Щит Королевы

– Втайла, ты не посмотришь на мою битву при Тильясе? Похоже?

– Хм-м… Ну, в общих чертах… А что ж ты Вьорка-то так?

– Ну ты же сразу догадалась! Вот чтобы и другие так же…

Она задумчиво провела пальцем по шитью.

– Давай-ка вот здесь распори, а стежки помельче сделай. Вот тут нитку надо бы потоньше. Да, гномы у тебя какие-то невыразительные…

Хорошо белошвейке рассуждать, где какая нитка должна быть! А я так старалась…

Заметив, что я насупилась, Втайла поспешила меня подбодрить:

– Зато крепость очень красиво получилась. Кстати, а это что за странная фигура? Почему у нее руки к небу тянутся?

– Дар Криден, знаменитый маг. Это он у меня так колдует… Если бы он не погиб, еще неизвестно, как бы все…

Я прикусила язык, но Втайла, к счастью, заинтересовалась совсем другим:

– Дар? Странная приставка…

– Странная? Да отчего же?

– Его кто-то заметил? «Дар» – это ведь по-ольтански «заметный»?

– Можно сказать, заметили, – улыбнулась я. – Или отметили.

– А кто и за что? Император? Неужели за военные заслуги?

– Сначала боги, а потом уже император.

– Подожди, – взмолилась Втайла, – как это – боги? Я всегда думала, что дворянство выдумали вы, люди.

– Кто выдумал, не знаю. Только настоящее дворянство еще от Арвианской империи осталось. Взять тех же Веденекосов – знатный вполне род. Небогатый, правда, но знатный. Вот смотри, – пояснила я, чувствуя, что Втайла окончательно запуталась, – если у вас гном отличается в бою или на королевской службе, его ведь награждают? Так и у нас награждали – дворянством. «Айн», «тен» – это все староимперские дворяне и есть. А вот приставку «дар» могли добавить к своему имени лишь те, кого наградили сами боги – колдовским даром.

– Но ведь Империи-то вашей нет давно? – покачала головой Втайла.

– Империи нет, – невольно начала раздражаться я, – а дворяне есть. Ольтания-то их всех признала.

– Эх, только люди могли такое удумать – ценить одних магов или воинов больше других за одно то, что их предки обладали каким-то особым талантом. – Втайла покачала головой.

– Не совсем так. – Мне не хотелось, чтобы Втайла плохо думала о людях. – Маги должны были совершить что-нибудь великое.

– А Кридены что такого совершили?

– Да кто же это помнит? – удивилась я. – Говорю же тебе: еще при Империи это было…

Мне было слегка досадно, что Втайла такого невысокого мнения о людских обычаях. Но и я впервые в жизни задумалась над тем, что действительно странно как-то получается: прапрадедушка отличился, скажем, на поле битвы, стал центурионом, получил дворянство. А праправнучек пожинает плоды: помыкает крестьянами, от которых сам недалеко ушел, и за их счет как сыр в масле катается.

Отвлекаясь от этих мыслей, я поспешила похвастаться:

– Знаешь, я одну из дар Криденов своими глазами видела – страшненькая такая старушенция.

Действительно, у Нельда при дворе жила древняя старуха, которую звали дар Криден. Сомневаюсь, что она была на что-то способна, но рассказывали, будто когда-то ее боялись не на шутку.

Втайла покосилась на меня неодобрительно и вернулась к вышивке.

– Слушай, а с какой это радости у тебя все люди верхом на лошадях?

– Ну как же, равнина – значит, там были конники… Втайла изумленно взглянула на меня.

– Я думала, ты знаешь историю лучше меня. В битве при Тильясе ведь почти что одна пехота сражалась! Были, конечно, всадники – командиры, была одна конная сотня… Но отнюдь не все!

Пришел мой черед удивляться.

– Откуда ты знаешь?

– Ну, я прочла пару книжек… тен Парендоса, например… Да и не так давно битва-то была – отца тогда дважды ранили, а ему к тому времени уже пять сотен стукнуло.

– Твой отец там был?!

– Да пол-Хорверка там было!

Я замолчала. Втайла, сделав еще пару замечаний и показав, как держать пяльца, чтобы лучше удавались особо сложные стежки, ушла. Думаю, опять в крипту – в холодную пещеру на несколько этажей ниже дворца…

Мне кажется, Втайла оживает только в чьем-то присутствии, и то через силу. В этой крипте теперь вся ее жизнь. Вот и с этим вышиванием – раньше бы она сама ко мне подошла, помогла бы, мы бы вместе посмеялись над тем, что я всех людей на коней посадила, а сейчас – куда там. Подошла лишь потому, что я ее попросила, а на самом деле ничего ей не интересно.

Тиро говорит, что, когда тело Шенни отправят на родину, ей полегчает. Да только я в это не верю. Надо что-то придумать, как-то помочь ей.

Скоро примчался Сетр: меня звал к себе Вьорк. Оказывается, сегодня утром из Ольтании прибыл новый посол.

Еще месяц назад я бы, наверно, написала: «из дома». Но не теперь. Мой дом – Брайген.

Посла принимали официально, в Чертоге. Зовут его Сивард айн Раткнор. Поначалу он мне очень понравился: держится с достоинством, но скромно, ответы его в меру остроумны, в меру любезны, и сам он довольно симпатичный. Хоть он и граф, при дворе Нельда я с ним не встречалась.

Раткнор только вручил Вьорку верительные грамоты, как муж сразу пригласил его на обед в свои покои, где мы и встретились.

Вьорк был сама любезность:

– Как поживают король и его супруга? Не виделись ли вы случайно перед отъездом, дорогой граф, с родителями моей жены?

– Его Королевское Величество и ваш батюшка, – Раткнор с улыбкой склонил голову в мою сторону, – пребывают в добром здравии, как и их супруги. Однако и государь мой, и его двор весьма скорбят о безвременной потере мессира Шенни тен Веденекоса – опытного и умелого дипломата, немало сделавшего для поддержания с вами, сир, – он слегка поклонился Вьорку, – мирных и добрососедских отношений. Его Величество уже распорядился начать приготовления к торжественному погребению и был бы не против, – посол помедлил, словно подчеркивая второй, скрытый смысл своих слов, – если бы в похоронном кортеже присутствовал кто-то из гномов, могущих пролить свет на весьма таинственные обстоятельства гибели благородного мессира тен Веденекоса.

То ли я отвыкла от такой велеречивости, то ли мне не понравилось, что он так говорит о Веденекосе, которого на самом деле при дворе Нельда не особо жаловали, но только в его словах мне почудилась какая-то неискренность.

– Безусловно, мы пошлем кого-нибудь сопровождать тело Шенни на родину, – ответил муж. – Иначе и быть не может.

Но я видела, что посол немного его озадачил. Кого посылать-то? Да и подробности Нельду пересказывать, мягко говоря, не хочется. Мало ли что он подумает, если поймет, что на Вьорка было совершено самое настоящее покушение! Да, надо хорошенько поразмыслить, кого отправить в Ольтанию и что он там должен будет рассказать.