Сделай это со мной снова
Шрифт:
– Я оплачу. Не волнуйся. Это - тоже подарок.
– Спасибо.
Забираю. Потому что совершенно не знаю, чего ожидать от Хана. И, возможно, мне стоит бояться. И искать защиты.
Но я не могу отыскать в себе чувство страха по отношению к нему. Когда он там слетел с катушек ни с того, ни с сего - да, было страшно.
А сейчас вот... нет, не боюсь.
Я - дура?
На самом деле, первое, что мне хочется - свернуть все в Москве и уехать к отцу.
Но это будет значить, что я сломалась, да?.. А я ничерта не сломалась! Мне просто
Рвано вздыхаю.
Мы где-то приземляемся. Я не узнаю мест. Вокруг особняки. Мне выносят большой бумажный стакан с горячим чаем.
Владимир отправляет меня с водителем домой.
Мы долго едем по ночной Москве.
Вот я наконец-то одна. И у меня появляется момент почувствовать себя. Челюсть болит от грубой хватки Хана. Да и тело - тоже болит. Начиная от саднящего ощущения между бедер, завершая ногой, на которую я грохнулась. И порезы, конечны... Будут синяки.
Но больше всего болит сердце. Там самый большой синяк на отбитом сердце.
Я так ждала первой любви...
А сейчас в голове крутится только одна фраза: "Нужно обязательно хоть раз в жизни полюбить, иначе вы так и будете думать, что это прекрасно"...
Я больше не думаю.
Это ужасно. Больно. Унизительно. Обезоруживающе.
Обезоруживающе, да.
Потому что даже сейчас, после всего произошедшего, единственное, что мне хочется по отношению к Хану - оправдывать. Я не позволяю себе. Ни в чем! Да и невозможно. Но хочется...
Глава 39 - Терпеть пощёчины
Умываясь, нажимаю на громкую связь.
– Я тебя слушаю.
– Просмотрели камеры - лифты, лестницы. С крыши она не спускалась, - отчитывается Назар.
– Мия улетела с Даровичем, судя по всему. В это время только его вертушка забирала.
– Где была посадка?
– В "Новой Риге".
– Телефон мне его найди. Хочу поговорить.
– Ночь, Хан.
– Да мне до пиз...
– Хан!
– перебивает.
– Подыши.
– Огнём?
– Ты вошёл в пике, в таком состоянии проблемы не решаются. В таком состоянии они только создаются.
Вытираю лицо.
– Может, всё же выдашь мне детали, чтобы я мог эффективно решать эту ситуацию?
– Я уже сказал. Она что-то вспомнила. Мы ссорились... Ее перекрыло. Меня перекрыло.
– Ты ее ударил?
– Конечно нет! Но я был груб. И, возможно, она ударилась, когда упала. Ещё - порезалась о разбитое стекло.
– Это все не то, Хан. Ты же понимаешь о чем я.
– Я же попросил ее просто посидеть пять минут, ебанный в рот!
– рявкаю, швыряя полотенце.
– Хан... Мия была напугана?
– Возможно. Да. Была.
– Женщины не ведут себя рационально, если их напугать. "Бей или беги", помнишь? Она побежала.
– Лучше бы била.
– Ты бьешь сильнее.
– Я не бил ее! Телефон Даровича мне...
– Я сам позвоню. Его охране.
Только они не скажут нихера.
Моя охрана бы не сказала.– Нет. Телефон мне. И купи у фейсов все маршруты тачек Даровича за последний час.
– Уже... Жду инфу.
Скидываю вызов.
Через пару минут приходит номер.
Засовывая сигарету в губы, набираю его.
Отвечает только со второго вызова.
– Владимир Иваныч... Доброй ночи. Арманов беспокоит.
– Доброй ночи, Алихан Русланович.
– Вы прихватили кое-что моё.
Как я буду ее выскребать у него, если он решит ее оставить? Это же война.
Гнев бьется пульсирующим комом в горле.
– В самом деле? Мне не показалось...
– И всё же. Предлагаю договориться мирно и не развязывать войну.
– Ух! Как радикально. Войну...
– задумчиво.
Сжимаю челюсти, играя желваками.
– Что ж Вы так неаккуратно, Алихан Русланович?..
– с едва скрываемой подъебкой.
– Кровь, ссадины...
Тебя, блять, не спросил!
– С ценными вещами нужно обращаться более трепетно. А я вижу, что ценность велика...
– Где она?
– Не знаю...
– равнодушно.
– Я ее в этот раз отпустил.
"В этот раз" - очень выразительно.
– Но мы подружились.
– Мило, - с угрозой выдавливаю из себя низким голосом.
– Милая, наивная, щедрая девочка, да. Я проникся.
В смысле?!
Тяжело дышу, пытаясь уловить, что он запихал в эпитет щедрая. В глазах темнеет.
– Это моя "милая, наивная, щедрая девочка", - повторяю его интонацию.
– Я бы очень расстроился, если бы ее кто-то обидел. Очень.
– Кто-то, кроме Вас?
– Ну вот видите, как хорошо мы друг друга понимаем, - практически не сдерживая яда, отвечаю на выпад.
– Надеюсь, у нас не возникнет споров?
– Только если судебных, - усмешка.
Всё, заебал ты!
– Мне прислать адвокатов?
За мной и киллера не заржавеет прислать, если ты ее обидел!
– Рано. Мы же ещё не воюем, верно?
– с усмешкой.
– Кто знает... Всех благ.
– И Вам, Алихан Русланович.
Задумчиво стучу перебором пальцами.
Что за хуйня?!
Срываю с плечиков рубашку, роняя ещё несколько вниз.
Застегиваюсь, слепо глядя в зеркало.
К концу понимаю, что сместил на одну пуговицу.
Замираю.
Сжимая рубашку, дергаю в разные стороны, наблюдая как словно пули отлетают пуговицы.
Беру ещё одну.
Телефон звонит.
– "На громкую"!
Колонка включает дозвон.
– Одна из тачек остановилась у салона Мии, - сообщает мне начальник охраны.
Не обманул. Отпустил.
– Ясно. Машину мне...
– Водителя?
– Нет. Поеду один.
– Но...
Скидываю вызов.
Забираю с тумбы четки.
Молча перебираю их пальцем, отправляя вниз, одну за другой.
Итак...
Я пытаюсь собрать в своей взорванной башне хоть какой-то конструктивный диалог с Мией.