Счастье в 50. Драмы больше нет

“Все станет прежним. Мы с мужем сблизимся. Малыш нас снова объединит”, – повторяю как мантру, пытаясь вселить в себя уверенность.

Да… И лучше бы это была малышка – девочка.

Говорят, что мужчины всегда хотят сыновей, но больше любят дочерей.

– Золотко, надеюсь, что чуть позже ты нам все же откроешь свою тайну, – смеюсь и опять касаюсь живота рукой. – Надо уточнить у папы дату и время прилета. Если у меня нет приёма и операций, то прокатимся с тобой в аэропорт.

Домой приезжаю поздно. Сил хватает только взбить молочный коктейль со свежей клубникой. Её я купила на всякий случай.

Уже в постели отправляю Денису сообщение: “Милый, сообщи дату и время прилета. Встречу. Целую. Люблю Муза”.

Устав за день, засыпаю моментально сном младенца.

Просыпаюсь от звонка будильника.

На телефоне вижу ответ Карповича: “Сам доберусь. Поеду в минздрав. Увидимся дома”.

– Доброе утро, пупсик! Да…Наш отец-молодец чем старше, тем скупее на эмоции и слова, – рассказываю малышу, положив руки на низ живота. – Отказ его мне понятен. Папка с молодости терпеть не может встреч и прощаний. Исключение делает только для мамы твоей и дорогих партнеров. Ну, последние в приоритете. Для них папка готов устраивать даже танцы с бубнами. Ладно. Не страшно. Наоборот… Может и к лучшему. Устрою дома романтический ужин.

Внезапно возникшая мысль мне нравится. Она повышает мое настроение.

Принимая душ, улыбаюсь.

Радостно подмигиваю себе, нанося на лицо дневной японский комплекс уход.

Первыми маленькую капельку чудодейственной эмульсии получают нижнее и верхнее веки.

Пока лёгкими движениями вбиваю массу в кожу, снова думаю про блефаропластику.

На автомате набираю Юльку. Подруга отвечает сразу.

– Ну, и что у тебя, мать-беременчатая, случилось? – вполне себе бодрым голосом произносит Юля.

– И тебе доброе утро, милая! – довольно хихикаю в ответ. – Юляш, я вот все думаю, может мне пора “блефаро” на веки сделать. Жду твое мнение…

– Ойц, поднимите мне веки, – хохочет Юлька.

Пока подруга смеется, слышу мужской голос, который идет издалека фоном: “Юль, я ничего такого не сделал, чтобы так хохотать. Даже танца восставшего хобота еще не успел исполнить…”

– Ой, Юль, извини, – шепчу, сбрасываю разговор и начинаю смеяться в голос.

Останавливает меня входящий подруги.

– Муза, ты чего пропала?

– А я…А это… Это не я, Юль… Это связь, - тараторю, чем тут же выдаю себя.

– Угумс… Понятно, – смеется Юлька. – Я забыла, что ты у меня высоконравственная мужнина жена. Никакого блефаро. К обсуждению этого вопроса теперь можно будет вернуться не раньше, чем года через три.

– В смысле через три, Юль? – не скрываю своего удивления.

– Да…Потому, Музончик, - хмыкает подруга. Ближайшие пять месяцев ты будешь набирать вес. Два года после родов твой организм будет приходить в себя.

– Почему так долго? В прошлый раз, ну после рождения Тимки, я быстро вошла в норму.

– Круто… Музон, извини, что напоминаю. Но… К сожалению, нам с тобой давно не двадцать пять. Сейчас на восстановление уйдет больше сил и времени.

Понимаю, что подруга права, но все равно немного расстраиваюсь.

– Ладно, Юляш, потом поговорим. Мотя звонит.

– Передай крестнику привет. Скажи жду его в гости с невестой, – снова смеется Юлька и прощается со мной.

Принимаю входящий от старшего сына.

С Матвеем мы разговариваем по рабочим вопросам. Но…

Я все же окольными путями выуживаю у него дату и номер рейса Дениса.

Глава 9

Несколько дней до возвращения мужа проходят спокойно. Как врач обозначила бы это емким выражением: в границах нормы.

Каждое утро я просыпалась в прекрасном настроении.

Пробуждение с улыбкой стало для меня приятной традицией.

Потянулась, улыбнулась, погладила животик и нежно поприветствовала своего пузожителя.

Несмотря на некоторые “но”, мне очень нравится моё беременчатое состояние. Хотя…

Ощущения душевного дискомфорта все же нет. Или.. Вернее, правильнее сказать, что оно шаткое.

Причина мне понятна, потому что она связана с Денисом.

Все эти дни наше общение с мужем – это мои сообщения и его скупые ответы.

Еще пара коротких разговоров сугубо по работе, оборудованию и инструментарию.

На фоне этого всего и моего играй гормон меня просто распирает от желания поделиться с мужем радостью.

Так хочется рассказать о малыше, что аж язык чешется. Но…

Зная сложный характер Карповича, держу себя в руках, а язык за зубами.

Вчера вечером пока пила теплое молоко на сон грядущий и смотрела через панорамное окно на большие пушистые снежинки планировала поехать в аэропорт и встретить Дениса.

Специально, чтобы произвести эффект на мужа, после смены заскочила к своему мастеру-парикмахеру.

Подкрасила и затонировала седину, что начала активно серебрить и серить мой естественный блонд.

Только все мои планы полетели псу под хвост.

Сегодня в середине приема позвонили из стационара областной травматологии.

Вызвали меня на экстренную операцию по восстановлению анатомической и физиологической целостности лицевых костей пациента, попавшего в дорожно-транспортное происшествие.

Случай оказался сложным. Операция - ювелирной. Времени и сил ушло столько, что я даже отодвинула в сторону свое решение о романтическом ужине с Денисом.

Пока шла операция, муж прислал мне два сообщения и столько же раз позвонил.

Выйдя из стационара и сев в салон купера, тут же набираю мужу. Карпович долго не отвечает.

Я уже собираюсь скинуть вызов, как слышу его голос и легкую музыку на заднем плане:

– Привет! Как операция? Интересный случай? – муж сыплет вопросами, а мне хочется плакать от усталости.

– Привет, милый! Операция сложная. Что может быть интересного, когда человек в автоаварии вылетает через лобовое стекло. Жуть да и только, – говоря, чувствую, как меня снова начинает мутить. – Ты где? Когда дома будешь?