Счастливый доллар

И на этот раз трубку взяла Агнешка. Так уж получилось, что телефон – Агнешка уже тихо ненавидела этот, в сущности, безобидный кусок пластмассы – сам лег под руку и требовательно зазвонил. А Семен спал. И вообще Семен хотел вычеркнуть Агнешку из игры, а это было неправильно. Поэтому, зажав динамик пальцем, Агнешка выбралась из дому.

Больше всего она боялась, что Семен проснется или что звонивший не дождется ответа.

– Алло?

– Привет, баскетболистка, – раздалось веселое. – Вы все еще вместе? Странно, что он не захотел о тебе говорить. Ну да мужики порой тупые… даже в большинстве случаев тупые. Вы уже переспали?

– Не твое дело.

– Не мое, – охотно согласилась Варенька. – Мне просто интересно. Со мной он переспал сразу, и это было так себе. Не скажу, что впечатления незабываемые. Хотя в любви клялся. Тебе еще нет? Странно. Они все сначала в любви клянутся, а потом повод ищут, чтобы сказать себе, что та клятва ненастоящей была.

Агнешке пришлось сжать зубы, чтобы не зарычать от злости. Да что эта шлюшка себе позволяет? Подумаешь, пару раз переспали…

Именно. И далеко не пару раз. И неизвестно, как и что там было на самом-то деле. И вполне может получиться, что Семен врет.

Стоп. Это Вареньке нужно, чтобы Агнешка так думала. А она не будет думать. Не будет, и все тут!

– Чего тебе надо?

– Мне? – притворно удивилась Варенька. Агнешка прямо-таки видела и довольную улыбку, и хитроватый блеск в глазах. Между прочим, ни разу они не красивые, выпученные, как у рыбы-телескопа. А нос и подбородок мелкие чересчур. И вообще Варенька на болонку похожа, такая же избалованная и бесполезная. Только еще и опасная. Бешеная.

– Мне, милая моя гулливерша, ничего не надо. Я вообще звоню, так сказать, по доброте душевной. Таки Семен мне не чужой…

Спокойно.

– …и тебя, глупую, как-то жаль, помрешь ни за что.

– Ну это как сказать.

Варенька пропустила реплику мимо ушей.

– Ты ведь такая добрая, отзывчивая, говорливая. Старичков жалеешь, особенно если с собачками. Ну да, старички с собачками – существа безобиднейшие.

Он сам подошел. И трость уронил, а Агнешка, которой до жути надоело в машине сидеть, выскочила и подняла. А старик – не такой он и старик, просто хромает сильно – сказал спасибо. Он вообще очень вежливый и интересный.

Но Вареньке откуда знать об этом?

– Небось про море рассказывал? Калькутта, остров Пасхи, пролив Дрейка и мыс Надежды… а русалку показывал, да? На левой руке. Такая мясистая, ну почти как ты в старости.

Показывал. Синяя тушь прочно въелась в задубевшую кожу. Чуть более светлая на запястье, она темнела ближе к локтю, расползаясь сеточкой морщин.

– Дура ты, – ласково сказала Варенька. – Никакой он не моряк. Зэк. Бывший. Опасный. Полный псих, как по мне, а я его хорошо знаю.

Врет! Или нет. Она ведь с Семеном встречалась и видеть не могла. Значит… значит, она его подослала, чтобы теперь поиздеваться и голову задурить.

– Это он придумал нас собрать. Сам-то редко участвовал, только когда сложное дело, но поверь мне, девочка, он опаснее всех нас, вместе взятых.

– Чего ты хочешь?

– Хочу, чтобы ты поверила и помогла мне. Точнее, сначала себе, а заодно уж и мне. Наши интересы могут совпадать, да… пошарься в машине, проверь одежду и сумочку. Он маячки кинул, чтобы потом найти. Он сказал, что с вами пора кончать. – Голос Вареньки стал жестким. – Только сначала спросить хочет, куда вы Олеговы деньги спрятали. А спрашивает он так, что после вопросов этих мало кому выжить удается.

Бежать. Немедленно поднимать Семена и бежать. Куда? Куда-нибудь. Нет. Стоп. Агнешка, вдохни и выдохни, успокойся и подумай. Варенька может просто пугать. Зачем? Да какая разница!

– Вы, конечно, можете попробовать свалить, но в этом смысла никакого, – продолжала говорить Варенька. – Он умеет ждать и рано или поздно, но доберется. И хорошо, если доберется до тебя, а не до близкого тебе человека. Он умеет бить по больному…

Всхлип в трубке был настолько же фальшив, как и сама Варенька. Нет, не болонка она – волчица после посещения салона красоты. Завили-перекрасили-надушили, но волчий дух все равно пробивается сквозь облака парфюма.

– Поэтому разуй уши и слушай. Сейчас ты позвонишь Сергею и…

Из поликлиники Сергей сбежал. Он с самого детства тихо ненавидел врачей, а они, чувствуя ненависть, платили заботой. Гипертрофированная, она окружала, душила, привязывала к кровати немощью внезапно ослабевшего тела, требовала поддаться…

Нет уж. Голова чуть кружится? Ничего страшного. В горле дерет – в аптечке есть леденцы. Руки дрожат? Ожоги ноют? Перетерпит. Главное, прочь отсюда. Вот только в морг заглянуть, убедиться… в чем? В том, что парень, которого Сергей волок, мертв? Об этом уже сказали. Или в том, что он не задохнулся и не сгорел, а был убит? Сочтут за психа.

Вареньку искать надо. А когда найдется – взять за горло, сдавить и смотреть в глаза, как она подыхает.

Но в морг Сергей заглянул. Пара бумажек, перекочевавших из одной руки в другую, решила вопрос с полномочиями, и печально-трезвый санитар в мятом хирургическом халате позволил остаться наедине с мертвецами. Даже нужную ячейку показал.

На сером подносе, укрытый грязноватой простынкой, лежал мертвец. Мужчина. Возраст средний, внешность обыкновенная. Круглое лицо с хрящеватым носом, опаленные брови и усы, живот синеватым пузырем и длинные мускулистые руки. Правая – трехпалая. Большой и указательный отсутствовали.

Нет, это ни о чем не говорит.

Совпадение? Варенькина шутка?

Нужно потолковать с Семеном. Может, он знает, в чем дело? Позвонить? Нет, уж лучше приехать. Неожиданней.

Никому нельзя верить. Никого нельзя бояться.

Семен заряжал пистолет. И разряжал. И снова заряжал. Механичность действия успокаивала и помогала думать. Мысли выходили не очень веселыми.

Во-первых, в том, что касается маячков, Варенька не солгала. Вот они, лежат на столе, подмигивают алыми глазками светодиодов, посылают сигнал во Вселенную.

Во-вторых, в том, что касается побега, Варенька тоже права. Бежать бессмысленно. Рано или поздно – найдут.

В-третьих, эта ее правота во всем напрягала.

– Прекрати, – сказала Агнешка, накрывая ладонью патроны. – В этом нет смысла.

Неправда: смысл есть. Варенька чужими руками избавляется от сообщника, получает и деньги – а в том, что украла их именно она, Семен не сомневался, – и свободу.

Красиво? Да. Правда? Скорее, часть правды.

– Тебе надо уехать, – Семен решил переключить внимание на что-то более простое, нежели разгадка Варенькиной шарады.