Сделай это со мной снова

– Нет.

Потому что я хочу быть уверен, что ты будешь в порядке. И я не знаю ни одного более надёжного и лояльного способа, чем проконтролировать это сам.

– Не выпустишь, здесь будут руины.

Руины она тут устроит?

Да между нами уже руины.

Мы ещё дальше, чем были на старте.

Какими ещё руинами ты меня пугаешь?..

Руины - это даже неплохо. Если что-нибудь сломать, обычно отпускает... И, может быть, она перепсихует и... Что - "и", Хан? Примет, как есть?

Да. Да!

Ну а почему нет?! Я не делал с ней ничего плохого. Я был идеален.

– Wewe mwanaharamu! Kila kitu kirudi kwako!
– с ненавистью и отвращением.

Словно выплёвывает.

– Inaweza kukuumiza kama vile unavyofanya!
– это звучит как яростное проклятие.

– Давай на русском, - выдыхаю дым.

В стену рядом со мной врезается... видимо лампа с тумбочки?

От неожиданности вжимаю голову в плечи.

Разворачиваюсь.

– Здесь ничего не бьётся, Мия. Даже зеркала почти все заменены на акриловые. Ненавижу осколки.

– Fuck wewe!
– бросает мне с презрением в лицо, проходя мимо.

Следом, как мантия волочится пышное огромное одеяло, которое она держит на груди.

– Я не понимаю, - ловлю за локоть, разворачивая.
– Говори на русском.

Я бы хотел понимать.

– Hili ndilo tatizo lako.

Выдергивает локоть.

– Эмоциональный инвалид...

Да. Может быть, отчасти это и так. Так всегда говорила Лилия.

И я ловлю дежавю. Настороженно провожая ее взглядом в ванную.

Сердце оглушительно разгоняется.

Рефлекторно делаю несколько шагов следом.

Нет... Мия не сделает ничего такого. Да? А сейчас ещё сильнее заведется, если я зайду. Лилия всегда делала так. Создавала скандалы из мелочей, рыдала и самоубивалась, хотела, чтобы я подошёл, но не позволяла.

Это нереально выбешивало.

Мия отпускает одеяло, перед тем как зайти в ванную. Оно падает на пол. Как двойная сплошная.

Тушу сигарету в вазу, следом прикуривал вторую, бешусь, что не могу попасть кончиком сигареты в пламя.

Ложусь спиной на стену, рядом с дверью в ванную. Хмурясь, слушаю как она рыдает.

Какого хуя?!

Я не могу понять... У меня скрипит все в груди от ее рыданий, мешая дышать ровно.

Но я не могу понять почему.

Потому что, все было хорошо. Она этого хотела. Хотела же? Ей это понравилось. Понравилось же? Понравилось...

Ну, а то, что я сказал неправду... Ну это, может, и повод для выяснения отношений. Но точно не повод для истерики, проклятий и ненависти. Не повод устраивать мне и себе конец света!

Нахуя?! Зачем всё рушить?

Я ненавижу это, когда женщина из мелочи раскачивает лютый пиздец, мазохистски доводя себя до истерики. Создавая себе боль, которую легко можно не создавать!

Вот это ебучее саморазрушение.

И я может ни черта не понимаю в логике их эмоций, но я совершенно четко сейчас понимаю, что Мия не Лилия, и рвать будет не для того, чтобы убедиться, что дорога мне, и я склею.

Она поистерит и зафиналит.

Хотя, я бы склеивал, да. Я бы схавал такие манипуляции даже с чувством облегчения сейчас. С Мией - да.

Но Мия - не Лилия.

Пытаюсь разделить их, но они сливаются, блять, и всё!

И я стою, слушаю ее рыдания под звук бегущей воды. Я уже так делал, да?

Пытаясь игнорировать тревогу, отхожу от двери, наливаю себе полный стакан вискаря.

Морщась глотаю.

Чего ты хочешь сейчас от меня, Мия? Каких слов? Я скажу, не вопрос. Не надо там рыдать, только.

В голову бьёт мягкая горячая волна. Закрыв глаза, ищу слова.

Грохот.

Дергаюсь. И торможу себя. Не буду врываться. Она просто что-то уронила. А если нет?..

Черт...

Делаю шаг. Торможу.

Ещё шаг...

Воды не слышно. Рыданий тоже больше не слышно. Словно их резко выключили.

Да, ебись оно все!

Распахивая дверь, залетаю туда.

Замерев смотрю на стекло душевой от пола до потолка. На нем развод крови с той стороны.

– Мия!

Она растерянно поворачивается, роняя стеклянный треугольный осколок из окровавленных рук.

Где она это взяла?!

И моё забрало падает...

Нет шанса просто вести себя адекватно с этими ебнутыми дурами!

Мне кажется, у нее изрезаны все запястья и ещё хер знает что!

– Чо блять с вами не так?!
– взрывает меня.

Вытаскиваю ее грубо из душа, игнорируя слабые попытки сопротивления.

И едва ли контролирую то, как грубо поливаю ее матом. Мне в этот момент кажется, что это Лилия.

Вырываясь из моих рук, оступается, запинаясь об одеяло и падает в гостиной на пол.

Присаживаюсь, яростно глядя ей в глаза.

– Я тебя в психушку упеку, дура ебанутая!
– ловлю ее за подбородок пальцами, задирая лицо.
– Под такие препараты, что охуеешь! Поняла меня?!

– Не трогай!
– отбивается, снова начиная испуганно рыдать.

– Нахуя?! Ну нахуя??
– вставая сношу все сам в эмоциях с ее трельяжа.
– Ещё раз, блять, ты что-то острое в руки возьмёшь...

Оскаливаюсь с угрозой.

Меня трясет...

Сжимая руку в кулак сношу что-то, отбивая костяшки.

– По-по-полочка лопнула...
– заикаясь и задыхаясь, оправдывается она, как обиженный ребенок.
– Ка-ка-каленое стекло... В-в-взрывается иногда...
– выдыхает судорожно.

Действительно иногда взрывается.

Полочка?

Там есть встроенные полочки из каленого стекла.

Застыв, дышу быстро и глубоко.

Она не собиралась, да?..

Мия - не Лилия.

Закрываю ладонью глаза, зажмуриваясь.

Ааа!!!

Эмоции рвут, не желая понимать, что нет повода. Повода нет. Но и крыши моей больше нет!

Сцепляя челюсти, аккуратно поднимаю ее, усаживая на диван.

Присаживаюсь, заглядывая в глаза.

– Пять минут.

Делаю глубокий вдох носом.