Счастье?

За обедом я решил снова поговорить с Геной:

– Гена, а вот как тебе удается с проститутками эмоционально не вовлекаться? Ты ведь постоянно к одной ходишь?

– Ты меня пугаешь, – с озабоченным видом наклонился ко мне Гена. – Ты что это, из салона на кого-то запал?

– Нет, ну я чисто гипотетически!

– Вот только не надо! – скривив недоверчивую гримасу, проворчал Гена. – Знаю я это «гипотетически»! Говори, сколько раз к ней ходил?

– Пять, – уныло пробормотал я.

– Правда? – все так же недоверчиво переспросил он.

– Ну не помню, – вздохнул я. – Может, десять, может, больше.

– А у других был в промежутках?

– Пару раз был, – кивнул я, – не понравилось.

Про метод выбивания клина клином я решил не распространяться – беседа ушла бы в другую плоскость.

– Еще вопрос: ты с ней целовался?

Я молча кивнул.

– Все ясно! – обреченно вздохнул Гена. – Говорил же тебе, ходи к разным! Это я могу, мне-то параллельно! Вот тебе на! И думаешь, что влюбился?

– Не знаю, – пожал я плечами.

– Зато я знаю! Именно так и думаешь! Короче, давай так: ты ведь аналитик?

Я кивнул:

– В том числе, а что?

– Значит, будем анализировать! Вот попробуй внимательно рассмотреть свои чувства, разложить их по полочкам, а еще лучше записать. А потом, исходя из этих осознанных чувств, напиши рядом, чего ты хочешь.

– Как это?

– Просто ручкой! Пишешь, например: «Я хочу трахать…» Как там ее зовут? Оля? Значит, так и пишешь: «Я хочу трахать Олю».

– Зачем это писать?

– Затем, – многозначительно поднял брови Гена, – что, кроме этого, написать ты ничего не сможешь. Понял?

Я помотал головой, при этом, конечно, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Ведь и правда, мне и в голову не приходило, чтобы мы с Олей жили долго и счастливо, а она еще вдобавок нарожала бы мне кучу детей.

– Ну, например, – наконец обнаружил я более или менее осмысленную идею, – я хочу поехать с Олей на острова! На Бали или на Мальдивы, например!

– А зачем?

– Оторваться с ней там по полной!

– Так поезжай! Кто тебе мешает? Оторвись!

– А она-то поедет? – удивился я.

– Не знаю, но если не совсем дура – не поедет!

– А зачем ты тогда говоришь «поезжай»?

– Затем, чтоб ты понял, что ничего, кроме как трахать ее, у тебя не получится, а главное, ты сам этого не хочешь! И к любви это никакого отношения не имеет! Вот и все!

– Подожди, но ведь если так разобраться, то про всех так можно сказать!

– А ты на лету хватаешь! Доходит до тебя? Так оно и есть, единственное, что ты хочешь делать с привлекательными девушками, – это трахаться! А как только начинаются какого-то рода проблемы – ремонт надо сделать, кому в магазин идти, денег вдруг мало стало и так далее, – ты ее почему-то уже сразу не хочешь! А потом все задаются вопросом, куда уходит любовь! Никуда она не уходит! Нечему уходить!

В тот день Оле я даже не стал пытаться звонить, а неиспользованную на секс энергию я преобразовал в творческий потенциал и, как смог, попытался поделиться с моими немногочисленными подписчиками некоторыми нерадостными выводами, возникшими после беседы с Геной.

ne_romantick

Рассуждения о сухом остатке.

Если довести вопрос о сухом остатке до абсурда, то приходишь к совсем неутешительным выводам – все сводится к таким элементарным вещам, что становится обидно не только за себя, но и за все человечество.

Выходит, что так широко разрекламированная в литературе любовь – всего лишь расписанная разноцветными и замысловатыми узорами ширма, за которой скрываются разнообразные неприглядные штуковины: необходимость в сексе, обеспечение удобного быта, социальная и финансовая защищенность и прочие банальные потребительские вещи.

