастливо пуститься вскачь.

Эль Глория Мэнэс сочетала в себе женскую мудрость, совершеннейшую невинность и яркую дерзость. Сногсшибательная смесь.

– Я у ваших ног, эль Глория.

– Точно? – хитро прищурилась она, длинные тёмные ресницы тенями-полумесяцами легли на бархатные персиковые щёчки и Ноа нестерпимо захотелось схватить её вы охапку и унести в свой дом, в свои покои…

– Без сомнений…

– Кхм-кхм, - их негромкую беседу прервал эл Патрик, - что же вы там замерли, проходите сюда. Дочка, дорогая, ты выглядишь волшебно.

– О да, моя внучка самая красивая! – гордо кивнул эл Марик.

А через некоторое время начали прибывать гости. Живая музыка и громкий смех наполнили дом, парочки не спеша прогуливались по дорожкам вечернего сада. И когда все собрались эл Патрик, встав на пьедестал, где разместились музыканты, громко объявил:

– Дорогие гости! Сегодня мы празднуем незабываемое событие! Помолвку моей единственной дочери – эль Глории с замечательным молодым человеком - элом Ноа Элиассоном. Эл Ноа, я буду счастлив считать вас своим сыном! – на последней фразе голос хозяина поместья едва заметно дрогнул от переполнявших его чувств.