Счастье?
Шрифт:
В этот момент я почувствовал у себя на плече чью-то железную хватку. Это была Вера.
– Ну что, Максим, поехали? – Ее тон, несмотря на заплетающийся язык, не предполагал возражений.
Не успел я и глазом моргнуть, как оказался на заднем сиденье такси, почти что в обнимку с Верой, с деланым сочувствием выслушивая ее пьяные излияния на тему, как непросто современной сильной женщине устроить свою личную жизнь.
– Представляешь, возвращаюсь неделю назад из Женевы, вижу – мой Игорь какой-то квелый, молчит все время, внимания совсем не обращает. Я ему и говорю: милый, ты что-то совсем от рук отбился, может, нам отдельно пожить? А он ведь у меня такой ручной был! Думала, на место его
Вероятно, Вера приняла рюмку на ход ноги или ее так утрясло на заднем сиденье, но я видел, как стремительно она пьянеет. Закончив плач Ярославны, Вера приступила к активной фазе реализации своего плана по обустройству личной жизни, по крайней мере в конкретно взятый вечер. От изнасилования в такси меня спасло только то, что мы приехали.
Моя мечта на этой же машине отправиться домой оказалась несбыточной. Прежде всего потому, что Вера была не на своем ходу и мне пришлось буксировать ее до квартиры и помогать открывать двери, в том числе в туалет. Загрузив туда Веру, я с облегчением направился к выходу, но побег не удался – Вера настигла меня, когда я возился с ее замком.
– А ты куда собрался? – еле выговорила она, намертво вцепляясь мне в плечо. – Я тебя никуда не отпускала!
– Я подумал, ты спать пошла, – нашелся я. – Давай тогда еще выпьем, – придумал я себе лазейку: сейчас для Веры всего один глоток алкоголя станет последним.
Мой план сработал идеально – действительно, после залпом опрокинутой рюмки коньяка Вера стала клевать носом и сползать на пол. Будучи порядочным мужчиной, я загрузил ее на кровать и с облегчением отправился домой, утешаясь тем, что удалось отделаться легким испугом. Потери были незначительные – измазанный ее помадой воротник белой рубашки, оторванная пуговица на пиджаке, которую она теребила всю дорогу в такси, и испорченное настроение. Оказался у меня и трофей – сунув руку в глубины пиджака за ключами, я обнаружил во внутреннем кармане красные кружевные стринги. Их принадлежность не оставляла никаких сомнений, но как они там оказались, а главное, что теперь с ними делать, я ума приложить не мог.
Когда около двух, в рубашке, измазанной Вериной помадой, я заявился домой, выяснилось, что у Ани оказался резервный паровой котел. В тот момент, как я вошел в квартиру, он немедленно взорвался. Обломки разлетались по сторонам почти час, весь этот час я промолчал, в очередной раз пытаясь ответить себе, зачем мне все это. Голова совсем не соображала, и сказать Ане мне было абсолютно нечего.
После второго взрыва мы не разговаривали все выходные и почти всю следующую неделю, помирила нас Марина, которая в четверг зашла навестить Аню. Вернувшись после очередного – практически ночного – совещания, дома я обнаружил картину, достойную пера Питера Брейгеля-старшего: на кухне, слегка затянутой табачным дымом, сидели Аня с Мариной, а под столом живописно расположились две пустые бутылки из-под вина.
– Достань-ка виски, а то все закончилось, – обернулась Аня. Это была первая фраза, обращенная ко мне за последние несколько дней.
– Девочки, а вам не хватит? – с сомнением спросил я, доставая бутылку.
– Мы лучше знаем, когда хватит, – запальчиво отрезала Аня.
Я покачал головой, на все сто уверенный, чем все это закончится. Я знал Аню слишком хорошо.
После двух глотков Аня взялась за голову, помахала рукой, что она, мол, уже готова, и пошатываясь отправилась в направлении спальни. Как только мы остались вдвоем, Марина пристально посмотрела мне в глаза:
– Ну, герой, давай рассказывай, что тут
у вас происходит!– Ничего не происходит, – сделал я недоуменное лицо. – С чего ты взяла?
