Счастливчик

В это время плотно закрытые двери приоткрылись, и в гостиной появилась Натали. Не удивившись увиденной картине, она всплеснула руками и воскликнула:

– Ах, Павлуша, что же ты не предложишь гостю чаю?!

Дальнейшие слова потонули в громком хохоте.

Четверть часа спустя, за приготовленным все же чаем, Павел вкратце рассказал Наталье о своем не случившемся сватовстве. Сестре он доверял всецело. Внимательно выслушав, великая княжна нахмурилась.

– Не нравится мне эта история. Про государыню даже рассуждать не желаю – не могла она такую гадость придумать. Но и для мужика слишком тонко, вам не кажется?

Молодые люди переглянулись. Проницательность Натали лишь подтвердила невысказанные догадки, что во дворце замышлялось нечто странное и явно недоброе. Натали в это время отставила чашечку.

– А Инес-то? Ты ведь не сказал ей, Павлуша, что подыгрываешь в силу обстоятельств? А ты, князь, так и подорвался в погоню, как за лютым зверем? Она сейчас там одна себе напридумает!

Иммануил усмехнулся - в то, что княжна Инна могла впасть в панику или отчаяние, он мало верил, но и оставлять ее долго в неведении было, действительно, нехорошо.

– Съездила бы в Архангелькое, Таша, - попросил Павел, легко поняв ход мыслей друга. – Рассказала бы все аккуратненько.

Наталья решительно поднялась с места.

– Да уж, поспешу. Вернусь к вечеру. И надеюсь, что застану вас в более пристойном виде. Имейте в виду - возможно, я Инес с собой привезу, если родители отпустят. Так что не вздумайте встретить меня «а-ля натурель»!

Она вышла из комнаты, сопровождаемая смехом брата и друга.

– Вот дал Бог сестру, - нарочно громко вздохнул Павел. – Столько от нее ядовитостей терплю!

– Я тоже тебя люблю, милый брат, - неожиданно возникла в дверях Натали и послала юношам воздушный поцелуй.

– А у нас купальня новая отстроена, - скользя задумчивым взглядом по запыленной, темной от загара шее Иммануила, высказался Павел.

Иммануил вскоре оценил преимущества чистенькой постройки, установленной на ближайшем мелком озере, а также пылкость великого князя, пожелавшего реванша за устроенную в доме экзекуцию на диване. Пользуясь правом купальщиков, друзья разделись донага и созерцали при свете клонящегося к западу жаркого солнца свои молодые прекрасные тела, быстро возбудившись от откровенных ласк и мыслей о возможности предаться страсти прямо на свежем воздухе.

Натали вернулась под вечер, уставшая и сердитая. Отправила компаньонку в комнаты, а сама упала на банкетку в просторном холле, сдернула украшенную гирляндой из ампельных розочек шляпку и начала распутывать из объемного узла золотистые косы. Появившиеся Павел и Иммануил молча наблюдали, как из пышной прически сыпались шпильки. С нетипичным для великосветской барышни словесным оборотом, Натали избавилась от тонких кружевных перчаток и, наконец, изволила обратить внимание на юношей.

– Застала княжну Инну Михайловну в карете. Она собиралась с визитом к Вере, делиться с лучшей подругой странным поведением вроде как влюбленного в государеву дочь кавалера. Я рассказала все, что было на самом деле. Вы ведь не собирались скрывать от Инес правду, князь?

– Ты правильно поняла, Таша, - согласился за друга Павел.

– А потом мы вместе с Инной успокаивали Варвару Георгиевну. Честно признаться, это было нелегко.

– А что с матушкой?

– встрепенулся Иммануил.

Натали сузила глаза.

– Вам, конечно, не пришло в голову, что подумала княгиня, когда ее сын со взглядом мстителя помчался в Ильинское? А она решила, что ты собрался немедленно стреляться с обидчиком!

Иммануил схватился за голову.

– Ах я болван! Как же матушка сейчас?

Натали немного смягчилась от его искреннего отчаяния.

– Мы с Инной убедили княгиню, что нет никакой опасности. Но пришлось импровизировать. Я придумала, что предложение руки и сердца оказалось глупым розыгрышем - будто Павлуша намедни играл в карты с друзьями и пришлось выполнять такой дурацкий фант. Инна подтвердила, что ты недавно действительно сидел в преферанс с ее братьями.

Павел кивнул, а Иммануил незаметно поморщился – у него были свои неприятные воспоминания об уплате карточного долга.

– Я рассказала княгине, что видела собственными глазами ваши выяснения отношений, и ни о какой дуэли речи быть не может. И обещала, что вы оба скоро прибудете в Архангельское с извинениями. Так что благодарите свою спасительницу, и… я полагаю, Wind уже отдохнул, а твой Хосе, дорогой брат, давно желает порезвиться.

Натали улыбнулась. Иммануил и Павел припали к нежным запястьям благодарными поцелуями.

Вскоре помолвка была объявлена. Однако накануне одна из приятельниц нашептала Инне о каком-то страшном секрете рода Бахетовых. Не имеющая причин скрывать что-либо, Инес сразу обратилась к Иммануилу. Князь немного помолчал, а потом предложил будущей невесте прогулку, во время которой, явно пересиливая себя, рассказал о том, что несколько лет назад слышал от матушки, незадолго до гибели старшего брата. Не склонная к мистике Инна лишь пожала плечами.

– Я вижу, что вы относитесь серьезно к легенде рода, - сказала она, вглядываясь в любимое лицо. – Но я не боюсь грядущих неприятностей. Мне важно преодолеть возможные преграды сейчас.

– А сейчас кто-то старательно пытается расстроить наш союз, - медленно выговорил Иммануил, смотря мимо Инны на недалекий лес и крестьян, возвращающихся с покоса.

– Думаю, это не последняя попытка, - тихо озвучила общую мысль Инна.

По случаю состоявшейся помолвки в лучшем столичном ресторане собралась небольшая, но душевная компания. Шампанское быстро развязало языки. Повеселел даже Павел, которому, в общем, не стоило изображать радость. Шутки уже давно перестали быть приличными, а намеки – тонкими.

Молодые люди собирались еще раз отчествовать новообъявленного жениха и разъезжаться по домам, когда Павел, подмигнув Иммануилу, вышел из кабинета.

Вернулся он спустя несколько минут, поддерживая под локоток потрясающую, утонченно-прекрасную, одетую по последнему писку европейской моды Николь. Компания зашумела, раздались аплодисменты. Великие князья моментально почувствовали в рыжей незнакомке парижский шик.

Иммануил не сдерживал удивления, сердечно здороваясь с недавней любовницей. Николь была весела и лукаво-игрива. Спокойно принимала комплименты, чувствовала себя в накаляющейся атмосфере всеобщего мужского интереса, как в родной стихии.