Счастье по ошибке

Справившись с котом, она надела шорты, белую футболку, чуть влажные волосы заплела в косу, обулась домашние тапочки и позвав Мао, направилась на кухню.

По дороге ей навстречу вышел Всеволод.

Виктория тут же заступила ему дорогу и широко улыбнулась.

— Доброе утро, Всеволод Георгиевич! — радостно поприветствовала она мужчину.

— Уже день… ты назвала меня по имени и отчеству? — удивился Сева и изогнул вопросительно одну бровь.

— Ну да… — пробормотала девушка и подойдя к мужчине ближе, смахнула с его плеча невидимую пылинку, и сказала: — ты прости меня за недостойное поведение. Я иногда веду себя не так, как следует. Хочу сказать, что ты классный…

Всеволод молчит.

Виктория пожевала нижнюю губу и продолжила:

— И ещё, спасибо тебе за Демида… он вчера мне рассказал про ту аварию и… твоего внука, Сергея… — она вздохнула, наблюдая тоску и горечь в глазах пожилого мужчины, который вопреки всем обстоятельствам, не бросил Демида, и не стал винить его в беде, которая обрушилась на его седую голову. — Я искренне сочувствую тебе и соболезную…

— Благодарю. — Сдавленным голосом ответил он, не выдавая мимикой своих чувств.

Но не зря говорят, что глаза — зеркало души. В них плескалась боль. Виктория тут же мысленно закостерила себя. Она ни в коем случае не желала расстраивать его и теребить застарелую рану.

Виктория обняла Всеволода, который стоял как каменное изваяние и на её действия не знал, как реагировать.

Она сделала шаг назад и, улыбнувшись, сказала:

— Я сейчас буду готовить завтрак…

— Уже обед, — перебил её Всеволод.

Виктория задорно улыбнулась.

— Но мы-то ещё не завтракали… так вот, приглашаю тебя за стол. Позавтракай или отобедай вместе с нами. Пожа-а-алуйста… — протянула Виктория и сложила руки в молитвенном жесте.

— Хорошо. — Кивнул Всеволод. — Если Хозяин не будет против моего присутствия.

— Не будет! — воскликнула Виктория. — Это я тебе гарантирую…

И, прежде чем Всеволод нашёлся с ответом, она упорхнула на кухню.

«Ну и штучка, чёрт подери!» — подумал Всеволод со смесью восхищения и замешательства.

* * *

Всеволод присоединился к их трапезе, чему Демид был очень рад.

Виктория приготовила для всех хрустящий омлет с сыром и нажарила воздушных оладушек.

Простой, но такой вкусный завтрак, что Демид не преминул через каждый съеденный кусочек об этом сказать.

Всеволод только поднимал глаза к потолку и скептически хмыкал на высказывания Демида.

Виктория была счастлива от того, что эти двое мужчин разморозились и оттаяли.

Мао бегал от Виктории к Демиду и даже Всеволоду, выпрашивая ласки и поиграть.

В итоге, кот обосновался на коленях у Демида и завалившись пузиком к верху, довольно мурчал от поглаживаний по животику и за ушком.

Всеволод, закончив свой завтрак, чопорно поблагодарил Викторию и, сославшись на некие дела, удалился.

Виктория же рассеянно потягивала из запотевшего стакана холодный морс, смотрела в окно и думала о чём-то своем.

В конце концов, Демид не выдержал. Отодвинув от себя опустевшую тарелку, он налил себе ещё один стакан брусничного морса и спросил:

— Что за мысли омрачили твоё личико?

Виктория перевела на него растерянный взгляд и поморщила носик.

— Мне не дает покоя одна вещь.

— Какая именно?

Виктория помолчала, пригубила напиток и только после этого сообщила шёпотом:

— Абу-Даби.

— Абу-Даби? — Демид натурально удивился. — Что-то я не вникаю…

— Успокойся, — рассмеялась Виктория, кладя ладонь на его руку. — Я имею в виду парадную дверь для твоего особняка! В Абу-Даби изготавливают потрясающие двери!

— Дверь? — опешил он. — Ты хочешь поставить что-нибудь вроде той, что распахивается при словах: «Сезам, откройся?»

— Как ни странно, но ты не так далёк от истины, — блеснула глазами Виктория. — Если верить легенде, в древности во время вторжения чужеземных армий резные двери с медными шипами снимались с петель и использовались в качестве оружия против боевых слонов. Их бросали под ноги животным, а те, обезумев от боли, поворачивали назад и соответственно, топтали собственное войско. Конечно, слонов теперь можно увидеть только в зоопарке, но в арабских странах такие двери кое-где ещё производят и ни одна страна в мире не может повторить то, что творят их мастера… Семёновна как-то делала у них заказ. Демид — это шедевры! Настоящий кайф!

— Восхитительная лекция по искусствоведению, — усмехнулся Демид. — Но здесь слоны не водятся.

— Не в этом дело! Такие двери воплощают в себе определённый художественный стиль и стоят в одном ряду с такими шедеврами, как знаменитые шкатулки с медной инкрустацией или резные кровати из красного дерева с балдахином.

— А что, без них никак нельзя обойтись? Конечно, Абу-Даби — не Луна и не Марс, долететь до него не так уж сложно.

Виктория чуть пригубила и задумчиво посмотрела на мужчину.

— Ты не против?

— Я тебе полностью доверяю. Я, конечно, не закладывал в смету своих расходов доставку дверей с востока, но это не проблема. Надеюсь, тебе самой не нужно туда ехать?

— Разумеется, я не собираюсь туда ехать. Всё можно решить в режиме онлайн. Можно связаться по телефону с поставщиком, у меня есть его номер. Но переговоры с ним и изготовление дверей нужных размеров могут занять несколько месяцев. Второй вариант — попытаться изготовить их прямо здесь, но, — она покачала головой, — я бы предпочла оригинал.

— Значит, ты собираешься оформить мой дом в арабском стиле?

— Не совсем. Будет преобладать больше колониальный стиль, с лёгким намёком на восток и это будет просто сказка!

— Ты меня убедила. Выпиши счёт на покупку парадных дверей и шкатулок, если они так нужны, укажи сроки и порядок поступления товара. Остальные проблемы я доверю Павлу.

— А кровать? Восхитительная кровать под балдахином?

— Нет, — поднял он руки. — Что касается кровати, то я настою на своём — никаких балдахинов!

Виктория улыбнулась.

— Облик любого дома, особенно такого роскошного, должен нести на себе отпечаток личности хозяина, его характера и привычек. Мне бы не хотелось, чтобы ты подумал, будто я рассматриваю твой особняк в качестве объекта своей безудержной фантазии. Тебе ведь, нужно удобное жильё, а не памятник архитектуры и дизайна, в котором не остаётся места для живого человека.

— Я не против того, чтобы он был и тем, и другим, — скромно заметил Демид. — Но признаюсь, мне нравятся простые и доступные вещи. Я люблю есть, пить, спать, купаться… Вика, я самый обыкновенный человек.