Счастье по обмену

Всеволод почему-то больше всех засуетился, сразу взял в руки легкую сумку Юли с пляжными принадлежностями, потом зачем-то забрал блокноты Кати. От его судорожных движений стало еще хуже — всем стало не по себе, а тут и карандаш выкатился из Катиного блокнота прямо на пол, покатился, и все замерли, наблюдая, как он катится, и ждали, пока остановится.

Тут же за карандашом ринулись и Сева с нагруженными вещами руками, и Рома. Они глупо и предсказуемо столкнулись лбами, и одновременно сконфуженно потерли места ушиба.

Девушки переглянулись.

— Роман Игоревич, Юля! Как хорошо, что вы приехали отдыхать и именно сюда! Всем вместе нам будет веселее, тем более, что нам есть что обсудить — ведь мы, можно сказать, не чужие друг другу люди! — Катя, как всегда, взяла инициативу в свои руки.

Белохвостикова восхищенно на нее посмотрела: Катя снова была на высоте своих организаторских талантов.

— Сейчас время обеда, потом у нас следующий блок до вечера, а уж вечером мы можем все вместе поужинать. Ну а вам нужно обязательно отдохнуть, кто, как не вы, заслужил отдых!

Кузнецов с несколько виноватым видом вернул Юле сумку, и они с Катериной вместе пошли по направлению к блоку, выделенному для учебы, а Роман с Юлей смотрели им вслед.

— Роман Игоревич! Ну что вы, в самом деле! — ткнула его кулачком в грудь Белохвостикова. — Вам надо было Катьку хватать и тащить!

— Куда тащить? — удивился Роман.

— Ну куда-нибудь! Вот вы сами же видите: они вместе проводят столько времени! А ведь именно это помогает им лучше узнать друг друга! Привыкнуть друг к другу! Эх вы, Роман Игоревич!

Она покачала головой.

— Знаете, что, Юля! А я вот возьму сейчас и вас утащу!

— Куда это? — пришла пора ей удивляться.

— В море, куда! У нас до вечера сколько времени? Целый вагон! А я, между прочим, совершенно не против окунуться не в бассейн, а в нормальную, соленую, теплую воду!

— Ай, да ну их, и правда! — захихикала Белохвостикова. — Ну и пусть сидят там, в душном зале, как сычи, учатся, учатся, а лето мимо проходит, море мимо проплывает.

— Точно-точно, — подхватил ее настрой Яковенко. — Давайте мы не будем такими правильными, а будем нормальными людьми, кому повезло оказаться в нужном месте в нужное время!

— На пляж? — моргнула Юля.

— На пляж, и никак иначе! — ответил Роман.

Они в молчании прошли по алее, мимо своего отеля, свернули на дорогу к пляжу — вот он, осталось два шага! — как Юля остановилась.

— Знаете, Роман Игоревич, я, все же, пойду в номер. Плавать расхотелось, да и дел, наверняка, накопилось, и у вас, и у меня. Я же вижу, как вы постоянно на телефон коситесь — он у вас от беззвучного режима скоро с ума сойдет. Давайте лучше все вместе встретимся в шесть в кафе.

Она мягко улыбнулась и повернулась к отелю.

Роман застыл столбом.

Он смотрел, как Юля, мягко покачивая бедрами, направлялась к зданию, прижимая к себе свою яркую смешную пляжную сумку, и сам не мог понять, что же его так раздирает изнутри. Противоречивые чувства цунами проносились от кончиков пальцев до пяток. Хотелось догнать ее, развеселить, чтобы она снова также беззаботно смеялась, от чего начинали бесноваться чертовские искры в ее глазах, но и думалось: а нужно ли это? Надо ли?

Яковенко закинул поудобнее полотенце на плечо и практически бегом добрался до теплой воды. Скинул все на песок, не думая, намокнут ли шорты и футболка от набегающей волны, и с разбега бухнулся в приятную, мягкую синь.

Соленая вода брызгами осела вокруг, создав веселый переполох среди купающихся, и, загребая воду руками, поплыл вперед. В несколько взмахов руками преодолел расстояние, которое они недавно пропыли вместе с Юлей, и также быстро пересек эту мысленную границу, отправившись дальше.

Остановился, повернулся лицом к берегу и «умыл» рукой лицо от брызг. Покачиваясь в воде, словно поплавок, он издалека смотрел на берег. На мелководье резвилась малышня с мамами, чуть подальше плавали супружеские пары и откровенно красивые девушки, он же был так далеко, будто и бы не принадлежал ни к какому сословию, группе. Совсем один.

Яковенко поежился. Впервые за много лет его посетило это странное ощущение — крадущегося одиночества, которое наполняет ноги свинцом, а грудную клетку — изморозью.

Роман терпеть не мог это состояние сплина — когда «средь шумного бала, случайно…», потому что всегда старался думать четко и размеренно, даже в самые плохие свои дни. А сейчас он будто находился на празднике, когда все танцуют под веселую музыку, и зовут его веселиться, а он почему-то слышит грустную мелодию.

Роман передернул плечами, от чего вокруг пошли круги на воде и кролем направился к берегу. Вот еще чего вздумалось — загрустил, не понятно от чего…

Глава 23

Времени до вечера было очень много, и Юля решила провести его так, как должна проводить каждая уважающая себя девушка, готовясь к свиданию. Она сходила в хамам, вернулась в номер, и вытащила все свои платья из огромной дорожной сумки на колесиках.

Отдельно были свалены в кучу юбки и платки, топики и шорты, потому что всем понятно — шортами мужчин на вечере не удивишь, они этим блюдом уже наелись за весь день.

Поверх тряпок лежало маленькое черное платье, которое Белохвостикова нежно любила — оно выручало в самых каверзных ситуациях, а однажды даже спасло репутацию хозяйке, во время ужасно сильного ветра защитив честь и достоинство пятой точки. Рядом покоился белый сарафан, который выгодно добавлял объема там, где он должен был быть, и демонстрируя тонкую талию.

Свесившись с крышки дорожной сумки, трепетало от сквозняка цветастое платье в мелкий горох, которое больше всего подходило Белохвостиковой, потому что отражало характер хозяйки — взбалмошный и легкий.

Но его — то Юля и не собиралась надевать на этот вечер, потому что понимала: Сева именно такой ее стороной характера и недоволен. Роман бы, наоборот, улыбался долго, даже отпустил пару шуточек по поводу засилья цветных горошков на один сантиметр материала, но при это смотрел бы тепло и радостно, вот как сегодня, на пляже.