Щукарь

– Этак вы лейтенант загоните нас всех под воду.

– На тридцати метровой глубине подводному миноносцу не страшны никакие снаряды, даже снаряды главного калибра броненосца.

– Всё в вашем миноносце хорошо, пришёл, лёг, убил, а вот низкая скорость и малая дальность хода уменьшает его возможности.

– Так господа прогресс не стоит на месте, сто лет назад, простой крестьянин продемонстрировал потаённое судно императору Петру Первому, а сейчас мы видим в нашем флоте первые подводные лодки, что из того, что эти лодки неказисты, тихоходны и недостаточно автономны. Это начало их жизни, детство так сказать, а в детстве даже мы люди не великие ходоки и богатыри. Пытливый изобретатель уже где-то строит новые двигатели, возможно даже такие, какие стояли на 'Наутилусе' господина Жюль Верна. Я уверен, что в недалёком будущем, подводные лодки с неограниченной дальностью хода, будут одним из основных кораблей всех флотов мира. Мало того, лодки будут расти в длину, можете представить себе подводный крейсер, длиной в 100-120 метров и вооруженный 10-16 минными аппаратами и с боезапасом ещё в двадцать мин? Господа, будущее за океанским подводным флотом.- закончил я свой доклад.

Офицеры, ещё обсуждая мой доклад, покинули аудиторию, а ко мне подошел незнакомый капитан первого ранга, который обратился ко мне с предложением.

– Позвольте представиться, главный инспектор морской артиллерии Макаров Степан Осипович. Ваш доклад меня очень заинтересовал, я видите ли, сторонник больших кораблей и больших пушек, а тут из доклада я увидел угрозу моим любимцам, а не могли бы вы сделать доклад по противодействию атакам подводных лодок на корабли.

– Мог бы Степан Осипович. Но не стану этого делать.

– Почему же?

– Видите ли, господин главный инспектор, моя лодка ещё не построена, не испытана, а от неё уже научатся отбиваться. 'Под шпицем' решат, что овчинка не стоит выделки, и мой проект зарубят на корню.

– А вы, значит, уверены, что подводная лодка может заменить надводные корабли?

– Простите, где в докладе вы слышали подобную нелепицу, я сказал, что подводная лодка станет одним из основных кораблей флота, но никак не заменит флот надводных кораблей.

– Что вы хотите предпринять в ближайшее время.

– В ближайшее время я хочу получить патенты на ряд изобретений на механизмы и узлы, а также конструкцию подводной лодки.

– Но доклад, эти чертежи и схемы не секретны?

– Нет.

– Вы могли бы дать мне их на время, для осмысления и обдумывания проекта. Я мог бы обсудить ваш доклад с заинтересованными лицами во Флоте. Естественно бумаги будут возвращены вам после обсуждения с рецензией и пожеланиями главных специалистов флота.

– Пожалуйста, буду только рад, прочитать отзывы о моём подводном миноносце.

– А в чём улучшение вашей якорной мины, чем она лучше якорной мины лейтенанта Азарова?

– Простите, это пока секрет, вот получу патент, тогда можно будет обсудить её достоинства, скажу только, что аналогов ей в мире нет.

– Даже так?

– Да. Патентом я хочу закрепить приоритет России в этой области вооружений. Ну и тщеславие конечно, не без этого, мина Колбасьева звучит ничуть не хуже мины Уайтхеда.

Будущий адмирал Макаров, был натурой деятельной, он и сам не чурался изобретать, кстати и якорных мин тоже. Вообще он был сторонником нововведений во флоте и мой доклад на тему подводной войны попался ему как нельзя кстати. Единственное, что его смущало, так это сам вид этих лодок, он даже интереса ради, посетил одну из них, и у него остались самые неприятные воспоминания об этом посещении. Кроме измазанного в машинном масле мундира, осталось чувство, что он побывал в закрытом железном гробу.

– Знаете лейтенант, я побывал на одной из наших подводных лодок и у меня закрадывается сомнение в вашем проекте. Уж больно неказист, сей кораблик, а когда он закрывает люк и уходит под воду, чувствуешь себя очень неуютно.

