Счастье?

Пока Саша самозабвенно исполняла этот драматичный монолог, в памяти возникла сцена, увиденная по кабельному каналу гостиницы в Самаре и с тех пор выступающая у

меня ролевой моделью идеального секса. Там две девушки – блондинка и брюнетка, с внешними данными, значительно превышающими все мои бенчмарки, с вполне правдоподобным упоением исполняли минет парню довольно невзрачного вида. Тогда, концовку я досматривать я не стал, не хотел расстраиваться несбыточностью подобного эпизода в сценарии моей жизни. Неужели, чтобы стать участником такой сцены, надо обязательно быть или порноактером, или иметь денег, как у дурака махорки? Обидно! В ближайшем будущем перспективы как на одно, так и на другое были крайне туманные.

Тем временем Саша все еще ждала, пока я выскажу свое мнение на счет мучавшей ее дилеммы.

– Не знаю, а ты-то что сама думаешь? – не смог придумать я ничего лучше встречного вопроса.

– Наверное, схожу, – задумчиво произнесла Саша, – на богатея этого интересно посмотреть! Без обязательств, так, просто познакомиться. Да и Машку подводить неохота. Ей же шуба нужна.

Я подумал, что теперь мечта каждого мужчины находится от Машкиного богатея на расстоянии всего одного ужина, ну и, конечно же, шубы. Хотелось бы мне оказаться на

его месте.

Когда мы вернулись с обеда, Вика нас встретила анонсом празднования своего ДР, объявив, что не собирается ограничиваться дежурной бутылкой шампанского на офисной кухне, а устроит по этому поводу вечеринку в модном баре неподалеку, куда приглашает весь офис.

– Вечер завтрашний чтобы все освободили! Будет супер, весело!

Ане я, конечно, наврал про ужин с партнерами, и по этой причине, не пошел, как все, домой, а просидел до девяти в офисе, подготовив огромную презентацию. Только потом я понял, что переделал всю работу на ближайшую неделю, и стало совершенно непонятно, чем же мне придется заниматься все рабочее время. Но все ненужные вопросы отпали, когда я оказался в баре, где сразу же почувствовал себя

невероятно расслабленно и свободно.

Когда гости более или менее напились и дежурные темы для болтовни подошли к концу, Саша неожиланно предложила:

– Чего все скуксились? Давайте сыграем в «Я никогда»!

Смысл игры оказался донельзя прост: каждый участник по очереди произносит фразу, вполне ожидаемо начинающуюся со слов «я никогда». Например, «я никогда не ездил зайцем в электричке». Те из собравшихся, кто хоть раз в жизни ездил зайцем, обязаны были немедленно выпить. Я, по-моему, видел нечто подобное в старой американской комедии, но в нашей компании почему-то никто не хотел выяснить, ездил ли кто-нибудь на родину Деда Мороза, прыгал ли с тарзанки в пропасть или читал ли Шопенгауэра в подлиннике. Все вопросы крутились исключительно вокруг секса. Кто, сколько, с кем и где. Я внезапно обнаружил себя в совершенно неудобной ситуации – не было ни единого вопроса, после которого я мог бы выпить. Про тройки, про анальный секс, про секс подряд с двумя и больше партнерами – и если бы на первом курсе я не

трахался в парадной со своей первой любовью и не соврал на вопросе про секс на пляже, за всю игру я не сделал бы и глотка.

По пути домой я с грустью размышлял: вероятно, за все время, пока я учился, работал, снова учился и опять работал, что-то прошло мимо. И может, это что-то было гораздо важнее всей учебы с работой вместе взятых. За этими вопросами я даже забыл о своих домашних проблемах, видимо, у меня начинал вырабатываться иммунитет на Аню.

На следующий день, задержавшись на конференц-звонке с Женевой, на обеде я оказался один на один со Славолюбом, моим товарищем по сегодняшнему молчанию «на проводе», как он сам образно называл такие мероприятия. Наша миссия состояла в том, чтобы поздороваться со всеми по-английски, пару раз вставить «yes, indeed»¹¹, а затем в конце пожелать коллегам на других концах линий хорошего дня. Еду долго не несли, и для заполнения паузы, я решил завести ничего не значащий small talk¹².

