Сдаться ты всегда успеешь

– С вами все хорошо?
– поинтересовался он, на что я только кивнула, не в силах произнести и слова. Шок сковал мое тело, вокруг гудели машины и слышались возмущенные возгласы, но я лишь смотрела на высокого лысого мужчину. Он очень долго извинялся, а когда я пришла в себя, мне стало неловко. В качестве извинений, он подвез меня домой, и я даже продиктовала ему свой номер.

Гриша оказался очень интересным и внимательным мужчиной, хоть и был охранником какого-то бизнесмена, но ведь не в работе дело. Не должность определяет человека, а человек должность. Несколько свиданий, очень удачных, признаться честно, и он познакомил меня со своей дочерью. Мне хватило мимолетного взгляда на эту очаровательную девочку с огромными, и такими чистыми невинными глазами, чтобы она навсегда поселилась в моем сердце.

Детки всегда были для меня чем-то особенным, жизненно важным и ценным, их очаровательные личики не оставляли равнодушной мою душу, и поэтому я сразу же полюбила Настеньку.

А через месяц отношений Гриша предложил жить вместе. Он - одинокий папа, в разводе, сам работает посменно, поэтому дочку оставляет на бабушку соседку, с которой я познакомилась немного позже. Изначально он мне не рассказывал о своих проблемах, просто познакомил с дочерью. Мы не раз гуляли вместе, но на этом все. Увиливал от ответа, когда я спрашивала, с кем он ее оставляет, а я понимала - не доверял, а может, хотел показаться сильным и независимым. Но я не слепая, и прекрасно понимала, что молодому мужчине сложно справиться с маленьким ребенком одному, ему нужна женщина. Поначалу не была уверена, соглашаться ли на предложение о совместном проживании, но когда маленькое светловолосое чудо протянуло ко мне свои ручки, и я, прижав ее к себе, поняла, что не могу не видеть девочку постоянно, согласилась. Гриша мне нравился - добрый, галантный кавалер, а его дочь стала для меня центром Вселенной.

Так мы начали жить вместе. Все было хорошо до того момента, как я сказала, что университет мне не предоставил место работы, разве что - в деревню, которая находилась вдали от города. В тот день мы с Гришей повздорили, нет, не поругались, просто он предложил выбор - либо они, либо работа. Еще и Настеньку взял на руки, для пущей наглядности выбора, и, конечно, я сдалась. Я любила этого ребенка, как своего, жила им, дышала, да и в Гришу уже была влюблена. Просто думала, что он поможет, подскажет, но он лишь высказал свое мнение, что женщина может и не работать, если у мужчины есть возможность самому обеспечивать семью. Я не знаю, чем он еще занимался, помимо охраны, абыть может, охранники неплохо зарабатывали, но нам хватало - и поесть и нарядиться, и на аттракционы сходить.

Тот день ничем не отличался от предыдущих, мы поужинали после того, как вернулся глава семьи, Настенька ушла смотреть мультики, а Гриша отправился принимать душ. Никогда не понимала мужчин, принимающих душ часами, но он относился к таким. Прилегла на диван, включив телевизор, по которому шла моя любимая передача, как вдруг раздался звонок Гришиного телефона. Я машинально кинула взгляд на сенсорный экран, и высветившееся женское имя вызвало во мне изумление. «Леночка». Так ласково, и так поздно? Это было странным, но я продолжила смотреть телевизор, стараясь не обращать внимания на назойливую трель мобильного. Однако одним звонком не ограничились, поэтому когда позвонили во второй раз, я взяла телефон в руки и подняла трубку:

– Милый, я скоро прилечу. Ты меня ждешь? Как там доченька?

Меня как будто ударили по голове чем-то тяжелым, телефон выпал из рук, а я смотрела на так вовремя вошедшего Гришу глазами, полными слез.

– Ты зачем взяла мой телефон?
– строго проговорил он, будто не замечая, как мой мир распадается на множество частей.

– Ты, ты… обманываешь меня, - я едва смогла выдавить из себя слова, горло сковало тисками, душу сжимала невыносимая боль отчаяния.