Просто в каждой конкретной ситуации за ширмой та или иная вещь приобретает наибольшую значимость – либо секс, либо финансовая защищенность, а иногда (правда, в редких в наше время случаях) желание выглядеть в своих глазах героем.

Новый поворот

Снова выдалась поездка в Москву. Только очутившись в аэропорту, я понял, как же соскучился по командировкам. Ведь раньше я мог неделями пропадать невесть где. За это время (неизвестно зачем) я узнал, что на свете существуют такие города, как Алапаевск, Шарья и Коряжма, научился стирать в раковине рубашки, привык мыться под почти ледяным душем и превратился для всех друзей, знакомых и родственников в практически мифологический персонаж – все знали, что я существую, но никто не помнил, когда же видел меня в последний раз. Тогда все эти перемещения казались невероятной обузой. А сейчас, войдя в здание аэропорта и ощутив его ни с чем не сравнимую атмосферу, наполненную нетерпением, суетой и ожиданием чуда, я даже на секунду остановился и, только с упоением набрав в грудь побольше пьянящего свободой воздуха, направился к стойке регистрации.

В Москву я ехал не один, а значит, опять лишался возможности побыть наедине с собой, спокойно подумать, поразмышлять, сформулировать и запостить в ЖЖ очередную горестную мысль на тему своей никчемной жизни. К тому же придется поддерживать совершенно пустую болтовню, хотя с Сашей, которая и составляла мне компанию в этой московской поездке, болтовня могла стать прекрасной темой для размышлений о природе женской натуры. Только если она не примется грузить своими проблемами, ведь и на работе, и в личной жизни у Саши этого добра хватало. С работой после прихода Веры было все ясно, ну а в личном – Саша жила с абсолютно никчемным, по ее словам, бойфрендом, который, несмотря на постоянную загруженность на некоей загадочной работе, жил полностью за ее счет, то и дело попадаясь на мелких и не очень изменах. Но на этот раз Саша отчего-то была в отличном расположении, улыбалась, смеялась, шутила и даже умудрилась меня развеселить.

Хотя в общем и целом наша поездка не представляла собой увеселительную прогулку – надо было участвовать в одной конференции, выступать с докладом на каком-то семинаре и провести три встречи с представителями компаний, которые моя замечательная корпорация в моем лице рассматривала в качестве объектов для приобретения, к тому же перед этими встречами я должен был досконально изучить отчеты аудиторов по результатам их операционной деятельности. В результате следующие три дня я спал по четыре часа, и, когда под занавес нашей программы мы отправились на ужин с акционерами одной из приобретаемых компаний, я был уверен, что выжатый лимон по сравнению со мной выглядел бы настоящим огурцом.

В ресторане после пары бокалов вина Castillo Ygay Gran Reserva 2001, ощутив легкое головокружение, – я понял, что совсем потерял форму: раньше такие нагрузки организм даже не замечал. Пришлось отставить бокал, когда официант попытался его долить. Более стойкие, а вернее, находящиеся в лучшей спортивной форме партнеры практически силой начали подсовывать стакан с виски, убеждая, что якобы этот напиток, не в пример вину, бодрит:

– Вот увидите, Максим, через пару минут почувствуете себя совсем по-другому!

Я нехотя согласился провести эксперимент, хотя похожие попытки ранее ни к чему хорошему не приводили. Мои товарищи по ужину, видимо обладая отличным метаболизмом, были убеждены, что мой организм работает так же, и продолжали подливать мне виски. Поняв, что если я немедленно не свалю отсюда, то очень быстро свалюсь под стол, я взял телефон, сославшись на то, что мне срочно надо проверить почту, и настрочил Саше эсэмэску: «Предлагаю срочно перемещаться в гостиницу», – а затем с расстроенным видом сообщил, что к завтрашнему утру мне надо закончить презентацию важного проекта и поэтому я вынужден откланяться.