Щит

Устоять перед таким аргументом защитник не смог — махнул рукой, сел и молчал до того самого момента, когда Огарок поинтересовался, хочет ли он что-нибудь добавить к этой Строке обвинения…

Сезар ответил, что нет, и Шайгер, состроив на лице еще более скорбную гримасу, повернулся к королю:

— Ваше величество! Согласно Строке двадцать второй двадцатого Слова, в случае, если у Обвинения достаточно доказательств для признания обвиняемого виновным в совершении преступления против короны, в убийстве или похищении дворянина, а также насилии над детьми, Суд имеет право не опрашивать свидетелей, чьи показания… — он опустил взгляд и развел руки, — способны… э-э-э… кому-нибудь навредить…

Видимо, большинство собравшихся в Зале Справедливости знали более точную формулировку этой Строки, так как, выслушав трактовку «дятла», мужчины начали глумливо улыбаться, а женщины — презрительно морщиться или брезгливо фыркать.

Увидев такую реакцию на слова обвинителя, Вейнарский Лев гневно сверкнул глазами:

— Для тех, кому смешно: представьте на месте леди Мэйнарии свою мать, жену или дочь, а потом попробуйте улыбнуться еще раз!

Выражения лиц большей части присутствующих сразу же изменились — вместо нетерпения на них появилось сочувствие. А во взглядах — сожаление о том, что им не удастся посмаковать подробности изнасилования…

Поняв, что его подданные жаждут только зрелищ, король в сердцах врезал кулаком по подлокотнику, откинулся на спинку кресла и коротко кивнул Арзаю…

— Рассматривать третью Строку обвинения нет необходимости… — поймав его взгляд, веско сказал хейсар. — Суду достаточно тех доказательств, которые вы уже привели…

— Благодарю вас, сир! Благодарю вас, ваша светлость! — церемонно произнес «дятел» и медленно сошел с Помоста…

Прежде, чем приступить к оглашению приговора, королевский судья, имевший достаточно времени, чтобы прийти в себя и подготовиться к вынесению решения, передвинул в сторону стопку свитков, расправил мантию, сдвинул брови к переносице и тяжело вздохнул. Потом, наконец, собрался с духом и зычно поинтересовался:

— Есть ли здесь человек, который считает, что Суд рассмотрел не все обстоятельства слушаемого дела?

— Есть, ваша милость! Это я, баронесса Мэйнария д’Атерн!!!

Я вцепился в прутья решетки и попробовал поймать взгляд леди Мэйнарии, чтобы показать ей, что вмешиваться в ход дела нет никакой необходимости, но не тут-то было — она смотрела на королевского судью и ждала его реакции!

— Э-э-э… Вы… уверены, ваша милость, что у вас действительно есть чем дополнить вышесказанное?

— Да, ваша милость! Вы позволите мне выйти на Помост Истины?

Возможности запретить ей выступить у судьи, судя по всему, не было, поэтому через считаные мгновения девушка легко взлетела по ступенькам, с грохотом вбила мой посох в пол, произнесла требуемую клятву и… ослепительно улыбнулась. Залу.

— Знаете, будь у меня желание оспорить показания каждого из свидетелей, я бы сделала это без всяких проблем. Ибо они говорили только то, что устраивало Обвинение. Скажем, тот, кто описывал, с каким наслаждением Бездушный убивал «несчастных» меллорских грабителей, забыл о том, что они — вне закона, а значит, получили заслуженную смерть. Тайяра Лосиха забыла упомянуть, что в мои покои и обратно Бездушный был вынужден прорубаться через мятежников графа Варлана. И даже если бы слуга Бога-Отступника был туп, как дерево, то все равно догадался бы, что сделать ключ из попавшейся на пути прачки намного легче, чем из дворянки, добраться до которой мешают вооруженные мятежники.

Услышав ее последние слова, мэтр Сезар согласно кивнул и заулыбался.

Не обратив внимания на его реакцию, леди Мэйнария сделала небольшую паузу и ободряюще посмотрела на меня:

— В общем, подробный разбор всей той лжи, которую нагородило обвинение, займет слишком много времени, поэтому я ограничусь тем, что вызову на этот помост всего одного свидетеля…

Не успела она договорить последнюю фразу, как в ложе для членов Внутреннего Круга заскрипело сдвигаемое кресло:

— Леди Мэйнария, простите, что перебиваю, но я бы хотел сообщить Суду о том, что по ряду причин вы не можете…

— Ваша светлость, первое, что сделает мой свидетель, это докажет суду, что я совершенно нормальна! — посмотрев на графа Рендалла взглядом, полным презрения, фыркнула баронесса. Потом повернулась к королю и присела еще раз: — Сир, я не прошу, а требую справедливости!!!

Король, почему-то не меньше Первого министра расстроенный ее словами, поморщился, но кивнул:

— Вызывайте…

— Благодарю вас, ваше величество! — снова улыбнулась леди Мэйнария и царственно повернулась к залу: — Мэтр Регмар? Могу я попросить вас подняться на этот Помост?

Судя по выражениям лиц короля и членов Внутреннего Круга, этот самый мэтр Регмар был еще более жутким чудовищем, чем я: Неддар Латирдан проводил его взглядом, полным гнева и изумления, граф Грасс — ненависти, Арзай из рода Уммар — презрения. Честно говоря, мне стало его жалко — согласившись свидетельствовать за меня, он в одночасье стал врагом слишком большого количества влиятельных лиц.

— Сир! Ваша светлость! Ваша милость! Я, Регмар из Молта, глава Гильдии Лекарей Вейнара, на основании тщательного исследования личности баронессы Мэйнарии д’Атерн, утверждаю, что она совершенно нормальна и имеет полное право свидетельствовать в суде.

Граф Грасс рухнул в свое кресло, король обреченно закрыл глаза, а Арзай из рода Уммар подался вперед и изумленно уставился на леди Мэйнарию.

Выждав некоторое время, глава Гильдии Лекарей зачем-то прикоснулся к руке леди Мэйнарии и вздохнул:

— И еще одно: на основании проведенного мною осмотра, я утверждаю, что баронесса Мэйнария д’Атерн невинна…

В этот момент мне показалось, что я оглох — все, слышавшие его слова, от короля и до последнего «ворона», потеряли дар речи и несколько долгих-предолгих мгновений открывали рты, как выброшенные на песок рыбы! Потом на самой верхотуре белой ложи раздался первый возмущенный женский возглас, за ним — второй, третий — и в Зале Справедливости воцарился сущий бедлам.

Слушать, как поливают грязью девушку, не побоявшуюся пойти наперекор всем писаным и неписаным законам Вейнара, я не собирался. Поэтому подошел вплотную к решетке и рявкнул во всю силу легких:

— Тихо!!!

Вторая часть фразы — «а то лишу Посмертия» — прозвучала уже в полной тишине.

— Спасибо, Кром, — улыбнулась леди Мэйнария. — Ты, как всегда, великолепен.

Потом повернулась к королю и тем же тоном добавила:

— Надеюсь, сир, теперь я могу оспорить некоторые Строки обвинения?

— Да, леди Мэйнария, можете, — мрачно кивнул Латирдан.

— Замечательно! Итак, обвинение, Строка третья, изнасилование. Мэтр Шайгер, объясните, пожалуйста, о каком изнасиловании может идти речь, если я невинна?!

«Дятел» пошел пятнами.

— Я не слышу ответа!!! — рявкнула баронесса.

— Э-э-э… ни о каком, ваша милость! Видимо, произошла чудовищная ошибка, и…

Не дав ему договорить, она царственно повернула голову к начальнику Тайной службы и холодно поинтересовалась: