Тридцать первое декабря. Последний день долгого високосного года. На улице темно и малоснежно.

Остановка маршрутных такси располагалась на небольшой площади у самого края новостроек, словно бы видавшие виды автомобили стеснялись появляться на залитых электрическим светом улицах, среди блистающих роскошью и великолепием магазинных витрин.

Водитель маршрутки казался знакомым, как и часть пассажиров. За прошедшие годы Семён, у которого была неплохая память на лица, успел запомнить многих. Между работягами, постоянно пользующимися этим маршрутом, даже сложились некоторые отношения. Кивок узнавания при встрече, пара незначительных реплик о погоде или ценах – словом, ничего такого, что подразумевало бы за собой предпосылок для более близкого знакомства или тем более дружбы.

Семён устроился на одиноком боковом сидении. Он всегда старался занимать это место, потому что не любил, чтобы кто-нибудь пристраивался рядом. На коленях – полиэтиленовый фирменный пакет от известного сотового оператора, внутри – купленные в продовольственном гипермаркете пластиковые коробочки с салатами, полагающийся к ним пакетик майонеза и бутылка недорогого шампанского.

В честь праздника Семён решил завершить рабочий день пораньше.

Путь до места работы и обратно занимал около получаса.

Дорога от Старого Города, где проживал Семён, до Новых Кварталов, где он работал, лежала через Промзону. Этот путь можно было проделать и на автобусе или троллейбусе, по широким и ярко освещённым улицам, потратив всего лишних десять минут. Но Семён предпочитал именно этот маршрут, и вовсе не из соображений экономии времени. Ему просто нравилась атмосфера Промзоны, постиндустриально-предапокалиптическая, живая и деловая.

Семёну исполнилось тридцать пять, он уже перешагнул символический рубеж, именуемый в народе «возрастом Христа». Принято считать, что к этому возрасту мужчина должен обзавестись всеми атрибутами стабильной, устроенной жизни – домом, семьёй, достойной работой.

Дом был – доставшаяся от покойных родителей однокомнатная квартирка в двухподъездном деревянном доме, расположенном в тихих кварталах Старого Города. Несколько лет назад дом попал в масштабную городскую программу по модернизации ветхого жилья, благодаря чему обзавёлся новыми стойками и крышей. Старые громоздкие печки разобрали, к дому подвели отопление и водопровод. Древние люфтклозеты сменились на унитазы. По примеру большинства соседей, Семён втиснул в проём между туалетом и прихожей компактную душевую кабинку. Таким образом, старая развалюха перешла в категорию современного благоустроенного жилья.

Работа тоже была, хоть назвать её престижной и хорошо оплачиваемой было сложно. Семён работал менеджером крупного оператора сотовой связи. Попросту говоря – занимался продажей сим-карт, подключением тарифов и опций, приёмом оплаты услуг. Небольшой отдельчик, больше похожий на остеклённую будку справочного бюро, располагался на первом этаже огромного торгового центра, одного из многих, что в последние годы росли как грибы. Работа не была ни интересной, ни творческой, ни высокооплачиваемой, но Семёна она устраивала, и поменять её на какую-либо другую у него не возникало желания.

Семья. Вот с этим дело обстояло никак. Родители умерли, близких родственников не было. Друзей – тоже. С созданием собственной семьи дело не сложилось. Отношения с девушками шли сложно, постоянной подруги не было. По причине замкнутости и застенчивости Семёну трудно было выстраивать отношения с людьми. Впрочем, проблема была не только и не столько в этом. Он просто не хотел появления в своём жизненном пространстве, уютном холостяцком мирке, постороннего человека. Нет, он ничего не имел против семейной жизни. У неё были свои преимущества, возможно даже, с лихвой покрывающие все неудобства. Просто заковывать себя в узы брака он пока не хотел.

