Щит Королей

— Тогда зачем был этот театр? — я кивнул в сторону двери.

— Чтобы не расслаблялась, — рассмеялся он. Но почти сразу посерьёзнел. — Ты зря винишь себя в том, что действовал жёстко. В нашем деле без потерь никак, и лучше это будет противник, чем соратники. Поверь, сразу после стихийной инициации в мозгах молодых магов столько всего намешано, что они не осознают своих действий. Будто под наркотой. Им всё кажется нереальным, сказочным. Поэтому они спокойно разрушают, убивают с улыбкой на лице. Ведь сон закончится, и маг проснётся в своей тёплой постели.

— Но этого не будет, — прошептал я, осознав. — Он очнётся в лазарете, или в камере. На поводке у корпуса.

Лисицын развёл руками.

— Увы. Мы излечим его, проведём разъяснительную беседу, а затем предложим обучаться у нас. Согласится — одним потенциальным кадетом больше. Нет — передадим кому-нибудь из Королей.

— Вы же их ненавидите, — заметил я. Полковник слегка вздрогнул, затем улыбнулся.

— Возможно. Но врага лучше держать близко. Так проще догадаться о планах.

В кубрик я возвращался усталый, разбитый, с больной головой. Мысли порождали мысли, а те, в свою очередь, взрывались мысленными бомбами. Хотелось сунуть себя в морозилку, чтобы мозг промёрз насквозь и перестал вызывать бессвязные цепочки ложных умозаключений.

Девчонки уже были там. Меня встретили улыбками и обнимашками.

— Лика заходила, — пояснила Настя в ответ на мой недоумённый взгляд. — Рассказала обо всём.

— Первый вызов — всегда трудный, — тихо заметила Майя, усаживая меня на кровать. — Если хочешь поговорить, мы готовы.

— Я, вроде как, обсудил уже всё с полковником, — выдавил я, немного тронутый такой внезапной заботой. Всё же, как ни крути, а этот момент корпуса работает. Люди, живущие в одной комнате, и впрямь становятся ближе. Семьёй.

— В таком случае, у нас есть кое-что получше, — Настя заговорщически подмигнула, подошла к своей тумбочке, достала бутылку виски. — Сейчас и ребята подойдут.

— Какие ребята? — напрягся я. Зашипели створки шлюза, раздались шаги. Обернувшись, я увидел Лику, Валика, Мишу, Илью, неразлучную троицу из Даны, Аси и Марины, а также… Агату.

— Это я её позвала, — шепнула на ухо Майя.

— Как узнала? — так же шёпотом спросил я. Блондинка загадочно усмехнулась и промолчала.

В нашем, казалось бы, просторном кубрике сразу стало тесновато. Мы сдвинули стол ближе к центру комнаты, расселись, разложили вкусности, которые принесли ребята. Первым взял слово Валик. Поднявшись, он глянул на меня, внимательно, с сомнением, но без неприязни.

— Сперва я отнёсся к тебе не очень. Ну, ты и сам помнишь. Думал, очередной выпендрёжник заявился в корпус, большое самомнение, а на деле — пшик. Сегодняшний день показал обратное. Я надеюсь, мы сможем работать в дальнейшем без всяких предубеждений. За Юру!

— Ура! — крикнула Настя. Остальные поддержали её стройным гулом. Я готов был провалиться сквозь землю от смущения, но поймал взгляд Агаты и приободрился.

Было много разговоров, выпивки и шуток. С каждым следующим глотком я проникался всё большей симпатией к тем, кто находился в нашей комнате. Потому что здесь и сейчас были те, кому действительно не всё равно. И даже Валик, которого я считал хмурым ревнивцем, открылся с новой стороны.

Всё же правы люди прошлого: нельзя судить книгу по обложке, равно, как и людей — по первому впечатлению. Всегда всё неоднозначно, и понадобится время, чтобы разобраться.

Ближе к одиннадцати вечера мы с Агатой улизнули, воспользовавшись тем, что ребята изрядно набрались.

Шагать по коридорам базы, держась за руки, было, на удивление, приятно.

— У тебя, оказывается, тут много друзей, — с улыбкой заметила девушка.

— Сам в шоке, — признался я. — Откуда только берутся?

Она засмеялась, глянула гораздо серьёзнее.

— Всё потому, что ты отличаешься от других. Не только своим даром.

— Тогда чем? — заинтересовался я. Захмелевшее сознание считало этот разговор забавным, но внутреннее чутьё подсказывало: не всё так просто.

— В тебе есть какой-то стержень. И загадка. Знаешь, я немного изучала магические печати, из интереса. И могу сказать: не существует такой, которая способна стереть выборочные воспоминания без всяких последствий. Ты бы чувствовал неладное. Болезненные ощущения, странные сны, что-то в этом роде.

— А у меня этого нет, — сказал я, припоминая разговор с Лёхой. Агата кивнула.

— Точно. И такое явление навело меня на одну парадоксальную мысль.

Мы остановились возле медпункта. Агата, словно собираясь с мыслями, провела пропуском по замку, вошла в помещение. Я невольно задержал взгляд на бёдрах, обтянутых комбинезоном.

— У тебя обалденная фигура, — вылетело из моего рта против воли. Девушка обернулась, рассмеялась, но по покрасневшим щекам я понял: похвала оказалась приятна.

Шагнув вперёд, я заключил Агату в объятия, принялся целовать, чувствуя, как хмель сильнее бьёт в голову, смешивается с желанием, образуя дикий коктейль. И, судя по глазам моей докторши, она была не против такого развития событий.

Уже потом, лёжа на кровати в смежной комнате, где и жила Агата, я спросил:

— Так что за мысль?

Она задумалась, затем вспомнила, нахмурилась.

— Довольно простая, на самом деле. Странно, что никто из специалистов раньше до неё не дошёл. Особенно учитывая, сколько людей работает в местной лаборатории.

— Давай к делу, — улыбнулся я. Агата недовольно поджала губы.

— Это важно! В общем, я вспомнила всё, что мне известно насчёт печатей-блокираторов, созвонилась с одним профессором из Австралии, обсудила с ним этот вопрос. По его словам, выборочной потери памяти не бывает. Либо ты помнишь всё, либо печать стирает тоже всё, подчистую. И в таком случае, возвращаясь к нашей ситуации, возможны два варианта. Первый — тебе полностью стёрли память, под ноль, совсем. И затем наложили новую печать, заменив личность.

— То есть, я не Юра Костров? — уточнил я, внутренне похолодев. Такой вариант учитывать очень не хотелось. Мало приятного осознавать, что ты — фальшивка.

Она посмотрела на меня с тревогой.

— А какой второй вариант? — спросил я. Агата вздохнула.

— Второй вариант ещё более бессмыслен: тебе вообще не трогали память.

Несколько мгновений я смотрел на неё, а затем, запрокинув голову, засмеялся.

Потому что именно об этом я думал последние несколько дней.