Сделано в Японии

— Доказательств, разумеется, у наших российских коллег нет, как и желания с нами разговаривать? Машины не крабы, не из России идут к нам, а в обратном направлении… Да?

— А вот здесь вы не правы, Минамото-сан, — Вдруг перебил меня до этого исправно соглашавшийся со мной как со старшим товарищем Канеко.

— В чем я не прав?

— В том, что русские навстречу не идут.

— А что, ходят иногда?

— Я был и в Находке — в таможне, и во Владивостоке — в краевом УВД, разговаривал там. Оказалось, что везде, в общем-то, неплохие и весьма адекватные ребята работают. Они как раз понимают, что почти все джипы — угнанные, но, говорят: сделать ничего не можем. Сами же вы, говорят, их выпустили, чего же теперь кулаками махать?

— Это они так всегда говорят, чтобы нам за своего ворованного краба с кальмаром отомстить. Чтобы мы знали, чье мясо съели.

— Мясо? Ладно, пусть будет мясо… Это все не совсем так, Минамото-сан. Я видел в Приморье все таможенные бумаги: они в полном порядке. Верьте не верьте, но в порядке.

— Наши бумаги?

— Да, Отару, Вакканай, Момбецу, Румой — все наши, хоккайдские порты, которые мы с вами прекрасно знаем.

— Таможенные бумаги?

— И таможенные, и все остальные — из магазинов из наших, из муниципальной полиции, которая номерами занимается. Все настоящее, без фальсификаций, там.

— Так, может, действительно машины законные?

— Может… — тяжело вздохнул Канеко, и до меня опять долетел отвратительный луковый запах. — Только…

— Что «только»?

— Да не верит никто, что они законные, понимаете?

— «Никто» — это кто?

— Мы не верим, русские тоже не верят. Говорят, посмотрите сами: приходит на судне из Вакканая, например, «трупер». По нашим, японским, бумагам ему шесть лет, он по документам — на японском языке, кстати, документы, без ошибок написаны, японец писал, это точно — восемьдесят тысяч прошел, и цена ему наша была в вакканайской комиссионке — двести пятьдесят тысяч иен, то есть у них там, во Владивостоке, всего две тысячи долларов.

— Ну это они чтобы таможенные пошлины не платить, цены занижают — известное же дело, Канеко-сан. Счетчики подкручивают — дело известное!

— Да не в пошлинах дело! Пошлины всех машин касаются! А меня только внедорожники волнуют.

— А паркетники? — Я начал потихоньку осваивать новое слово. — Паркетники ведь тоже волнуют или нет?

— Да, и паркетники, конечно. Они же — те же джипы… Считается, что если у них там у директора банка, скажем, «лэнд — крузер», то у его жены должен быть паркетник — «тойота РАВ», например. Или у дочери. Вот. Я у них взял номера двигателей и кузовов — из техпаспортов выписал; здесь у нас проверил — нет таких номеров в базе данных.

— Перебиты? Набиты то есть…

— Ну! Выглядят убедительно, но комбинации цифр фиктивные.

— А русские что?

— Что — русские? Они говорят: по бумагам по вашим все чисто? Чисто! Что номера набиты — перебиты — заметно? Незаметно!

— Как это незаметно? Металл же!

— А это я не знаю. В таможне я моторов не видел — не разрешили мне в досмотровую идти.

— Конечно, не пустят тебя туда! Ты же сразу набивку — перебивку увидишь!

— Не увидишь… Я специально по рынкам походил да на эти джипы посмотрел. Ну, может, не совсем на эти — там все немножко все — таки подержанные, с пробегом до пятидесяти тысяч. Новенькие-то, говорят, только на заказ привозят. Они на рынок не идут — сразу заказчику Вот. А те, что продаются, так я их посмотрел, под капот залезал. Не видно никакой перебивки, понимаете? Не видно! Фабричная работа! Номер на моторной табличке — как родной, понимаете?

— Понимаю! Канеко-сан, а может, ты все — таки преувеличиваешь? Может, ты сгоряча все это себе нашептал?

— Не думаю!

— Хорошо. А наработки-то у вас какие-нибудь все — таки в отделе есть? Какие-нибудь ведь концы должны быть.

— Наработок нет. По этой линии нет.

— А по какой есть?

— Да вот, я сказал, в Йокогаме с Осакой контейнеры с дорогими машинами остановили в порту Там же рентгеновскую просветку ввели для контейнеров. А то в каждый-то носом залезать — никаких штатов не хватит! Ниточку эту потянули — вышли на малазийцев, которые этим делом промышляли.

— Что же получается: малазийцы спокойно «крауны» угоняли, а вы смотрели?

— Во — первых, не мы. Это все на Хонсю происходит, там ребята в своих условиях работают — им, кстати, полегче, чем нам. У нас же тут в основном внедорожники крадут, я сказал. А во — вторых, понятное дело, что никаким малазийцам с филиппинцами одним с таким делом не справиться. Банда у них интернациональная: малазийцы там, как выяснилось, главным образом за сбыт отвечают и за возврат денег из Малайзии в Японию — ради чего, собственно, все это делается? — а уж сами угоны и отправка — это наши с вами, Минамото-сан, соотечественники стараются, тут двух мнений быть не может. У йкогамских ребят и улики имеются…

— И видится мне, что бизнес этот «экспортный» достаточно прибыльный, так ведь?

— Да уж! Вы знаете, на сколько в этом году только этих самых внедорожников на Хоккайдо увели?

— Догадываюсь.

— Ну вот. Не за бесплатно, конечно. Прикиньте, если здесь какой-нибудь ваш «челленджер» задаром переправщикам достается, а в Находке или Владивостоке за него сразу полсотни тысяч выкладывают! Тридцать, например, машин — и не меньше миллиона чистой прибыли!

— Долларов причем — не иен, капитан… А почему все это так законспирировано?

— В каком смысле? Они же угонщики! Как они в открытую могут работать?

— Да я не про угонщиков! Почему вы-то работает втихую? Надо ведь, наоборот, побольше людей подключать!.. Шум поднимать — надо начинать пугать угонщиков, беспокойство у них вызывать.

— Нас вот подключили, и, говорят, достаточно. Какое там беспокойство!

— Непонятно. Да и прессу можно было бы подраскрутить на это дело. Глядишь, информаторы бы появились. Ябед у нас хоть и поубавилось, но не все пока перемерли-то. Да и вообще народ поосторожней стал бы, чем машины-то на ночь незакрытыми оставлять.

— А вот в этом-то все и дело.

— В чем?

— В общественном мнении. В мнении народа.

— А какое это, скажи мне, пожалуйста, в нем дело? Кто это у нас когда-нибудь народным мнением интересовался?

— Большое дело, Минамото-сан! Вы мне о политиках говорите и о бюрократах — им на это делать начихать и растереть, а я вам — о бизнесе. Если в газетах и по телевизору начать всю правду об этих внедорожниках, нас автомобильные дилеры съедят.

— Какие дилеры?

— Магазины автомобильные, которые этими «лэнд — крузерами» и «паджеро» торгуют. Здесь, например, в Саппоро, и по всему Хоккайдо.

— А им-то чего?

— Им-то как раз всего! Всего, понимаете! Они к нам уже три делегации присылали.

— Какие делегации?

— Такие! Дилеры и представители производителей — из «Тойоты», «Хонды», «Ниссана» — на самый верх приходили. Попросили держать рот на замке.

— Почему?

— Потому что если народ услышит про то, что эти престижные машины воруют и за границу вывозят, их никто покупать не будет. Торговым кризисом грозят, падением своих доходов, ну и говорят, налоги вам на зарплату платить не сможем.