Считай звёзды

Какие? Послушные?

Этого я вслух не скажу, но факт канет в глубинах сознания.

— Я очень рассчитываю на вас двоих, — Донбар улыбается, открывая мне дверь, а я радуюсь свободе, тут же переступив порог:

— До свидания, — бросаю, искоса взглянув на противного мне человека.

— Увидимся, — сладкая улыбка. Во все зубы.

Не оглядываюсь. В этом нет необходимости. С острой нуждой двигаюсь к воротам участка, шагая по каменной плитке под шум работающего фонтана, и ускоряюсь, заметив желтый автомобиль такси за решеткой. Больше ни ногой сюда. Не позволяю дыханию сбить биение моего сердца. Не замечаю, как перехожу на легкий бег. Меня пугает ощущение пристального наблюдения, будто кто-то продолжает следить за мной, и мне охота скорее пропасть с поля зрения наблюдателя. Плюю на расстегнутую молнию. Холод проникает под кожу, он поселяется внутри меня.

Выскакиваю за ворота, спешно шагнув по тротуару богатой улицы к машине, как вдруг чувствую крепкую хватку со стороны каменного забора. Не успеваю сообразить, как меня дергают к жесткой поверхности, к удару о которую готовлюсь. Сжимаюсь вся, стиснув зубы, чтобы не пискнуть, но не бьюсь о камень. Меня умело останавливают, ладонью надавив на спину. Распахиваю веки, в первый момент с тревогой установив зрительный контакт с парнем, который выглядит до жути замерзшим: его щеки и нос красные, пальцы ледяные, я могу ощущать их холод через ткань кофты. Изо рта, как и у меня, льется белый пар.

Дилан. Очень злой Дилан.

Он не сдергивает капюшон с головы, зная, что по периметру участка и всего района расположены камеры видеонаблюдения, но его попытка остаться незамеченным не удерживает парня от желания повысить голос:

— Какого черта?! — он больно дергает меня за плечо, всё же заставив прижаться к холодной стене спиной. — Я тебя прикончу сейчас! — он ругается, до дрожи испытывает ярость, а я впитываю его эмоции, смотря в ответ широко распахнутыми глазами, и приоткрываю рот, думаю, выглядя полнейшей дурой, ведь улыбаюсь. О’Брайен готов разорвать меня морально на части, но не успевает продолжить словесную порку моего сознания, как подаюсь вперед, ненормально сильно сжав его тело в объятиях. Сегодня тот самый день, когда мне тяжко дается объяснение моих эмоций. Я просто так рада наконец увидеть того, в ком испытываю потребность. Никакого Остина, никакого Донбара. Господи… Всё позади. Они позади. Я больше никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не сунусь в их дом, в их безумный мир. Это эгоистично. Мне правда жаль то, во что превратилась жизнь Остина, но… У меня тоже проблемы. И не только мои. Я беспокоюсь о Дилане и, да, об отце. Эти люди гораздо важнее.

О’Брайен явно опешил. Он немного поднимает руки, будто уверен, что я скорее ударю его, нежели обниму, оттого сбит с толку. При этом учитывая его взвинченное состояние. Хочется хихикнуть, но, боюсь, он посчитает, что я сошла с ума, поэтому продолжаю улыбаться, лицом утираясь о ткань его кофты.

— Слышь, — он даже заикается. — Ты пьяна? — дергает от себя, заставив меня поднять голову, а сам наклоняется ко мне лицом, пытаясь уловить запах алкоголя. — Чем они тебя поили? — повторно трясет, всё ещё считая, что я не в себе, ибо улыбаюсь, чувствуя, как тело прокалывает ощущение тепла. Пальцами сжимаю его кофту, продолжая молча наблюдать за его изнеможением.

— Что ты там делала? — парень пытается повысить голос, пытается вернуть себе всю ту злость, которую копил и растил, пока ждал меня здесь. Как давно он тут торчит? Он… Боже, он словно всегда придет за мной. Я не могу не улыбаться. Мое поведение расценивается Диланом, как ненормальное:

— Ты ебанутая? — пристально смотрит на меня, каким-то образом замечая «отголоски» слез в моих глазах. — Что? Что они делали с тобой?

