Счастье по обмену

Оказалось, что этой ночью жертвой он был сам — рядом призывно и белозубо улыбалась яркая шатенка с чувственными губами.

Роман улыбнулся раз, другой, и вот уже они оба стоят, мило беседуя у стойки. Случайно или нет, дотрагиваются друг до друга рукой. Роман, (чтобы лучше было слышно, конечно же), приобнимает прелестницу за талию, притягивает к себе и шепчет что-то на ушко. Она заливисто смеется, ненароком открывая для обозрения вид на длинную красивую шею и округлую грудь в вырезе тонкой блузки.

Она приглашает его на танцпол, и он, конечно же, соглашается.

Он заводит неслышный разговор о том, о сем, она поддерживает и манит глубиной порочного взгляда. Он смеется — они играют по правилам.

Ему кажется: она готова ехать с ним, но ему нужно еще немного, чтобы почувствовать себя настоящим жокеем, а не лошадкой из загона.

Он провожает ее к стойке, пододвигает очередной коктейль, она благодарно его гладит по руке. Он пьет свой традиционный виски из «олдфешена», и тут картина резко меняется.

— Э! Че за дела? — мужик хлопнул Романа сзади по спине.

Роман пригнулся и от удара приложился зубами к стеклу стакана.

— Не понял?

— Игорь, это не то, что ты думаешь! — зачастила дама-на-вечер.

— А что я, по-твоему, должен думать? — взревел крепкий мужик в футболке, через которую проступали тугие стальные мышцы.

— Слышь, мужик! Возьми себя в руки! — усмехнулся Роман и приобнял девушку за талию. Рука уже привычно легла на свое место и Яковенко приподнял брови в немом вопросе, глядя на мужчину.

Тот не стал долго ждать и разбираться. Он размахнулся и со всей силы заехал Роману в живот.

От адской боли Яковенко скрутился, согнулся, зашипел. Перед глазами запрыгали огни цветомузыки и еще какие-то, не идентифицированные, и Роман, защищая свое поруганное достоинство, как таран, устремился на обидчика.

Головой наткнулся на совсем не мягкое препятствие — тренированные кубики пресса мужчины напротив не прощали посягательства в личную жизнь. Роману показалось, что хрустнула его шея, но с удовлетворением, на краю сознания, уловил, что и мужику пришлось несладко.

Тут подскочила охрана, озадаченная писком шатенки, любительницы развлечений, и выволокла незадачливую троицу на улицу. Поглазеть на драку собралась вся улица — и те, кто хотел войти в клуб, и те, кто уже выходил из него.

Мужчин растащили почти что за уши. Два дюжих охранника держали борцов за справедливость по обе стороны воображаемого ринга и слушали, как те с удовольствием матерятся и изрыгают взаимные проклятия.

Результат оказался очень простым: чтобы не попасть в отделение полиции, которым стращали все вокруг, Роман в очередной раз поймал такси и уехал обратно по месту проживания, оставив лукавую шатенку с яркими, сочными, но, увы, не тронутыми им губами, и ее драчливого бойфренда.

Яковенко попросил остановиться водителя возле круглосуточного магазина, выгреб из кошелька какую-то наличность, накупил алкоголя, нехитрых закусок, и отправился в свою комнату в отеле с отвратительно желтыми обоями в коридоре, чтобы лечить свою ущемленную мужскую гордость.

За этим занятием он встретил утро, день, и вечер.

Катя несколько раз стучалась к нему в номер, но Роман не собирался покидать насиженное место. Берлога стала похожа на притон маргиналов — кругом валялись упаковки от еды, чипсов, пластиковые стаканчики, пустые баллоны и стеклянная тара.

Яковенко поймал свое отражение в зеркале. Оттуда на него глазел щетинистый мужик с тусклыми глазами и синеватым синяком на полглаза. Он приложил к следу удара десятирублевую монету, и ответил стучавшейся Кате так спокойно, как только смог:

— Отстаньте, сегодня я занят.

Катя не сдавалась:

— Но Роман Игоревич, тут ситуация, требующая вмешательства управляющего отелем.

— Вот и решите, вы же не маленькая девочка.

В ответ на эту любезность за дверью что-то тихо прошипели, и Роман явственно почувствовал, как у его кармы сокращается мана.

Однако выйти из своего укрытия сегодня с таким бланшем он был не готов. Роман налил себе коньяка и с большим удовольствием отхлебнул. За окном разгорался день, птицы как угорелые носились и оптимистично пищали о чем-то интригующем, веселом и приятном, но Роман задернул тяжелую противного коричневого цвета плюшевую штору и уставился в телефон. Интернет в этой глуши работал исправно, а значит, было чем занять себя на все время прохождения этого бестолкового пари.

Глава 6

Юля

Белохвостикова находилась в раю. В настоящем, пенном, теплом раю, в котором к вкуснопахнущим клубникой пузырькам прилагалось дорогое шампанское неизвестной Юле марки. Она парила в этой пене в ванной, превышающей все мыслимые размеры и смотрела в огромное витражное окно с чудесным видом на ночной город.

Жуткий день, тяжелая дорога остались далеко позади, отель оказался выше всяких похвал, а сама Юля — победительницей по жизни. Вот это повезло так повезло!

Перед мысленным взором девушки проплывали удивительные интерьеры комнат, дорогих и не очень, хромированных ванн, стеклянных столов, прекрасных и прочных стульев, чистых окон и нарядных посетителей этого отеля.

Везде царила атмосфера, которую лучше всего передаст запах свежеотпечатанных банкнот. Богатство, власть, комфорт, сладость жизни.

Она отхлебнула шампанского, и оно пузырьками защекотало рецепторы на языке, скользнуло по горлу, и диссонансом теплого с горячим опустилось в желудок.

Какое приятное ощущение. Вот бы каждый день проводить именно так — в тишине, покое, неге и в окружении красивых вещей!

Она накинула большой белоснежный халат и прошлепала босыми ногами по теплому полу к королевских размеров кровати.

Возле нее спряталась тумбочка с одной книжкой, давно привлёкшей внимание непритязательной провинциалки — меню на подушки. Юля погрузилась в чтение, вздыхая от удивления. Каких только подушек тут не было: и с запахами лаванды, и совсем без запахов, и твердых, и ортопедических, и мягких, и пуховых.