Считайте это капризом…

И тут Марина чуть не задохнулась, потому что до нее дошло самое главное!

— А сумку ее нашли? Там, на пляже, где она утонула? — прошептала она.

— Да ничего там не нашли, кроме визитки пансионата. Сумку вполне могло смыть и унести в море, шторм ведь был, — раздраженно отозвался парень и достал из верхнего ящика стола ножницы. Похоже, его мозги работали в том же направлении, что и Машкины. И его нисколько не смущало, что Валентина Коромыслова полезла ночью в штормовое море. Еще бы — в их милом уютном городке таких случаев за сезон бывает не меньше полусотни!

Замки нехотя поддались, и рыжий чемодан снова обнажил свое чрево. Конечно, Марина там ничего нового не увидела. Парень немного порылся в чемодане с нескрываемым отвращением на лице и захлопнул рыжую крышку, немного смущенный. Что ни говори, а копаться в чужом белье, особенно в женском, не каждому мужику понравится.

— Ладно, — сказал он после томительной паузы, в продолжение которой, видимо, искал приемлемый повод, чтобы вежливо отшить Марину, да так и не нашел. — Собирайтесь, поедем.

— Куда? — спросила Марина, немного озадаченная этим «собирайтесь».

— Куда-куда? — передразнил он в сердцах. — К Машке вашей, куда же еще!

Марина хотела было напомнить ему, что Машка, слава богу, вовсе не ее, но промолчала.

Парень захлопнул форточку, тоскливо осмотрел комнату, словно уже не надеялся в нее вернуться, и пробормотал озабоченно:

— Так… Так, чемодан прихватим с собой на всякий случай…

Потом снова схватился за телефонную трубку:

— Сан Саныч, я тут отъеду на минутку в поселок… Помните, у нас была такая утопленница, Коромыслова? Да, да… Ее вещи нашлись у какой-то девицы в поселке… Да, я тоже так считаю… Ну ладно, максимум через полчаса я уже буду на месте. — Положил трубку и посмотрел на Марину взглядом мученика:

— Ну чего сидите, бдительная вы наша? Едем!

И, уже запирая дверь своего кабинета, сокрушенно покачал головой:

— Что за отдыхающие пошли, честное слово! Ну, приехали загорать — так загорайте. Так нет, их все время тянет на приключения. Одни тонут, другие выясняют, почему они утонули… Веселая жизнь!

Лично Марина эту его точку зрения на жизнь совершенно не разделяла.

А он, прямо как старый дед, ворчал в том же духе, пока они с Мариной шли по коридору, пересекали вестибюль и даже уже на подножке милицейского «уазика», в который они загрузились под неодобрительные взгляды сержанта-водителя.

— Куда? — возразил тот. — Мне ведено ждать приказа.

— Считай, что ты его уже получил, — заверил его Маринин милиционер. — Сан Саныч в курсе.

— Точно? — засомневался сержант.

— Как в аптеке!

— Ну смотри, Василич, — буркнул сержант и взялся за рычаг переключения передач.

Только благодаря этой случайности Марина и выяснила, как зовут лейтенанта в гавайской рубахе — Василич, и скорее всего это оригинальное прозвище перешло ему от папаши вместе с отчеством.

— Давай в поселок, — приказал сержанту Василич.

— А чего там случилось? — спросил тот, покосившись на Марину.

— Там чемодан нашелся, — хмыкнул Василич.

— Какой еще чемодан?

— Хороший. Кожаный. Во-он на заднем сиденье лежит.

Сержант не стал больше любопытствовать: то ли удовлетворился полученным ответом, то ли просто плюнул, мол, не очень-то и хотелось.

И «уазик» понесся по маршруту двадцатого автобуса так быстро, что уже через пять минут Василич пытал Марину:

— Какой дом? Этот, что ли? Вопрос застал Марину врасплох, потому что они умудрились заехать на Полевую улицу с другой стороны, и теперь ей трудно было ориентироваться на местности. Настолько трудно, что сержанту пришлось два раза гонять «уазик» из одного конца улицы в другой, прежде чем Марина радостно заверещала:

— Да вот же он, вот!

Василич с сержантом понимающе переглянулись.

Глава 16 МОНУМЕНТАЛЬНАЯ КЛАВДИЯ

Кудлатый пес, как и прежде, спал возле будки, не реагируя на пришельцев. На него даже милицейские погоны сержанта впечатления не произвели.

— Хозяин где-то во дворе, — поспешила сообщить Марина, — можно постучать камнем по калитке, он услышит.

В ответ Василии издал тяжкий вздох и решительно потянул на себя калитку.

Пес проигнорировал явное нарушение границ охраняемой территории, продолжая мирно спать. Хорош сторож.) ничего не скажешь. С другой стороны, чему удивляться, если квартиранты в сарайчике все время меняются.

Василич смело вошел во двор, прихватив с собой рыжий чемодан. Марина последовала за ним, как преданный оруженосец. Василич подошел к двери дома и постучал.

— Машка там живет, — доложила Марина, переминаясь с ноги на ногу, и показала на саманный сарайчик.

Василич не принял ее разъяснения во внимание, продолжая барабанить кулаком в дверь дома.

— Ну чего надо-то? — раздалось за Марининой спиной вопросительное восклицание. Она обернулась и увидела мужичка в трениках. Хозяина, стало быть.

Василич молча полез в нагрудный карман своей гавайской рубахи, достал служебное удостоверение и, не разворачивая, сделал им перед носом мужичка несколько магических пасов.

Мужичок несколько растерялся и даже заорал: «Клава, Клава!», словно призывая на помощь.

На его зов из-за дома показалась дородная женщина, на ходу вытирающая руки о фартук. Кстати, «дородная» — это еще мягко сказано: высокая, плечистая, просто мухинская колхозница, только что не в бронзе. И без серпа. И без своего бронзового рабочего с молотом, потому что мужичок в трениках на эту роль совершенно не годился.

А тот между тем объявил:

— Клава, к нам милиция.

И предусмотрительно отступил в спасительную Клавину тень.

Клава нахмурилась и выставила вперед монументальный бюст, на котором без труда разместился бы поднос с кофейником, кувшинчиком для сливок и шестью чашками.

Василичу пришлось снова лезть в карман рубахи за служебным удостоверением. Только магическими пасами на этот раз ему отделаться не удалось: Клава возжелала взять «корочки» в руки и подробно ознакомиться с их содержанием.

— …Мохов Виктор Васильевич, — закончила она громкую читку с выражением, сверила фотографию со стоящим перед ней оригиналом и только после этого вернула удостоверение Василичу, который, как выяснилось, имел простую русскую фамилию Мохов.

Теперь уже самому Мохову представилась возможность объяснить цель своего визита.

— У вас тут вроде квартирантка проживает, — начал он издалека.

— Проживала, — не моргнув глазом ответила суровая Клава.

— Как проживала? — попыталась вмешаться Марина, но Мохов махнул рукой — мол, тебя не спрашивают, — и она послушно замолчала.