Качаю головой, улыбаясь:

— Ничего, — пожимаю плечами, потянув парня за кофту ближе к себе. Он сильно… Сильно сбит с толку.

— Всё в порядке? — таксист выглядывает из салона, настороженно интересуясь, и я спокойно отвечаю:

— Да, извините, я не поеду, — плевать на то, как мужчина чешет свою лысину, явно не понимая того, что происходит.

«Хорошо», — слышу сомнительное от водителя, который перебрасывается недоверчивым взглядом с Диланом, из-за плеча наблюдающим за тем, как таксист возвращается в салон, после чего автомобиль медленно и неуверенно трогается с места.

О’Брайен теряет весь свой пыл, но всё ещё кусает губы, с раздражением наблюдая за моей улыбкой:

— Тебе пиздец, кусок, — сквозь зубы. Неправильно расцениваю и воспринимаю его злость, шире растянув губы, и вновь уткнувшись лицом в ткань кофты, крепко сжав руками парня, который, озирается по сторонам, не отвечая на мои попытки получить от него ответ, и дергает меня от себя, держа за запястье:

— Идем, — ведет за собой, делает большие шаги, и мне приходится чуть ли не бежать за ним. Насильно выдергиваю свое запястье, на секунду лишая нас телесного контакта, на что О’Брайен хочет разразиться волной гнева, но не успевает. Хватаю его ладонь, сжав пальцами, что вызывает долгий вздох у парня, уверенно шагающего по пустым улицам богатого района.

— Почему ты поехала с ним? — не может оставить эту тему, я его понимаю, поэтому не заставляю терзаться в неизвестности:

— Я не смогла отказать, прости, — сразу же извиняюсь, зная, как сильно он будет кричать на меня, поняв, что я не смогла постоять за себя. В первый момент Дилан и правда готов повысить голос, но сдерживает себя, процедив:

— Соплячка. Я тебя… — прикусывает кончик языка, нервно сглатывая. — Тебе конец.

Улыбаюсь, ещё крепче сжимая его ладонь, что медленно согревается.

Сворачиваем с тротуара в парк. Догадываюсь, куда он меня ведет. К стене, через которую обычно перелезают дети, чтобы попасть на здешнюю площадку. Идем между деревьями, двигаясь в самую «чащу».

— Что он от тебя хотел? — свободной рукой разводит ветки в стороны. Плохо вижу в такой темноте, поэтому спотыкаюсь на каждой кочке. Дилану приходится приподнимать руку выше, чтобы тянуть меня вверх, тем самым помогать встать прямо.

— Хотел, чтобы я поговорила с Остином, — частичная правда.

— Поговорила? — пропускает раздраженное фырканье. Смотрю ему в затылок, а надо бы под ноги.

— Да, — отвечаю, разглядывая впереди белую стену. Достаточно высокую… Как он только перебирается через неё? Он ведь и в детстве проникал сюда с Нейтаном, так?

— И что? — его раздражают мои короткие, лишенные информации ответы. Чего он ждет от меня? Я не могу рассказать ему о том, что узнала об Остине. Это его тайна, его личное. Не мне распространяться подобным, тем более, я не хочу иметь ничего общего с ним, поэтому мне правда нечем подкормить интерес Дилана.

— Ничего, — лгу. — Он так же не особо был рад видеть меня, как и я его.

Догоняю парня, наконец, могу идти с ним в ногу, ведь он сам замедляет шаг. Поглядываю на него, замечая некоторое колебание на лице. Моргаю, ожидая его слов. Ему точно есть, что сказать.

— Больше никуда не уходи, не предупредив меня, ясно? — хочет казаться твердым, но будто просит меня об одолжении, сомневаясь, что соглашусь быть послушной. Пожимаю плечами, непринужденно кивая:

— Ладно, — улыбаюсь ему. Дилан смотрит на меня, видимо, он ожидал совершенно другого разговора, другого поворота событий, но, как мне кажется, мы уже довольно взрослые, чтобы наши конфликты перерастали в истеричную ругань. Мы можем обсудить всё спокойно, так?