– С чего ты взяла? Что за истерика?
– серьезно проговорил мужчина, наступая.

Я подняла с пола телефон и протянула руку, показывая ему причину своей убежденности, он тут же выхватил трубку, посмотрел на экран и громко чертыхнулся.

– Я не собираюсь перед тобой оправдываться. Ты сама в этом виновата.

– Что ты имеешь в виду?
– по щеке покатились слезы, я быстро рукой смахнула мокрую дорожку и с невероятной болью в глазах посмотрела в серые омуты.
– Я недостаточно любила? Тебя?

– Ты достаточно долго убиваешься, мне надоели твои сопли. Думаешь, я не слышу, как ты всхлипываешь в ванной, надеясь, что тебя никто не услышит? Стены слишком тонкие, дорогая.

– Достаточно долго, - негромко прошептала я, медленно оседая на диван.
– Это был наш ребенок, твой и мой, а я, а я слишком долго…

– Был, но он не родился! Ты даже на это не способна, а страдать первая бежишь.

– Извини. Наверное, ты вправе винить меня…

– Конечно, вправе!
– строже проговорил он.

– Тебе плевать на меня, да?

– Нет, но мне нужна здоровая женщина, которая сможет родить мне ребенка, а чего ожидать от тебя?

– Но это ведь не приговор, все еще впереди, да и мне не сорок лет!

– Возможно, но сколько шансов? Сможешь ли ты вообще когда-то родить, а забеременеть? Да и слезы твои, не люблю я это.

– Мне казалось, когда человек любит, он должен поддерживать свою половинку.

– Тебе казалось. Ты живешь иллюзиями, в какой-то сказке, а в жизни все не так, намного сложнее.

– Господи, ты же сейчас просто все рушишь, Гриша, скажи, что это сон! Скажи!

– Нет, это не сон, Лена - мама Насти, она возвращается, предлагает начать все заново, а здесь ты. Детей у нас с тобой нет, а с Леной у нас - Настя. Как думаешь, кого я выберу?

И только теперь мое горло сдавило в два раза сильнее - от осознания того, что Настенька останется здесь, моя родная и любимая девочка больше никогда не будет со мной. Господи!

– Ты пользовался мной, даже не подразумевая, какую боль причинишь дочери.

Он кривится, как от зубной боли:

– На это можно смотреть под разным углом, мне нужна была женщина, тебе - сильное плечо, так что…

– Сильное плечо? Что ты имеешь в виду? Свои деньги?

– А хоть бы и их! Ты должна быть благодарна, а вместо этого - копаешься в моем телефоне.

– Я никогда не просила у тебя денег. Да и прежде ты мне разрешал отвечать на звонки, но теперь у тебя появилась любовница, а винишь в этом меня!

– Не кричи, Настю напугаешь.

– Я всегда думаю о малышке. И сейчас - особенно! Что будет с ней, ее чувствами?

– Так это мама ее возвращается, а ты ей кто? Так, незнакомая тетя.

– Незнакомая? Настенька столько раз просила разрешения называть меня мамой, а ты что?
– я уже вся дрожала, словно меня окатили холодной водой из ведра.

– Ты ей не мать! Хватит. Надоело. Узнала о Леночке - можешь обижаться, меня винить, но был бы ребенок твой - не было бы этого разговора. А так… Насте нужна мама. Я думаю, нам больше не о чем разговаривать.

– Ты сейчас совершаешь большую ошибку…

– Считай, уже совершил, давно нужно было расстаться. Через два дня прилетает Лена, думаю, ты знаешь, что делать.

Гриша развернулся и ушел, оставив меня в комнате одну, с разорванной душой. Человек, который еще вчера заботливо укрывал меня ночью, когда одеяло сползало на пол, который сегодня целовал, придя с работы. Неужели так быстро меняются люди? Что происходит? Озноб сковал мое тело, я поежилась, обняла себя руками, и на ватных ногах поплелась в сторону спальни Настеньки. Что с ней будет, как объяснить трехлетнему ребенку, что взрослые настолько глупы, что не могут уберечь от боли детское сердечко?