Сделай шаг

Дура. Как будешь выглядеть, на пороге его спальни. Идиотка. Мари уволят. Дурацкая мысль. Глупая.

Как поступить? Рука вновь взметнулась к украшению на шее. Приехала наводить порядок. Приступай к своим обязанностями.

Лили спустилась со ступенек и направилась к оставленному в холле инвентарю. Вдруг кулончик сорвался с цепочки. Проскользнул сквозь пальчики. Упал на пол и покатился под диван.

Докрутилась. Черт! Сегодня день не задался с самого утра. Девушка расстроенно потерла лоб. Ещё даже не полдень, а она уже безумно устала.

Лили сделал несколько шагов от дивана, заглядывая под него. Ничего не видно. Она вернулась к мягкому предмету мебели, опустилась перед ним на колени и, наклоняясь к самому полу, почти касаясь щекой паркета, просунула руку в узкое пространство. Ладошка накрыла сбежавшее украшение.

Фуф. Нашла.

– Это самый прекрасный вид, который можно увидеть утром в своей гостиной, – знакомые вибрации пригвоздили к месту. Лили помнила эти интонации. Немного надменные, немного… Нет. Нет. Это не может быть он. – Оставайся в такой позе как можно дольше. Я полюбуюсь попкой, – издевается, как и там на стоянке. Что же делать? Оставаться в таком положении. Позволить нахалу продолжать изгаляться и дальше. Откуда он тут взялся. – Ты там жива? – усмехнулся. – Я не против, взглянуть на твой лицо, если оно такое же прелестное как твоя за… попка. Я не вызову полицию.

Полиция. Мари точно уволят. И виновата она. Лили вздрогнула, вскочила на ноги и обернулась.

Он.

Ухмыляется.

Он.

Самой прекрасной ухмылкой.

Он.

Она.

Дэвис не дышал.

Она.

На него смотрели глаза цвета горького шоколада.

Она.

Макс стоял на последней ступеньке лестницы, прислонившись плечом к стене. Он был в джинсах, сидящих низко на бедрах и… Без рубашки.

– О господи! – девушка судорожно сглотнула. Если у неё и были слова, они застряли в горле. Она опустила взгляд от лица вниз. Не надо было.

Грудь Джека – единственная голая грудь парня, которую она видела в жизни. Грудь долговязого, пьющего Джека она не могла сравнить с широкой грудной клеткой мужчины, застывшего в конце лестницы. И у Дэвиса был реальный пресс. С кубиками.

Пальцы закололо, подушечки пылали. Глаза поднимались к лицу и снова возвращались к груди. К низу живота… Нет он не должен вызывать у меня эти чертовы чувства… не должен.

Макс шевельнулся.

Лили заморгала, как дурочка, вернула взгляд на лицо, а там застывшая кривая усмешка.

Лучше и быть не может! Он поймал меня на том, что я смотрю на него с вожделением. Лили почувствовала, как вспыхнули щеки, они стали трех оттенков красного. Она отвернулась и уставилась себе под ноги.

Попала, так попала. А ведь хотела, всего-то на всего, помочь больной подруге. Пускать слюни не лучшее, что можно сделать для достижения этой цели.

Почему он молчит. Скажи же что-нибудь. Давай. Издевайся. Посмейся. Да что угодно только не молчи! Чертов нахал! Придурок!

У Макса исчезли все мысли из головы и слова из лексикона. Он был словно новорожденный младенец, увидевший впервые этот прекрасный мир.

Он готов был смотреть на неё бесконечно долгое время. Она так смешно волновалась. Почему?

Сжимала и разжимала маленькие пальчики. Щеки пылали. Глаза горели. А если её поцеловать? Щеки запылают ещё больше, а глаза… шоколад расплавится… Черт! Её грудь вздымается от тяжелого дыхания. Почему она так дышит? Она боится? