Счастливчик

Иммануил мелкими глотками пил холодное ароматное игристое. Друг озвучил его невысказанные мысли относительно ситуации с юной княжной, проявив зрелость в рассуждениях. Слова великого князя подтвердили догадки Иммануила о чувствах Инны, но и по-новому раскрыли самого Павла.

Молодой Бахетов пристально посмотрел в темные глаза любовника.

– А ты, дон Паоло? Что ты думаешь обо мне? Ты поддерживаешь меня? Или злишься, но не показываешь виду?

Павел пожал плечами.

– Нам в любом случае придется обзавестись семьями. Еще с зимы было понятно, что твоя матушка не успокоится.

– Кажется, у тебя самого есть мысли по этому вопросу… - Иммануил лукаво улыбнулся. До него тоже дошли некоторые слухи о склонности великого князя.

– Мои мысли требуют тщательности и осторожности. Она подруга детства, ты знаешь. Она - царевна. И родственница, почти сестра. У меня оказались недоброжелатели во дворце. Единственное, что может помочь – это наша явная взаимная симпатия. Государь сам трудно шел к своей любви и, может быть, захочет помочь дочери.

Иммануил неопределенно покачал головой. Павел замахнулся на журавля в небе, царь-птицу, но зная настойчивость друга, его умение очаровывать, а также склонность к нему государя, цель была не так уже недостижима. А великий князь обожал сложные задачи.

Весь летний сезон друзья усиленно ухаживали за расцветшими от пробуждающихся чувств барышнями, изощряясь друг перед другом в галантности и подтрунивая над изысканностью комплиментов.

– Ваш пробор становится все прямее с каждым днем, великий князь, – глумился Иммануил, указывая на безупречную прическу Павла. – Наверное, это иносказательное подтверждение гениальной мысли о том, что лучший путь к победе – это прямая атака?

– Зато ваша живописная растрепанность, по-видимому, должна означать хитроумную тактику «в обход»? – тут же парировал великий князь, вызывая громкий хохот наблюдающими за перепалкой приятелей.

Барышням тоже доставалось от хорошего настроения кавалеров. Особенно не было покоя изысканным шляпкам аристократок.

– Вы только посмотрите на эти шедевры, господа, - восхищенно разводил руками Павел, указывая на сложные конструкции из соломки, кружев, лент и искусственных цветов. – Это же не головные уборы, это свадебные торты! По каждой из шляпок, милые дамы, можно понять самые тайные ваши желания! Чем пышнее убор, тем слаще должна быть предполагаемая свадьба!

– От мечтаний некоторых уже скоро наступит изжога, – тихо высказалась княжна Инна, отстраненно щурясь на оживленно разговаривающую с государыней фрейлину – крупнотелую, яркую барышню с целым каскадом «взбитых сливок и засахаренных райских яблочек» на голове. Замечание было настолько точным, что компания взорвалась безудержным смехом.

Незаметно прошло лето и бархатная осень в Крыму. Иммануилу нравилось ощущение пикантности дружбы с девушкой, которую, возможно, скоро назовет невестой. Инна позволяла ему касаться украдкой обнаженного запястья, где кожа особенно нежная и тонкая. Иммануил с наслаждением вдыхал цветочный запах ее русых волос и любовался смущением. В жестах и движениях княжны появилась женственность, разбуженная первым чувством. Иммануилу было лестно осознавать, что это он причина ее очарования, прелестной сдержанной улыбки, задумчивых гримасок.

По возвращению в столицу молодой Бахетов начал выезжать на начавшиеся премьеры в театры с княжной Инной Михайловной, и в свете заговорили о грядущей помолвке, как о деле решенном.

Накануне отъезда в Лондон Иммануил приехал к Никитиным с огромным изысканным букетом от известного мастера. Родители Инес дружно улыбнулись и предоставили молодым людям уединение для важного разговора.

Лишь завидев шедевр флористического искусства, Инна побледнела, покачала головой:

– Только не нужно слов, дорогой князь, иначе мне покажется, что мы дурно исполняем какую-то пьесу из Шиллера.

Иммануил выдохнул с облегчением и точным движением отправил букет в стоящую у стены высокую китайскую вазу.

– Словно камень с души. Вы не представляете себе, княжна, сколько я репетировал перед зеркалом дома и казался себе полнейшим идиотом. Но, однако ж, я не могу уехать в Лондон, не объяснившись.

Инна улыбнулась.

– Будем считать, что вы уже все сказали. Красивые слова озвучьте моим родителям, они который день в нетерпении.

– Инес, вы необыкновенны, - засмеялся Иммануил, горячо целуя ее розовую ладошку. – Надеюсь, этот год пройдет быстро, а нашим отношениям ничего не грозит.

– Мои чувства к вам неизменны, - серьезно и просто ответила Инес.

Зима в Лондоне была наполнена противоречиями. Иммануил то усиленно учился, готовился к выпускным экзаменам и активно участвовал в студенческой жизни; то бросался к Николь, в рестораны, на спектакли и маскарады, восхищая богатыми костюмами, смелостью суждений, роскошью и истинно русской удалью. Он будто старался «нагуляться», надышаться лондонскими туманами, шиком парижских ночей, утренним воздухом Берлина. В регулярные каникулы Иммануил наезжал в Россию, ухаживал за матушкой, уверял родителей в серьезности своего решения относительно будущего брака, делал визиты княжне Инне, во время которых умилялся ее светлой радостью, тайно встречался с великим князем Павлом.

Иммануил долго еще потом удивлялся, каким образом ему удалось блестяще сдать все экзамены, трезво и прилично устроить несколько прощальных вечеров, навестить родственников, постоянно живущих заграницей, и тихо, без приключений вернуться домой. Учеба в Оксфорде осталась позади, и двадцатитрехлетний князь Иммануил Борисович Бахетов, потомок старинного рода, снова появился в свете Петербурга и Москвы.

Не откладывая надолго решение важного вопроса, почти сразу после приезда молодой князь, в сопровождении родителей, шумно отправился к Никитиным, где блестяще отыграл свою роль. В результате великий князь Михаил Александрович, смахивая скупую отцовскую слезу, дал согласие на брак дочери Инны с единственным наследником рода Бахетовых. Варвара Георгиевна и Катерина Николаевна по этому случаю обнялись, прослезились, и пустились в воспоминания о младенчестве только что обрученных детей.

Семья Инны гостила у князей Бахетовых в Архангельском. Стояли спокойные летние дни. Взрослые потихоньку рассуждали об объявлении помолвки, определялись с датой свадьбы, а Иммануил и Инна гуляли в парках и аллеях дворцового комплекса, с молчаливого одобрения наблюдающих издалека матерей.

Как-то еще по утренней росе Иммануил поехал с отцом по делам имения. Вернулись они ближе к полудню. На главной аллее вдруг столкнулись с задумчивым Павлом. Великий князь учтиво раскланялся с хозяевами и, сказав лишь пару общих фраз, быстрым шагом двинулся к выходу.

– Очень странно ведет себя твой друг, - выдал князь Борис Иммануилович Бахетов, смотря на удрученного сына. Иммануил пожал плечами.

Встревоженная княжна Инна Михайловна встретила их в просторном холле дворца, подхватила жениха под руку, что редко себе позволяла, и повела в комнату, мимо громко обсуждающих в гостиной родителей и Варвары Георгиевны.

– Здесь только что был Павел, - сразу сказала она, с досадой кусая губы. – С визитом. Прямо в гостиной поинтересовался, дала ли я вам слово и есть ли у него надежда на мое расположение.