Счастье на бис

Если бы чай не кончился, Сашка бы еще раз подавилась. Это ей говорит человек, который работал в нескольких предвыборных кампаниях. И который судил фестиваль «Песни дружбы». На котором именно в тот год, когда Туманов возглавлял жюри, вдруг победила его бэк-вокалистка. Вот же сокровище. И глаза такие честные!

Телефон таки звонит, и счастливый Всеволод Алексеевич, схватив его, уходит к себе, объясняться с журналистами. Сашка убирает со стола, озабоченно прислушиваясь, не начнет ли кричать, доказывая свою позицию? Бывают журналисты-камикадзе, которые ради горячего материала пытаются с ним поспорить. Один раз до ненормативной лексики дошло. И это было так… смешно! Они сидели в его спальне, когда раздался звонок. И Всеволод Алексеевич, поняв, что нормальных слов ему не хватает, отстранил телефон и попросил Сашку выйти, закрыв за собой дверь.

Она, ничего не понимая, с каменным лицом вышла, дверь закрыла. Но двери-то нынче делают чуть ли не из картона. И услышала, как он матерится. А потом открывает дверь как ни в чем не бывало и приглашает ее войти. Хихикала потом весь вечер.

Возвращается спустя двадцать минут, одетый как на выход. Белый спортивный костюм с орлом во всю спину и гордой надписью «Russia». В белых кроссовках. Никогда в жизни не наденет черную обувь под белый наряд. В руках барсетка, на носу темные очки. Словом, человек явно не в огород собрался. На вопросительный взгляд Сашки отвечает как о чем-то давно решенном:

– Пойдем в торговый центр, в тот магазин, где ты вчера костюм примеряла.

– Зачем?!

– Я хочу посмотреть, что за костюм такой.

– Всеволод Алексеевич, я же говорила, ничего интересного.

Стоит, ждет. И Сашке приходится срочно собираться. Возвращаться в тот магазин, особенно после обмена любезностями с продавцом, ей совершенно не хочется. И она уже подозревает, чем кончится дело. Сейчас Всеволод Алексеевич решит купить ей этот костюм. За сумасшедшие деньги. И они поссорятся. Ну и кому все это надо?

Но в магазин они все-таки идут. Не очень быстро, и Сашка дополнительно корит себя за длинный язык и вчерашнюю откровенность. Судя по шагу, сегодня Всеволод Алексеевич предпочел бы побыть дома, если бы не она. Погода меняется, небо заволокло тучами, но дождь никак не пойдет. Вечная проблема приморских городов, так крутить может несколько дней. И он в такие периоды не слишком бодрый. Да что он, Сашке самой хочется залезть в кровать, отвернуться к стенке и лежать, ни с кем не разговаривая. Кроме него, естественно.

Если бы в этом магазине была дверь, Всеволод Алексеевич открыл бы ее ногой – именно с таким видом он вошел внутрь. Консультант к ним бежит все тот же, но Туманов окидывает его надменным взглядом, и парень шарахается назад. А дома обаятельнейший дедушка, между прочим. Он иногда пугает Сашку своим лицедейством.

– И где?

Сашка плетется к нужным вешалкам. Мелькает мысль обмануть. Показать не тот костюм, который вчера примеряла. Ну да, только тут вся одежда примерно в одной ценовой категории. И она его не обманывает никогда, даже когда следовало бы. Честно предупреждает, если собирается сделать больно, как при замене инсулинового дозатора, например. Он первый раз аж обиделся. Мол, могла бы обмануть. Кстати, дозатор скоро менять. Как же Сашка это ненавидит.

Сашка вытаскивает нужную вешалку, стараясь не смотреть на консультанта. Как тот ликует, наверное. Папика привела. Сейчас папик откроет кошелек и купит дорогую тряпочку. Но Всеволод Алексеевич морщится и качает головой. Подходит к вешалкам с таким видом, как будто они не в бутике, а в секонд-хенде. Перебирает их, изредка фыркая.