Жизнь была привычна и однообразна. Никаких долгосрочных планов, устремлений, желания что-то изменить. Никаких вредных привычек, привязанностей, хобби и увлечений. Работа, дом. Одинокие вечера, цель которых – скоротать время до сна. Телевизор, книги, музыка, интернет. Незамысловатый, на скорую руку, ужин. Горячий душ перед сном. Чашка растворимого кофе с утра. И так день за днём, словно по наезженной колее.

Жизнь походила на ёлочную гирлянду. Скатанная в тугой аккуратный комок и упрятанная в серую гофрокартонную коробку, она покоилась на дальней полке пыльного стенного шкафа. Вытащи, начни разматывать – и из путанного клубка одна за одной появляются на свет лампочки, неотличимо похожие друг на друга, одинаково тусклые и холодные. Каждая лампочка – прожитый день. Блёклый, унылый, бессмысленный.

Покачиваясь в ритме движения автомобиля, Семён поудобнее устроился на сидении тряской маршрутки. Через пропотевший глазок в заиндевелом стекле посмотрел на окружающий мир.

Промзона жила своей обычной жизнью. Возле бывшей овощебазы, превратившейся в торгово-оптовый склад, сбились в кучку огромные тяжёлые фуры. Усатые и носатые мужики, словно муравьи, сновали от прицепов к воротам с мешками на плечах или ящиками в руках. Светился огнями шикарный автосалон «КИА», переделанный из заброшенного цеха Завода Железобетонных Конструкций. Возвышались готические корпуса бывшей ТЭЦ, закрытой после того, как до города дотянулась ветка центрального газопровода, вместившие в себя кучу мелких магазинчиков и контор.

Повсюду стояли и висели квадратные метры рекламы – от огромной и дорогой, занимавшей целиком фасады обшарпанных зданий, до самодельной, небрежно накарябанной на неровных фанерных листах. «Дома и бани из калиброванного бруса под ключ», «Услуги риэлтора», «Всё для дачи», «Стеклопакеты недорого», «Шиномонтаж», «Планета сантехники», «Деньги до зарплаты». Семён знал эти надписи наизусть, всегда сразу отмечал исчезновение одних и появление новых.

Один из рекламных баннером неизменно притягивал внимание Семёна. Длинная полоса, шириною около метра, была закреплена вдоль дюралевой оболочки трубы теплоснабжения. На тёмно-синем фоне крупными белыми буквами было написано: «СЧАСТЬЯ, УДАЧИ, ЛЮБВИ!». Далее следовал номер мобильного телефона. Самый обычный, случайный, не из тех используемых рекламщиками «удобных» номеров, что с первого раза намертво врезаются в память.

Только три слова, номер – и всё.

Интересно всё-таки, чего именно хотели добиться люди, придумавшие столь странный рекламный трюк? Что кто-нибудь из любопытства наберёт этот номер? Святая наивность. Людьми управляет прагматизм, а не романтизм.

Конечная остановка.

Выбравшись из маршрутки, Семён отправился домой.

Прибрался в квартире, поправил блестящую мишуру на ещё позавчера установленной искусственной ёлке, заправил майонезом салаты, порезал колбасу и сыр.

Оставшиеся до Нового Года часы тянулись мучительно медленно. Семён машинально листал кабельные телеканалы, подолгу ни на одном не задерживаясь. На экране мелькали кадры фильмов, обрывки праздничных концертов, обломки чужих жизней – гораздо более весёлых, полноценных и насыщенных, чем его собственная.

В одиннадцать тридцать Семён выставил на журнальный столик приготовленные закуски. Выслушал предновогоднее обращение президента. Под бой курантов раскупорил бутылку, выпил бокал кислого, щиплющего язык шампанского.

Вот и ещё один год позади. Не хуже и не лучше предыдущего. Просто ещё один прожитый год. И следующий будет точно таким же. Не лучше и не хуже.

Спать не хотелось. Семён включил ноутбук, глазами пробежался по ленте новостей. Вышел на форум, где чаще всего появлялся.