Шрифт:
Пролог
Стою у окна. Спиной чувствую волну злости, что исходит от мужа.
– Музка, ты какого черта делаешь? Для чего? Для кого? – рычит Денис и бьет по столу кулаком. – Тебе русским языком было сказано. Меня этим не удержишь. Наша семья изжила себя. Ты об этом знаешь. Разговор это был. У меня уже другая жизнь…
– Не повторяйся, – говорю как можно спокойнее, хотя внутри кипит от боли и ноет от страха. – Еще две недели назад я была уверена на тысячу процентов, что в нашей семье все хорошо.
– Я просто не хотел тебя расстраи…
–
– Что? Подбирай слова и выражения!!!
По-бабски взвизгивает муж, к статусу которого я уже добавляю приставку “экс”.
– Да, чего уж обмазывать шоколадом то, что имеет запах дерьма, – произношу с тяжелым выдохом, понимая, что самое главное еще впереди. – Говори быстрее, ради чего ты затеял этот разговор.
После моих слов повисает пауза.
По выражению лица человека, с которым прожила больше тридцати лет, понимаю: причина серьезная, но озвучить ее “овно” боится.
– Муз-за,.. нам надо разделить имущество, – выдыхает Денис, покрываясь пятнами. – Я предлагаю договориться по-человечески…
Это чертово слово “по-человечески”, словно заноза, застревает в моей голове.
Хорошо, что после разговора с бывшим, у меня не было пациентов.
Потому как я не смогла бы в руку взять даже бор, чтобы препарировать зубную ткань или обработать пломбу.
Я, вообще, ничего не могла. В машине просидела больше получаса, прежде чем, выехать со стоянки нашей семейной стоматологической клиники.
Ехать еду, а сама все время повторяю только одно слово: по-человечески.
– Да, Денис Борисович, по-человечески у нас уже не получится, – говорю вслух, чувствуя, как машину начинает заносить.
Я вроде и стараюсь затормозить, чтобы выровнять свой купер. Но…
Педаль тормоза под ногой проваливается.
Авто на скользкой дороге пусть и на небольшом спуске идет юзом.
Понимаю, что вылечу в кювет. Но…
Все равно кручу рулем. Еще надеюсь, повернув колеса, погасить скорость и хоть немного затормозить.
Радует, что в такое позднее время на дороге к нашему коттеджному поселку уже нет плотного потока машин.
В принципе, за последние минут десять я ни одной не видела. Лучше бы я об этом не думала…
Потому что из-за поворота вылетают два ярких световых луча. Они слепят меня.
Мотаю головой. Упускаю драгоценное время.
Лечу полубоком прямо на черного монстра, по сравнению с которым мой купер просто божья коровка.
В момент удара не думаю ни о ком кроме маленькой жизни, что растет внутри меня…
Глава 1
– Муза Анатольевна, рада Вас видеть. Что привело ко мне? – обнимая меня, уточняет светило медицины, профессор и самый крутой врач ультразвуковой диагностики.
– Роза Давидовна, это в рамках ежегодного ТО здоровья, – хихикаю, обнимая ее в ответ. –
Сижу же на гормонозаместительной терапии.– И как? Какие-то проблемы появились? – приподнимает вопросительно бровь Роза.
– Ну, как сказать. Цикл начал немного сбоить. Утомляемость накрывает периодически, – перечисляю симптомы, которые есть у восьмидесяти процентов женщин.
– Зима, дорогая моя! Нет солнца - нет жизни, – тут же в унисон мне выдает фразу моя коллега, водя по моему телу ультразвуковым сканером.
Лежу молча, слушая показатели и размеры органов, которые Роза диктует медсестре.
– Музочка, твои органы прекрасны. Хотела пошутить на что еще годны для… Но… Увы, согласно протоколу в нашем с тобой возрасте точно мимо, – смеется Роза. – Сейчас еще репродуктивную систему гляну. Мельком. За более подробной картиной пойдешь к Елене. Она тебя трансвагинально посмотрит. Так… Стоп…Музочка, а как давно ты плохо себя чувствуешь?
Услышав в голосе Давидовны беспокойство, напрягаюсь и замираю.
В мозгу только одна мысль: “Только не это! Я недавно такое с мамой пережила…”
– Что? Опухоль? – выдыхаю тихо, но сама себя слышу, будто кричу.
– Света, воды! И лети за Леной Ивановной. Мигом, – словно генерал приказывает Роза. – И пусть датчик вагинальный возьмет с собой.
– Розочка Давидовна, скажите все как есть.., - простанываю, чувствуя, как по моему виску и позвоночнику ползут капли пота.
– Вот вода. Пей, – игнорируя мои слова, говорит Роза, протягивая мне бутылку.
Я приподнимаюсь в надежде хоть что-то увидеть на экране. Но…
Именно в этот момент в кабинет влетает Ленка и словом “лежать”, заставляет меня упасть на кушетку.
С сердцем, прыгающим во рту, наблюдаю, как Лена натягивает латексные перчатки на руки и презерватив на ректо-вагинальный датчик.
– Раздевайся. Быстро. Брюки. Трусы, – приказывает мне моя институтская подруга, с которой нас развел мой муж Денис.
Нет. Я его у Лены не уводила.
В тот момент парни меня совсем не интересовали.
Я была увлечена медициной и шла к своей мечте. Мне кровь из носу нужно было стать челюстно-лицевым хирургом.
Поэтому общалась только с теми парнями, которые были такими же фанатами, как и я.
Денис в отличие от меня к профессии относился утилитарно. Она должна была приносить ему хорошие деньги. И на этом все…
В институте я считала и дразнила Дениса дельцом от медицины.
С момента образования нашей семьи и с годами брака мое мнение трансформировалось.
Теперь я, смеясь, называю Дениса Борисовича министерским функционером.
Потому как муж уже давно никого не лечит.
– Так-так, Карпович, поздравляю тебя. Быть тебе старородящей мамашей, – раздается голос Ленки. – Плодное яйцо одно. Срок шестнадцать недель плюс-минус. Точнее скажет ХГЧ.
От слов Ленки мне становится жарко и душно. Ощущаю головокружение. Голоса Розы, Лены и медсестры слышу будто сквозь вату. Замечаю, как картинка кабинета медленно распадается на пиксели. Они превращаются в черных птиц. Кружась, собираются в воронку и утаскивают меня в нее.