Сделай это со мной снова

Выключаю воду.

– Ты не досчитал до шестидесяти, Хан, - делает мне замечание мама по поводу мытья рук.

– Тридцати вполне достаточно.

– Нет. В течение каждых пятнадцати секунд, потраченных на мытье рук, с них удаляется в десять раз больше бактерий. Ты упустил два шага геометрической прогрессии.

– Зара - аутист, - поясняю для Мии.
– Ее логика и спектр внимания немного иные.

– Я заметила...

– Посмотри на это, - разворачивает Зара экран к нам.

Там мое авторское ожерелье.

– Ты нарушил золотое сечение во фрактале, - ее передёргивает.

– Я сделал это намеренно.

– Это безобразно.

– Зато теперь там чувствуется открытый гештальт, и оно удерживает на себе внимание длительнее. И остаётся потом в памяти. Как неразгаданная загадка.

– Я не понимаю.

– Мой стиль - нарушать правила.

– Зачем нужны правила, если их нарушать?

– Это называется "творчество", мама.

– Зачем нужно творчество, если знаешь правила гармонии?

– Затем, чтобы приносить удовольствие, - целую Мию в голое плечо.

– Кажется твой костюм не достаточно строг.

– О чем она?
– шепчет Мия.

Забираю у нее из рук запечённое мясо. Режу его на порции.

– Когда я был ребенком, у меня были сложности с самоконтролем, вспышки гнева. И мама решила переодеть меня в строгий костюм тройку...

– Который создаёт каркас?

– Именно. В качестве телесно-ориентированной терапии. Чтобы этот каркас помог мне упорядочиться.

– Помог?

– Вполне. Сначала меня душило, потом привык. Мне стало проще сдерживать эмоции, порывы, контролировать себя.

– Я его выкину...
– бормочет.

– Что?

– Нет, ничего, - ведёт костяшками по моей шее, словно пытаясь расстегнуть пуговицы под горлом, которые и так расстегнуты сейчас.

– Так что с беременностью?
– уточняет опять мама.

– Мия не готова рожать. Я правильно понимаю?
– ловлю взгляд Мии.

– Правильно. Не готова. Может, лет через десять.

– Нет. Нам не подходит Мия. Тогда пусть родит кто-нибудь другой. Женись на Нелли, - снова разворачивает экран, показывая красивую блондинку.
– Она готова. И через шесть дней у нее овуляция.

– Эй, постойте-ка...
– упирает Мия руку в бок.
– Что значит - женись? Хан сделал предложение мне.

– Мия, да? Нет никакого иного смысла в браке, Мия, кроме как узаконивания рождённых детей. Приносить удовольствие Хану ты можешь и не в браке.

Встаёт.

– У меня дела. Я скину тебе анкету Нелли и фото.

Поджимаю губы, пряча улыбку.

– Окей.

Провожаю ее до лифта.

– Смени обивку тумбы. Она выбивается по цвету.

– Я ее выбрал именно поэтому. Это акцент.

– Все равно - смени.

– Нет.

Ее лицо дёргается от непонимания и недовольства.

– Застегни их.

Нервно застегивает верхние пуговицы на моей рубахе. Позволяю застегнуть одну и делаю шаг назад.

– До встречи, мама.

Отправляю ее вниз.

Возвращаюсь к Мии.

– "Окей"?
– гневно передразнивает меня.
– Анкету?!

– Проще согласиться, чем объяснить ей - почему нет. Разве ты не поняла? Ты обещала не истерить.

– Нет, я... Некоторые вещи просто стали понятнее.

Хмурясь, дергает меня за рубашку.

– Расстегни...

Возвращает все обратно.

Двигаю к ней тарелку с едой.

– У меня пропал аппетит.

– Почему?

– Мои чувства проигнорировали. Наверное, поэтому.

– Но это сделал не я.

– Да, ты прав...

Двигает ближе.

Ужинаем.

– Хан... "Митина любовь"...

– М?

– Почему мы пошли именно на этот спектакль?

Застываю, с трудом проглатывая кусок.

Оттягиваю рубаху, словно ворот застегнут и жмёт мне.

Молча разливаю вино, ища ответ.

Делаю глоток.

– Не помню.

– Я тебя пригласила или ты меня?

Пауза.

Она нашла какие-то билеты?

– Ты меня.

Ну раз они у нее.

– Тебе понравилось?

– Вполне.

– Ты любишь мелодрамы?
– с сомнением.

Включаю ей свой телефон. В подборках несколько фильмов о любви.

– О-о-о...

– Нет, не люблю. Но смотрю.

– Зачем?

– Мм... Для тебя. Я хочу... Уметь говорить на твоём языке. Чтобы ты...
– говорю честно, как есть,

– была довольна нашими отношениями.

– Это... мило, - сводит брови домиком.
– Это правда мило и очень заботливо.

Откладывает приборы. Задумчиво смотрит в сторону.

– Вслух.

– Хочу тебя обнять.

– Давай...
– отодвигаюсь на стуле.

Посомневавшись пару секунд, усаживается ко мне на колени. Вжимается носом в шею. Гладит пальцами по груди. Потом, разглядывая меня, по лицу.

– Мы уже достаточно близки?
– облизываю губы.

Отрицательно качает головой.

– Нет.

С мучением закрываю глаза.

– Но мне кажется, я начинаю вспоминать свои чувства...

Прижимается губами к моей брови.

Целую ее в шею.

– Ты не поела.

– Я хочу сладкого...

Открываю коробочку с пахлавой. Подхватываю один кусочек пальцами. Давлю им на её губы, заставляя распахнуть.

И пока она жуёт, не моргая глядя мне в глаза, глажу ее губы.

– Слишком сладко?

Кивает.

Набираю в рот сухого вина, спаивая ей глоток.

– А так?..

Капля течет по подбородку. Ее ресницы медленно смыкаются. Глаза становятся пьяными и стеклянными.

– Хорошо?..
– хрипло и тихо уточняю я.

Слетает с моих коленей.

– Мм!..
– возмущённо и растерянно.

– Иди ещё...
– маню ее пальцами.

Отрицательно крутит головой.

– Ну... Тогда пойдем посмотрит мелодраму, да?
– забираю вино.

Кивает.