Счастливчик

— Он не голодный, — сказал Серёжа, а почему же он плакал?

— Ну, как ты не понимаешь? — сказала Варя, — Он искал маму! Малыш мой хороший, спи, спи. Мамочка тебя не бросит.

— Но ты не его мама! — сказал мальчик.

— Ну и что! Я буду о нём заботиться, и любить и он меня полюбит!

— Я не об этом, — смутился Серёжа. — Просто, ты же не можешь постоянно быть с ним рядом. Ночью он будет спать один.

— Надо что-то придумать, — сказала Варя, укачивая малыша как младенца.

Мальчик насупился. Потом его лицо просияло.

— Кажется, я знаю… Точно! Ему нужна грелка.

— Грелка?

— Да, я вспомнил. Так делают с малышами в зоопарке, если у них нет мамы. Им кладут грелку на ночь.

— Хорошо, — заулыбалась Варя. — А у нас есть грелка?

— Не уверен, но я знаю, как её сделать, — гордо сообщил Серёжа. — Но нам нужен будет твой шарф.

— Ладно, — легко согласилась Варя, готовая на любую жертву для малыша.

— И ещё, — сказал мальчик, чувствуя себя немного не в своей тарелке. — Я придумал ему имя…

— Ой, какое?

— Давай назовём его — Счастливчик, а? Как тебе?

Варя подумала немного и улыбнулась.

— Мне нравиться. Счастливчик. Счастливчик, а тебе нравиться?

Но Счастливчик спокойно спал и только немного морщился, когда Степашка, не нашедший в этот раз молоко, и подошедший посмотреть, чем заняты ребята, несколько раз лизнул его в мордочку.

— Ой, как здорово у нас всё получается, — сказала Варя.

— Да, — сказал Серёжа. — Мы молодцы.

Но тут ребята услышали, как чьи-то шаги приближаются к дверце подпола. Серёжа быстро выключил фонарь, и всё вокруг погрузилось в темноту. Дверь открылась, и папин голос с раздражением произнёс:

— Ну, и как же я тут буду искать в темноте скипидар?

Ребята почти не дышали, стараясь не выдать своего присутствия. Варя крепко прижимала к себе Счастливчика, а Серёжа держал Стёпу, который рвался к папе.

— Дорогая, — услышали они, — ты не видела мой фонарь? Он был в сарае, а сейчас его там нет.

Они не разобрали, что ответила мама, но догадались по звуку, что папа, несмотря на темноту, принялся ползать под домом в нескольких метрах от них, натыкаясь на всякий хлам и шурша полиэтиленом. В какой-то момент, он был так близко, что если бы не фундамент, они могли бы дотронуться до него. Варя даже прекратила дышать на время, и сердце гулко стучало у неё в груди. Наконец, папа издал довольный возглас и пополз к выходу. Ребята вздохнули с облегчением, и Серёжа немного освободил свою хватку. В туже секунду, Степашка, которому наскучила эта странная игра, когда нужно долго и неподвижно сидеть в темноте, вырвался из его рук и кинулся к папе. От неожиданности папа вскрикнул, и что-то упало и забренчало, словно ударили по пустому ведру.

— Степашка, ты меня напугал! — засмеялся папа. — Ты как здесь оказался, а, разбойник? Тебя здесь ребята закрыли, да? Вот сорванцы! Ну, пойдём, пойдём мой хороший, я тебе брошу твой мячик, пойдём.

Папа выбрался на свет, выпустил радостно прыгающего Степашку, который обожал играть с мячиком и притворил за собой дверь.

— Чуть не попались, — сказал мальчик. — У меня аж сердце в пятки ушло!

— И у меня, — призналась Варя.

— Как он, спит?

— Спит, — сказала Варя, поглаживая сопящего малыша.

— Хорошо. Пойдём наружу, а то нас искать будут.

— Пока, Счастливчик, — сказала Варя, с неохотой укладывая малыша обратно в коробку. — Не скучай. Я скоро вернусь!

— Будем приходить по очереди, — сказал мальчик, — а то нас быстро сцапают. И Степашка, ух, поросёнок! Не будем его брать больше.

— Но ему же интересно, он же его тоже спасал, — заступилась за Степашку Варя.

— Это неважно, — сказал Серёжа, — нужно уметь себя вести.

— Но он же маленький совсем, — сказала сестра, ползя на четвереньках вслед за братом, — ему же только два годика.

— У собак всё по-другому, — сказал Серёжа. — В два года они уже взрослые, мне папа сказал.

— Не взрослый, не взрослый! — расстроилась Варя.

— А вот пойдём, у папы ещё спросим?

— Пойдём! Только он всё равно маленький, вот!

Серёжа вздохнул и попробовал открыть дверь, но она не поддавалась.

— Вот дела! — сказал он.

— Что случилось? — забеспокоилась Варя.

— Кажется, папа закрыл за собой дверь на крючок.

— Он что нас запер?! — испугалась Варя.

— Похоже на то… — ответил мальчик.

— А если подёргать, не откроется? — предложила Варя.

— Нет, не откроется, — сказала мальчик. — И слышно будет по всему участку. Вот мы влипли!

— Как же мы выберемся? Тут пыльно и темно… Я не хочу тут сидеть.

Серёжа подвигал немного дверь и посмотрел в щель.

— Поищи кусок проволоки, — сказал он. — Там, в углу должна быть.

Варя послушно пошла в угол и, пошарив руками среди разного хлама, нашла кусок медной проволоки и принесла его брату.

— Вот, держи. А зачем это?

— Сейчас увидишь!

Серёжа смастерил на конце проволоки нечто вроде крюка и просунул его в щель. После третьей попытки, ему удалось подцепить крюк, который закрывал дверь, приподнять его и откинуть его в сторону. Путь был свободен.

— Это меня папа научил, — похвастался он.

— Здорово! — обрадовалась девочка.

— А теперь, когда я скажу, быстро вылезай и беги в дом, и найди свой шарф, — сказал Серёжа.

— А ты?

— А я пойду на кухню, за бутылкой.

— А зачем тебе бутылка? — спросила Варя.

— Что бы грелку сделать.

— Понятно, — сказала Варя, хотя ей и не было понятно. Просто она не хотела казаться маленькой.

— Хорошо, — сказал мальчик. — Приготовься!

Он приоткрыл дверь и, дождавшись, когда папа зайдёт в сарай, скомандовал:

— Давай!

Варя прошмыгнула наружу, а через минуту, вылез Серёжа и, как ни в чём не бывало, пошёл на кухню. Там, пока мама крутилась с пирогом, он взял маленькую бутылку из-под минеральной воды и сунул её под куртку. Теперь, оставалось наполнить её горячей водой, обернуть в Варин шарф и грелка была бы готова. Взяв из корзины большое яблоко, мальчик вышел на улицу и пошёл в дом, к Варе.

Глава 5

Самовар ещё шипел и слегка дымился, когда папа начал разливать чай. Его уши, подбородок и руки были покрыты мелкими каплями разноцветной краски, которые он не успел отмыть. Сзади, на шее и на макушке, у него красовались широкие красно-жёлтые мазки кисти. Запах свежезаваренного чая с мятой смешивался с ароматом красок и лака, и кухня походила на мастерскую художника, который оживлённо рассказывал, про свою очередную работу. Мама с улыбкой внимала его рассказу, разрезая большой яблочный пирог.