Счастье по обмену

Белохвостикова печально вздохнула и Роман резко поднял на нее свой взгляд. Он тут же без слов протянул руку и пожал ее, обнадеживающе, как сделал вчера.

И от этого движения ей стало легче на душе, тиски, сжавшие сердце, словно ослабли. Может быть, они не опали до конца, но дышать полной грудью уже стало можно.

— Нет, ты представляешь, он так мне и сказал! — смеялась Катя, и теперь вздрогнул Роман.

Юля присела к нему на скамью, совсем рядом, и погладила по плечу. Роман вздрогнул, и отвернулся, отвел свой взгляд.

— А я подумала: с чего это такой весь из себя успешный, умный и опытный руководитель отеля задает такие вопросы? Ну и ответила так, чтобы посмотреть на его реакцию. Он же смутился и ничего не стал делать. А наутро все изменил, представляешь?!

Белохвостикова подумала, что Роману слышать такое за своей спиной неприятно вдвойне, даже больше, наверное, чем ей — слышать вчерашний разговор. И даже удивилась, что он не вышел сейчас из своего укрытия, чтобы своим неожиданным появлением пристыдить заговорщиков.

Она повернула голову и засмотрелась на его профиль: четкий, ровный нос, красивые полные губы, влажные темные волосы, разметавшиеся в беспорядке, таком притягательном, что хотелось запустить руку в эту непослушную копну и привести к какому-то единообразию, погладить, как кота, по шёрстке.

Юля почувствовала, как кончики пальцев закололо давно забытое электричество, настолько хотелось прикоснуться к нему, пожалеть, или просто прикоснуться, чтобы ощутить его тепло рядом с собой.

На ее ладони как будто еще сохранился отпечаток его тела, когда она погладила его по плечу, когда прикоснулась своим обнаженным телом к его.

«Ну это уже ни в какие ворота не лезет», — подумала Белохвостикова и тут только опомнилась: разговоров позади беседки слышно не было, а это значит, что пара уже ушла, а они все сидят, в задумчивости, углубившись мыслями каждый в свой мир.

Роман достал телефон и начал на нем что-то увлеченно печатать.

— Дела? — участливо поинтересовалась Юля.

— Нет. Я решил тоже зарегистрироваться на семинар. Как-то глупо мы проводим время, Юля, вы не находите? Следим, прячемся, а результата нет. Я только самые неудобные мысли о себе узнаю. А если не выйдет, то возьму билет на самолет. Как-то настроения нет, знаете ли, в кустах сидеть.

— Стойте! — воскликнула Белохвостикова и схватила Романа за руку. — Не нужно нам этого делать. Если хотите, давайте просто придем к ним на ужин и все объясним.

Он ехидно посмотрел на нее.

— Неужели я слышу здравые мысли из ваших уст, Юлия Белохвостикова?

Девушка не смутилась.

— Я всегда говорю здравые мысли, просто вы меня не слушаете. Меня мало кто слушает, а потом страдает, знаете ли.

Они вдвоем невесело посмеялись.

— Ну хорошо! «Человек, который говорит здравые мысли», какой план действий будет у вас дальше?

— На самом деле..- тут же смутилась Юля и замолчала, отведя глаза.

— Ну? — не выдержал Яковенко. — Говорите уже, не томите, очень интересно, какой следующий шаг нас ждет.

Она замолчала, тоскливо посмотрев в небо.

Яковенко снова не понятно от чего развеселился — так смешно ему было наблюдать за ее метаниями. И сама она была такая вся живая, смешная, и при этом очень…красивая.[RbD1]

— Хорошо. Значит, нам пора раскрыть свое инкогнито. И сделаем мы это после всеобуча. Согласны?

Она понятливо кивнула.

— Ну, а пока что расскажите, как у вас дела обстоят с наполняемостью хостела. Какие новости, мне ведь очень интересно!

Белохвостикова встрепенулась и тут же ожила. Глаза заблестели, так, что он даже залюбовался, а сама она зачастила, делясь новостями.

О том, что нет свободных мест, о том, что на самом деле всем занимается в отеле Катя, а она сама занимается цветами. В общем, выдала сразу все то, о чем пыталась рассказать в их первую встречу в кафе.

Яковенко слушал и млел. Может быть, сказалось то, что они были на море, светило радостное солнце, не было никаких срочных и тяжелых дел, он только что выкупался от всей души в соленой воде, которая, как известно, наполняет организм энергией, а рядом сидела ну очень милая девушка, страстно делясь историей своей жизни. А может быть, в чем-то другом.

Правда, в какие-то моменты он строго глядел на нее, когда замечал, что Белохвостикова что-то не договаривает — все же опыта ему было не занимать, — и Юля послушно договаривала, дорассказывала, домучивала историю.

Столько, сколько он смеялся в эти дни, он не смеялся уже очень давно. Как так получилось — только он слушал неприятные слова в свой адрес, расстраивался от них, а уже вовсю хохочет, и радуется, и искрит?

Неужели дело в этой девочке?

Очень странное ощущение. С Ингой он был всегда застегнут на все пуговицы, чтобы соответствовать ее идеалу о настоящем мужчине. С Катей он пытался быть рыцарем в сияющих доспехах, но эта роль ему удавалась с трудом, все же что-то темное, что-то живое, что-то настоящее не давало ему натянуть эти доспехи до конца.

А сейчас он был самим собой. Не нужно было стесняться своих чувств, потому что она ощущала тоже самое, изображать силу или слабость — она вообще была совершенно другой, и не нуждалась в театре одного актера.

Как будто что-то глубинное, настоящее поднималось в Романе, но что это, он не мог разобрать. Просто смотрел и слушал ее, глядел, как она поправляет свои уже подсушенные после моря светлые волосы, облизывает полные вишневые губы, передергивает точеными плечами, поправляет сползающее парео и не мог заставить себя не смотреть в эти минуты на выскальзывающую на поверхность полукружие груди в купальнике.

— И я думаю, что будет правильным отдать руководство хостелом Кате, — вдруг услышал он.

— Кате? Ты хочешь отдать свое детище, свое наследство, ей? — Роман настолько изумился, что даже не сразу понял, что свои слова чуть ли не выкрикнул. Мимо проходящие отдыхающие подпрыгнули от неожиданности и послали ему косые взгляды.

— Ну конечно, — казалось, Юля озвучивает очевидные вещи. — Ну как же иначе. Посмотрите на нее, Роман. Она умная, очень ответственная, может держать себя в руках, и что самое главное, она может справляться со всеми задачами, которые возникают в хостеле. Я могу остаться главой на бумаге, но управляющей назначить ее.