– Чего к Вике не пришел? – спросил я первое, что пришло в голову. – Было весело!

– Я на такие мероприятия не хожу, – скривился он.

– А что так?

– Чего я там не видел? – пожал он плечами. – Да и с женой ругаться неохота…

«Видно, не у одного меня с этим проблемы», – мысленно улыбнулся я. Это немного успокоило.

– Зачем ругаться? – вальяжно, почти как Денис, ответил я. – Что такого, если ты сходишь с коллегами отдохнуть?

– Ничего! – улыбнулся Славолюб. – Только моя Нина от этого расстраивается, а когда она расстраивается, то злится, а зачем делать так, чтобы она злилась? – А если она так от всего будет злиться, чего тебе нравится?

– А мне ничего и не нравится, от чего она злится!

– А если понравится? – решил я выяснить вопрос до конца.

– Не понравится, – улыбнулся Славолюб. – Знаешь, я подкаблучник!

Если бы Слава заявил, что планирует операцию по смене пола, я, наверное, удивился бы куда меньше. Скорее всегоон заметил какое неизгладимое впечатление произвел, и решил внести ясность:

– Я до тридцати лет со всеми своими девушками воевал, отношения выяснял – кто главный, кто в доме хозяин, – и так, знаешь, это достало! Постоянная ругань, разборки и прочая гадость! Два раза разводился, а потом Нину свою встретил, влюбился, мне все нравится, она просто душка, если ей ничего против не говорить! И тут я понял: а не надо ей ничего против говорить! Надо просто делать, что женщина хочет, и она тебя будет любить! Дома будет тишина и покой и прекрасные отношения!

Я покачал головой. Выходит, опять прав Денис: у Славолюба выработался условный рефлекс! Как же он наверное устал, чтобы вот так сдаться! Наверное, до недавнего времени я вел себя точно так же, только неосознанно – по-другому себя вести не было то ли времени, то ли желания…

Сперва за Славу мне стало невыносимо обидно. Как же так? Он ведь мужик! И вдруг так спокойно сдался! А потом даже стало слегка завидно: он ведь совершенно осознанно сделал выбор – так, наверное, крепостные крестьяне после 1861 года оставались у своих господ, просто они не мыслили другой жизни. А может, и правда, так будет проще – ничего поперек не говорить, ни тебе ссор, ни ругани? За этими мыслями я даже не заметил, как поглотил обед и на автопилоте дошел до офиса, обмениваясь со Славой ничего не значащими репликами.

В пятницу я обедал вдвоем с Геннадием. За несколько предыдущих обедов, несмотря на то, что на брудершафт мы выпить не успели, я перешел с ним на фамильярное «Гена».

– Ух, слава богу, эти курицы сегодня с нами не пошли, хоть можно пообедать спокойно, – сказал Гена, как только мы уселись.

– Они, наверное, то же самое про нас говорят, – усмехнулся я. – Будут свои девчачьи дела обсуждать: сумочки, платьица, косметика и так далее.

– Конечно, – скептично протянул Гена. – Этим они и нам уже все уши прожужжали! Наверняка говорят щас, кто с кем трахался, кто с кем собирается и кто кого хочет!

– Ну и пускай говорят, – пожал я плечами. Хотя узнать, кто из девушек кого хочет, было бы любопытно. А может, меня?

– У мальчиков тоже есть о чем поговорить, – перешел Гена на доверительный тон.

Я рассмеялся:

– Неужели кто кого хочет?

– Не люблю говорить о том, чего хочу, предпочитаю это делать, – без тени иронии заявил Гена.

– Прямо здесь не получится! – язвительно хмыкнул я. – Некого. Если только официанток.

– Официанток слишком долго уговаривать надо, – скривился Гена, – но тут за углом есть замечательное заведение!

– Какое же? – состроил я вопросительно-недоуменное выражение.

– То самое! Massage parlor¹³, образно выражаясь, – заговорщицки улыбнулся он.

Я недоуменно на него покосился.

– Мягко выражаясь, бордель! – чуть снизив тон сказал он.– Можно в продолжение обеда туда заглянуть, как-никак, пятница сегодня.

Моя операционная система зависла. Вот так ни с того ни сего, среди белого дня идти в бордель? Это казалось, как минимум, странно, ни к месту, как запивать виски простоквашей.