Сделай сам 3

Всё же получение всех 100% отдачи от расчётных возможностей того или иного промышленного оборудования являлось недостижимым результатом даже в том будущем, которое я успел застать.

На исходе моей прежней жизни великолепнейшим показателем у производственников считалось достижение практического показателя в 85–87% эффективности от теоретически возможного. Но стремиться в любом случае нам всем требовалось к лучшему, тем не менее, принимая во внимание реалии, от которых было не уйти. Ведь реалии — они такие, всегда окружают тебя, как бы быстро ты ни пытался бежать вперёд.

Вот и сейчас я держал в руках очень такое действенное напоминание о том, что наши желания и реальность нередко друг с другом не коррелируют. Я, видите ли, хотел спокойно развивать тут своё дело и зарабатывать на этом умопомрачительные деньги. А кто-то, мне покуда неизвестный, желал срубить на мне бабла на шару. Во всяком случае, так могло показаться с первого взгляда. И наши взгляды, соответственно, не совпадали.

— Занятные слова. Сами сочинили? — хмыкнул сидевший рядом со мной в одном из кресел Евсей Дмитриевич Муромцев, официально являющийся владельцем первого в Детройте действительно солидного таксомоторного парка — «Detroit Cab Company». В его распоряжении, страшно сказать, находилось аж 25 автомобилей! И даже для 300-тысячного Детройта это до сих пор считалось очень большим показателем! Ближайший его конкурент, к примеру, владел всего пятью машинами. А прочие всё больше были частниками. Козлевичами местного разлива.

— Нет. Просто старая добрая пиратская песенка пришла мне вдруг на ум, — зеркально хмыкнул я ему в ответ. — О нездоровой любви к деньгам.

— Пиратская и добрая, говорите? — в удивлении приподнял брови мой гость.

— По крайней мере, поучительная, — немного дополнил я, впрочем, не вдаваясь в подробности. — Пришла вот на ум, как только суть послания стала мне ясна.

Честно говоря, чего-то подобного я ожидал уже давно. Даже странно было, что прежде нас не пытались как-либо «нагнуть» или ограбить. Всё же целью мы являлись действительно лакомой. Но, видимо, только сейчас у кого-то хватило наглости, смелости, самоуверенности и Бог знает чего ещё, чтобы поставить мне натуральный ультиматум.

Мне! Ультиматум!

Самоубийцы какие-то, честное слово!

Хотя, да. Понять их было можно. Ведь настоящего меня на самом деле вообще никто не знал.

— Да. Понимаю. Неприятная писулька, — слегка скривился Муромцев, бросив неприязненный взгляд на зажатый в моих руках лист бумаги.

— Послушайте, Евсей Дмитриевич. Неужели тот, кто мне его послал, действительно полагал, что я знаю английский язык? Или же, наоборот, он точно знал, что я язык не знаю и буду вынужден обратиться к кому-нибудь за помощью для перевода? — наконец, задал я мучавший меня вопрос этому ничем не примечательному человеку, который уже три года как находился на нашей службе.

Переселившись нашими стараниями в Детройт и проживая тут на постоянной основе, он занимался лишь одним — сбором, анализом, структурированием и аккумулированием информации обо всех местных криминальных элементах. Ну и о политических силах тоже. А также об их взаимосвязи и взаимодействии.

Всё же сплочение двух этих «кружков по интересам» уже начинало хорошо просматриваться, не смотря на то, что мафия, как организованная структура, принялась вить здесь своё гнездо всего-то как лет 5–7, не более того.

Чего только стоило вскрытое газетчиками с год назад жульничество на последних выборах в конгресс, когда местные «доны» с городскими чиновниками всячески поспособствовали срочному оформлению гражданства многим тысячам, как законных, так и незаконных мигрантов из Италии, чтобы те успели проголосовать за кого надо! То есть за того, кто заплатил за эти голоса немалые деньги местным мафиози.

И как я чётко знал, сто лет пройдёт, но ничего в этом плане в США не поменяется! Лишь станет только хуже! Помимо всевозможных мигрантов в число электората войдут ещё и «оживающие» на время проведения выборов покойнички. Мигранты с того света, блин! Хе-хе! Чес-слово, смех сквозь слёзы, что ни говори.

— Я не понимаю, Александр Евгеньевич, — нахмурился в ответ на мой вопрос наш соглядатай, некогда являвшийся не каким-то там Эрастом Фандориным или же Джеймсом Бондом, как кто-то мог бы там себе нафантазировать, а обычным филёром в столичной полиции. — Вас во всём случившемся волнует только это? Не сам текст письма? Не указанные в нём угрозы сжечь ваши предприятия и убить вас, если не будет уплачен выкуп? — Он прекрасно знал содержание послания, поскольку перевёл мне его на русский язык. Сам-то я там поначалу только цифры понял, да общую недружественную направленность, учитывая прилагающиеся к тексту запугивающие каракули.

Отцу показывать не стал — ему своих проблем хватает. Как раз сейчас налаживает связи с действующими властями города и штата, пытаясь слишком много им не обещать взамен на дружественное отношение. А то ведь обдерут как липку. Хищники капитализма, блин!

Вот я и вызвонил к себе нашего местного «крота», как человека, изначально вовлечённого во всё такое — не совсем законное. Разве что со знаком «+». А ведь уже имелись те, кто был со знаком «–». Но их черёд вливаться в это дело покуда ещё не пришёл.

Мы вообще с папа несколько таких спецов, вроде Муромцева, у наших сил правопорядка увели когда-то, да расселили их по самым крупным городам США. Так сказать, внесли свой вклад на вырост. Чтобы было кому руку на пульсе городской жизни держать и вовремя докладывать о всяких шевелениях в наш адрес. И вообще не упускать из виду интересные моменты. Всякие.

Причём идею эту выдал мой отец. Не я! Не зря когда-то давно у меня зародились подозрения в его адрес. Видать, действительно отнюдь не простым флотским офицером тащил он службу в РИФ. Но что-то там не склеилось в итоге. Пришлось вот стать миллионером с моей помощью, хе-хе! Чтоб, значит, нынче самому распределять «разведчиков» туда, куда нам надо и потребно.

Конкретно же Муромцева определили в Детройт за то, что хорошо знал польский язык, так как сам был родом из Варшавы. А поляков здесь имелось очень много. Да и польских евреев хватало с лихвой. Английский же он выучил уже здесь за годы пребывания, чему местные власти вообще активно способствовали, открывая специальные языковые школы для мигрантов всех мастей. И ныне, как я точно знал, наш ставленник грыз в меру сил гранит науки итальянского языка. С трудом. Но грыз! Ибо для дела было надо!

Теперь настало вот ему время поработать, так сказать, по основной специальности на пользу мне.

Казалось бы, что оставление на подушке в моей спальне письма с угрозами физической расправы и требованием «откупных» выглядело как-то по-опереточному злодейски. Наигранно в какой-то мере даже, вот! Однако уже не первый год именно такая практика вымогательства вполне себе практиковалась по всей территории США. Не в том смысле, что письма на подушки клали всем и каждому. А просто посылали их выбранным жертвам по почте. Или же подбрасывали в жилище, как и мне.