– Вы правы, под водой очень неуютно, это я как водолаз говорю, но ведь основная масса экипажа корабля тоже находится в закрытых от мира сего отсеках. И в случае боя к ним смерть приходит также внезапно, как и к подводникам.

– И вы не боитесь пойти на дно со своей лодкой? Неверно открытый вентиль и лодка камнем упадет на дно.

– А я боюсь, что наши верфи не в состоянии построить такую лодку, и к началу следующей войны, мы придём с кораблями времён Синопа и покоренья Крыма. Посмотрите, во всех флотах мира уже идёт строительство и испытания подводных лодок, а мы всё возимся с лодкой Джевецкого и придворного фотографа.

– Зря вы иронизируете лейтенант, флот как вы знаете, в России начался с ботика Петра Первого, так и изобретения господ Джевецкого и Александровского дали пищу для ума следующим поколениям изобретателей и вам в том числе.

– Если вы не очень спешите, Степан Осипович, я хотел бы вам рассказать презанятную историю, произошедшую со мной полторы недели назад. История настолько необычна, что я настаиваю на том, что бы вы меня выслушали, тем более, что она и вас лично касается. И я вкратце рассказал о своём несчастном случае, и знаниях о будущем попавших мне в голову, раскрывать истинное положение вещей я не стал по вполне понятным причинам, если своего современника будущий адмирал ещё мог понять и принять, то историю про вселенца из будущего, вряд ли.- Корабль попадёт на минную банку,- продолжил я,- взрыв мины под пороховым погребом главного калибра, разломит корабль и он утонет за считаные минуты. Спасти удастся немногих, но вас среди спасённых не было. Флот придёт в отчаяние от этой потери, неразбериха в командовании приведёт тихоокеанский флот к гибели. Второй флот, посланный на Дальний восток, под командованием адмирала Рожественского будет перехвачен японским флотом в Корейском проливе около острова Цусима. В результате боя, все российские корабли первого ранга будут уничтожены, а остальные сдадутся на милость победителя.

– Чем вы можете доказать, что это не бред сумасшедшего?

– Сегодня 16 марта 1891 года?

– Да и что?

– Завтра 17 марта в Гибралтарском проливе столкнутся два судна, британский военный корабль и пассажирское судно, погибнет около шестисот человек, в основном пассажиров. Через неделю об этом происшествии будут судачить во всём мире, кроме того, я знаю ещё о нескольких катастрофах, и одно из них произойдёт через два года с нашим броненосцем 'Русалка'.

– Я служил на нём, встревоженно заговорил Макаров, что с ним произойдёт?

– 7 сентября 1893 года, он попадёт в шторм и утонет со всей командой.

– Господи Иисусе, как можете вы так спокойно говорить о таких бедах?

– Всё это произойдёт в будущем, Степан Осипович, но гибель отдельных кораблей и даже целого флота, ничто по сравнению с тем, что произойдёт дальше.

– Что ещё ужаснее может произойти? Армагеддон? Конец Света? Египетские казни? Что?

– Гибель самодержавия и империи.

– Вы в своём уме лейтенант?

– А вот через неделю и узнаем господин капитан первого ранга.

Макаров молча свернул плакаты и схемы, а я подал ему пачку исписанных листов писчей бумаги.

– Листы прошнурованы и пронумерованы, сказал я .

– Вижу, буркнул мне в ответ Макаров и ушёл.

Вечером того же дня ко мне приехала Наташа. Меня разыскал незнакомый матрос и сообщил,- на 'фатере' вас дожидаются барышня. Барышня у меня была одна, и я бегом отправился к своей холостяцкой квартире. Наташа сидела за моим столом и разглядывала черновики моего доклада. Увидев меня, она вскочила со стула и бросилась мне на шею осыпая моё лицо поцелуями, а между ними по- бабьи причитая, говорила, говорила. говорила, - я согласна уехать с вами хоть в Америку, хоть на край света. Бедненький вы мой, вы были на краю гибели, а я дура, дурищей, сердилась на вас из-за того, что вас долго не было. Я убежала из дому, вы ещё согласны взять меня в жёны?