– Аня мне все уши прожужжала, – трагическим тоном начала Марина. – Жалуется – говорит, тебя в последнее время как подменили, шляешься по ночам неизвестно где, пьяный приходишь, дом весь на нее повесил, не помогаешь совсем! – Я удивленно смотрел на нее, вытаращив глаза. – А главное, – тут Марина сделала страшное лицо, – на нее совсем внимания не обращаешь!
– Знаешь, Марин, по поводу «шляться»: скажи-ка, у тебя Игорь когда домой приходит?
– По-разному. В одиннадцать, двенадцать, у него ведь почти каждый день хоккейные тренировки…
– А в выходные? Баня, рыбалка – я же знаю…
– Да ладно тебе! Не об этом речь!
– А когда Игорь последний раз готовил или в магазин ездил?
Марина скептически скривила губы – ее аргументы куда-то подевались.
– Так вот, Марина, кроме того, что я все это делаю, я, как Аня образно выражается, шляюсь максимум раз в неделю, когда со своим единственным другом встречаюсь, чтобы стресс снять, а что касается внимания, то когда на меня орут постоянно, всякое желание его оказывать моментально пропадает!
Марина вздохнула и тряхнула головой:
– Ладно, проехали, лучше налей еще!
Когда мы с Мариной перешли экватор бутылки, было около двух, и она вдруг засобиралась. На прощание, уже в дверях, планируя чмокнуть ее в щеку, я промахнулся и уткнулся прямо в губы. Марина не растерялась и превратила случайность в такой поцелуй, что у меня даже перехватило дыхание, этому факту способствовало еще и то, что ее рука оказалась у меня на заднице – правда, ненадолго.
– Ты тихий, тихий, а внутри – огонь, – прошептала она, мягко отстраняясь.
– Могу провести прямую аналогию с тобой, – улыбнулся я в ответ.
И Марина уехала. Вечером следующего дня Аня стала как шелковая. Не знаю, может, ей Марина голову на место поставила.
С Денисом я смог встретиться только в субботу – почти неделю спустя после моего возвращения из Москвы и корпоративного угара. С Аней насчет моего очередного вечера вне дома снова произошла короткая – пока, слава богу, словесная – схватка, из которой на этот раз я вышел победителем.
Может, Аня наконец смирилась с наличием у меня свободы передвижения? А с чем еще, интересно, она может смириться? С наличием у меня любовницы? Рассматривать Сашу в качестве любовницы просто нелепо, хотя, как ни крути, психологическое состояние она улучшает гораздо эффективнее лечебной физкультуры!
Меня прямо так и распирало от нетерпения поделиться с Денисом историей о Саше. Ждать, правда, пришлось долго – Денис снова запаздывал.
– Дружище, совесть надо иметь! – не выдержал я после почти часового ожидания.
– Брателло, извини, у меня уважительная причина, ты поймешь! – И, не дожидаясь моих уточняющих вопросов, он перешел к изложению: – Участвовал в секс-эстафете, с дистанции сойти никак не мог!
– В смысле?
– Сейчас Татьяна с девчонками на неделю к сестре уехала, дача свободная, вот я и решил своих девушек на дачу вывезти. Выгулять на пленэре, так сказать!
– Всех вместе? – вытаращил я глаза, уже представив себе сцену из хардкор-порно.
– Ты что? Они у меня ведь все приличные, типа! По очереди, конечно! Так вот я и говорю – эстафета! С утра одну, потом ее в город отвез, сразу за второй, потом за третьей! А на закуску как раз самую сладкую оставил, вот и задержался немного…
Я вздохнул. После рассказа Дениса моя история выглядела эротическим дагерротипом прошлого века по сравнению со сценой gang-bang. Уже без всякого энтузиазма я обрисовал сцену с Сашей.