Счастье по ошибке

— Когда ты дома — он будет ходить за тобой по пятам, смотреть что ты делаешь, разговаривать с тобой. Мао очень любит игры и они никогда не надоедают ему. Может играть часами, пока у тебя не потемнеет в глазах. При этом Мао просто тащится от догонялок. Сначала, ты за ним, потом он за тобой. И никаких нападений — когда бенгал догоняет тебя, он ложится на пузо, прижимает голову к полу и хитро смотрит на тебя. Надо постучать пальцем ему по лбу и погладить. А потом бежать за ним.

Демид заливисто рассмеялся и почесал кота по лобику.

— А еще Мао тащится, когда его тянут за хвост, ей-богу. Гости обычно в шоке. Гладишь его от головы до попы, прихватываешь хвост и приподнимаешь его за хвост. Всё, он твой.

— Серьёзно? — удивился Демид.

Виктория часто закивала, отправляя очередную ложечку мороженого в рот.

— Ты так интересно рассказываешь… — заметил Демид. — Я заслушался. Расскажи о себе, Вика. О своей семье, родителях, увлечениях… Прошу.

Виктория задумалась.

— Я самая обычная женщина, — сказала она и покрутила рукой в воздухе.

— Нет, Вика. Ты очень необычная… уж поверь. — Сказал ей Демид.

Она лукаво улыбнулась ему.

— Ладно, Дем. Тебе поверю.

— Как… как ты меня назвала? — настороженно переспросил он.

Виктория ударила себя легонько по губам.

— Прости… как-то вырвалось само собой, — начала она извиняться и мысленно себя костерить за непослушный язык и манеру говорить то, что думается.

— Нет, нет, нет… — тут же запротестовал мужчина. — Мне очень нравится. Назови меня так снова.

Виктория посмотрела в его голубые глаза, и немного растягивая гласную, произнесла:

— Дем…

Он кивнул. Её голос будоражил в душе что-то новое и очень приятное — тёплое, родное и такое нежное…

— Моя мама, как я уже говорила, агроном. Она просто обожает растения и работу с землёй. Её часто приглашают на различные конференции… она у меня просто чудесная женщина. Живая и отзывчивая. Если ты будешь не против, то она помогла бы с твоим садом… — Виктория мечтательно улыбнулась.

— Не против. — Сказал Демид.

— Это отлично! Ну, а мой папа — спасатель.

— Спасатель? — изумился Демид.

— Да, — гордо ответила девушка. — Папа у меня знаешь, какой… просто ух! За свою семью горы свернёт! Они столько лет вместе, а до сих пор отношения у них трепетные… А твои родители?

Демид грустно улыбнулся.

— Мама умерла, когда мне было три года. Рак. Я не помню её.

Виктория протянула руку через стол и положила ладошку поверх руки Демида. Легонько пожала. Его рука дрогнула, но не убрал её.

— Мне очень жаль, Дем…

— Да… потом были бесконечные мачехи… но ни одну я не воспринимал как мать. — Он посмотрел куда-то вдаль и продолжил: — С отцом я тоже особо близок не был. Он был строгим, требовательным и властным. Всегда твердил мне, что его сын должен быть не тряпкой, а сильным и серьёзным мужчиной, и не увлекаться птицами… по его мнению, моё увлечение было совсем не мужским… Умер он за год до аварии.

Он вздохнул.

— У него случился инфаркт… и всё… как-то так. — Он потёр переносицу. — Прости, я плохой рассказчик. Да и нет в моей жизни ничего увлекательного и красивого. Какая-то она, жизнь моя, вся неуклюжая и печальная…

Демид указал рукой на своё лицо.

— Расскажи… — прошептала она, надеясь, что мужчина раскроется ей и не оттолкнёт, не закроется вновь в своей одинокой раковине.

Его глаза наполнились безмерной вселенской печалью и тоской, что у Виктории сжалось сердце.

Она погладила его руку и обхватила её уже двумя ладошками.

Демид горько усмехнулся.

— Я так давно не говорил о том случае вслух… не бередил эту рану… я расскажу, Вика… тебе расскажу…

Она кивнула.

Мужчина вздохнул полной грудью, точно также как вздыхает спортсмен перед главным состязанием в своей жизни…

* * *

Демид вернулся поздно ночью в свой загородный дом, расположенный в одном из элитных посёлков города. Вернее, дом его отца. Нелюбимый дом, но в городе он не желал находиться. Отдыхать от городской суеты мужчина предпочитает за городом.

Голова раскалывалась, и Демид мечтал выпить болеутоляющее, принять душ и заснуть.

Его желаниям не суждено было сбыться.

Раздался звонок мобильного телефона.

«Ева. И звонит с городского номера их квартиры. Она должна была вернуться из Франции только завтра. Почему не предупредила?»

Принял вызов.

— Демид! — голос Евы прозвучал довольно на высоких нотах, чем хотелось бы ему слышать при головной боли. — Я прошу тебя немедленно приехать ко мне… кое-что произошло и я хочу тебе рассказать…

В её голосе чувствовалось напряжение и раздражение.

— Ева, ты вернулась… почему не сказала мне?

— Всё пустое! Не о том речь! Приезжай и я тебе расскажу, почему вернулась раньше!

Он вздохнул.

— Говори сейчас, что случилось… я, устал, любимая… — отозвался мужчина, — или давай завтра с утра расскажешь.

На том конце трубки издевательски рассмеялись.

— Демид! Если это можно просто было сказать — я уже бы сказала тебе! Просто приезжай! Мне очень-очень нужно, чтобы ты приехал! Разговор предстоит не из лёгких! И до утра я не смогу ждать! И у тебя, в конце концов, водитель есть! Так что жду тебя у нас на квартире!

В трубке послышались гудки.

Он бросил телефон на столик, стянул с себя галстук, расстегнул пуговицы на рубашке и без сил опустился на диван.

Пять минут. Он даст себе пять минут. Подождёт, когда пройдёт пульсирующая боль в виске и поедет к Еве.

Он не стал задавать ей вопросы — знал, что ответа не получит. Ева, если сказала, что выдаст информацию только при встрече, значит, своё слово сдержит.

«Что у неё случилось?» — подумал Демид. — «Наверное, снова передумала с датой свадьбы или местом венчания…»

Он устал. Устал от всего и всех.

Переговоры вышли долгими и утомительными. Демид много времени потратил, чтобы убедить инвесторов вложиться именно в его проекты. Завтра подпишут договор и можно начать реализовывать свои идеи.