– Боюсь, Сашенька, что это, с позволения сказать, заведение, несколько не адекватно себя оценивает…

– У нас модели ведущих брендов, – обиженно встревает консультант.

– Да. Десятилетней давности. Основной поставщик – распродажи в Италии. На окраинах Милана есть целые ангары, куда свозится всякий невостребованный хлам, – невозмутимо продолжает Туманов. – Да и бог с ней, с модой. Ваш ассортимент удивляет. Неприятно. Личный вкус владелицы магазина?

Бедный парень не знает, как возразить на такую тираду. Сашка сохраняет невозмутимый вид, но про себя улыбается. Включился московский сноб. Еще одна маска. Не самая приятная в обычной жизни, но сейчас весьма уместная.

– Ну, либо нам надо искать другой магазин, – резюмирует Всеволод Алексеевич, выуживая какую-то вешалку, – либо примерь вот это. Не совсем то, что хотелось бы, но на безрыбье…

Костюм. Брючный. И почему она решила, что он непременно навяжет ей платье? Строгий, темно-синий. С удлиненным пиджаком. Настроение костюму придает узкая полоска черного кружева на манжетах и лацканах.

– Белую блузку к нему найди, – бросает Всеволод Алексеевич, даже не глядя на консультанта.

И тот мчится искать блузку. Сашка как под гипнозом идет в примерочную. Пока разбирается с брюками, консультант приносит блузку. Из-за двери слышится ворчание Всеволода Алексеевича. Блузка его тоже устроила не на сто процентов. Но, мол, как временный вариант… Сашка смотрит на ценники. Временный?! Она в год тратит меньше на гардероб.

Неуверенно выходит из примерочной. Ну, вроде, ничего так. Всеволод Алексеевич удовлетворенно хмыкает.

– Срежь этикетки и рассчитай нас, – все тем же небрежным тоном.

Сашкину одежду, оставленную в примерочной, тут же упаковывают в красивый пакет. Парень носится как угорелый. Всеволод Алексеевич нетерпеливо постукивает карточкой по кассе. Сашка туда даже не подходит. Вот оно и случилось. Он ее одел. На свой вкус. На свой, надо признать, идеальный вкус. Полностью совпадающий с ее собственным. В принципе, было бы странно, случись иначе. Кто ее вкус воспитывал-то? Песнями, музыкой, общей эстетикой. Просто Сашка не рассматривала такого рода костюмы. Никогда не думала, что они ей подойдут. Как он это делает? И с размером угадал с первой попытки. Как?!

– Еще в обувной зайдем, – говорит он, когда они выходят из магазина.

Сашка пытается возразить, но он прерывает ее жестом.

– В мужской отдел. Мне нужны мокасины. И кроссовки на размер больше.

Сашка не может спорить. Его обувь – отдельная проблема. С его диагнозом упаси господи что-то натереть, всех лишних травм, даже самых мелких, лучше избегать. А отекают у него ноги часто, так что ботинок, мокасин и прочей обуви дома по несколько пар, его реального размера и на один размер больше.

– Можно я с вами не пойду? Вы же без меня прекрасно справитесь? Мне надо в комнату для девочек.

– Пожалуйста, – кивает.

Никуда ей не надо, просто не хочет слоняться без дела между витринами, пока он будет персонал гонять. В обувном ее помощь не нужна, там его консультанты и обуют, и разуют двадцать раз подряд, и все его претензии по поводу убогого ассортимента и отвратительного качества выслушают.

До дамской комнаты Сашка все-таки прогуливается, только чтобы его не обманывать. Долго стоит у зеркала, рассматривая свое отражение. Ишь ты. Маникюр у нее, костюм. Ну осталось волосы до попы отрастить и губы накачать. Нет, последнее ему не понравится, он ярый противник пластики. Хотя Сашка подозревает, что, если бы не диабет и хреновая заживляемость, он бы первый бежал подтягивать, утягивать, натягивать. Когда работал, конечно. Но коль ему нельзя, то и у других осуждает. Сокровище ни разу не толерантное.