Сдать королевство, женить Императора

Когда уже почти стемнело, слуга провел меня в сад. Еще издалека я заметила вереницу огней, они напомнили мне праздник первого дня зимы в княжестве Рейка. Чем ближе мы подходили к беседке, где меня, судя по всему, уже ждал Лайонел, тем сильнее становилась ассоциация.

Приблизившись почти вплотную к первому огоньку, я улыбнулась: он оказался лиловым, ярким и теплым. На севере шаманки добавляли в пламя специальные травы, чтобы оно меняло оттенок, но я даже подумать не могла, что их можно найти здесь.

Убедившись в том, что теперь я и сама вижу дорогу, слуга откланялся. Я медленно пошла вдоль тропинки, подсвеченной зелеными, ярко-желтыми, белыми и красными огнями, установленными на высоких жердочках с жаровнями, на лице сама собой появилась улыбка, вспомнились слова песни, которую пели незамужние девушки в этот снежный день.

— Гори закат, как яркий маков цвет,

И ниспошли мне в сон того героя,

С кем через битвы понесу обет

Любви святой, что сохранит от горя.

Залюбовавшись огнями и снегом. который сверкал в их свете, как россыпь драгоценных камней, я повернулась к беседке спиной.

— Не знал, что вы так красиво поете, Ваше Величество, — вдруг раздался откуда-то из-за плеча голос Лайонела. — И рад, что вам понравился этот маленький сюрприз.

Я нисколько не испугалась. Только повернулась, напоминая себе, что я снова правительница пусть небогатой, но пока еще целой страны. Император подал мне руку, помогая переступить через низкий порожек, отделявший чисто выметенный пол беседки от заснеженной земли. Я приняла помощь чисто символически.

— Вы так формальны. Даже после того, как выяснили, что я — лишь северянка из маленького княжества? — я изогнула бровь и, повинуясь приглашению Лайонела, опустилась на скамью, заботливо устеленную теплым пледом.

— С моей точки зрения все иначе: я выяснил, что та северянка оказалась принцессой, затем — Королевой, и вынужден просить прощения еще и за панибратство, — Лайонел опустился рядом, подхватил при этом со столика в центре беседки пару бокалов вина.

Я позволила себе немного расслабиться и пригубила из бокала. Терпкий вкус показался мне знакомым, спустя несколько мгновений я вспомнила. что именно это вино хвалила лет семь назад, когда впервые ступила на палубу шхуны Лайонела. Надо же — запомнил.

— Обещаю, впредь я не забуду, что передо мной — королева. Однако и вам стоит помнить, что замок наполнен моими людьми, — Император ядовито улыбнулся, а мое сердце рухнуло куда-то в пучины, где таились темные боги.

Осознав, что зря рассчитывала на что-нибудь, кроме очередного раунда политических торгов, я отставила бокал в сторону, сжала зубы, сглотнула соленый ком, появившийся в горле, и приготовилась выслушать новые условия. Уверенно подняв на Лайонела взгляд, я без слов показала, что намерена стоять за своих людей до конца, и не соглашусь на требования, которые могут им навредить.

— На правах того, кто помог вам вернуть власть, я прошу о частичном изменении договора, — Лайонел медленно мерил шагами беседку, то ли скрывая нервозность, то ли пытаясь меня взбесить.

Однако слово «частичном» меня приободрило: оно означало, что Император как минимум не откажется хотя бы от некоторых условий, направленных на помощь стране. Я попыталась взять себя в руки и запихнуть поглубже разочарование вперемешку с легким стыдом, который точил меня, как прожорливый червяк яблоко: я поверить не могла, что надеялась на что-то большее, чем просто разговор. Дура!

— И какие же пункты вы желаете изменить? — настолько холодно, насколько позволяло самообладание, уточнила я. В глаза Лайонелу старалась не смотреть — просто не могла, поэтому поигрывала наполовину опустевшим бокалом и наблюдала, как переливаются на его гранях блики разноцветных огней.

— Во-первых, тот, который касается неприкосновенности мирных договоров с северянами княжествами. Я хочу дополнить и расширить их, а также продлить, — охотно пояснил Император, а затем шагнул ближе. — Во-вторых, я желаю, чтобы последний пункт из договора был полностью вычеркнут.

Осознав, чего именно он хочет, я вздохнула с некоторым облегчением. После всего того, что произошло, я бы тоже на его месте не захотела жениться на одной из дочерей почти обезумевшего короля. Правда, это означает, что род Милик потеряет власть над своими землями и вряд ли уже сумеет когда-нибудь ее восстановить, однако по крайней мере люди, которые уже страдают от голода и холода, будут спасены.

— Это все ваши условия? — я чувствовала такое сильное напряжение, что встала, лишь бы хоть немного размять ноги, и отставила в сторону бокал. Подошла к выходу из беседки и подняла голову. Небо затянули светлые тучи, с них сыпался мелкий снег, настолько невесомый, что не мог погасить пламя, и теперь оно отражалось не только на земле, его цветные искры плясали в самом воздухе.

— Да, — простой ответ Лайонела отвлек от созерцания ледяной красоты, и я обернулась.

— Что ж, пусть будет по-вашему, — кивнула я и снова устремила взгляд вдаль.

Мы оба замолчали. Я смотрела на мрачные стены замка и думала о том, что буду делать, когда передам Лайонелу корону. Если по приезде сюда я только и мечтала о том, чтобы вернуться на север, то теперь все изменилось: подчиненные мне люди, которых раньше воспринимала абстрактно, обрели в моих глазах плоть и кровь, я взяла ответственность за них и вряд ли перестану чувствовать ее после того, как золотая побрякушка с драгоценными камнями перестанет украшать мою голову и перейдет к новому владельцу.

К тому же… Подавив желание обернуться и взглянуть на Императора, я только призналась себе, что все это время неосознанно надеялась на взаимность. Прятала в глубине сердца мечты о том, что Лайонел, как и я, помнил те ночи на шхуне и свое обещание найти меня, что чувствовал ко мне хоть отчасти то же, что испытывала к нему я все эти годы. Разумеется, о роли его жены я даже не думала, но, быть может, советница, наместница в моей стране? Я готова была на любую роль, только бы не бросать свои проекты по восстановлению пораженных войной и голодом территорий. Но сильно сомневалась, что Император захочет оставить меня в замке, от этого на сердце почему-то становилось горько. Впрочем, может, лучше вообще его не видеть, чем…

— Я скучал, Эр-ха, — хриплый голос, коснувшийся волос, заставил мои щеки разом запылать. Но мне хватило самообладания, чтобы не показать эмоций.

— Отчего же не навещал? — спросила я, нервно дернув плечом, чтобы убедиться, что Лайонел не нависает прямо надо мной по своей излюбленной привычке. Он стоял достаточно далеко, чтобы избежать удара.

— Тебе все известно, и я знаю, что не имею никакого права на прощение, — судя по звуку голоса, Лайонел шагнул назад, — знаю, что поступил подло и после жалел об этом решении каждый раз, когда смотрел на холодное зимнее небо.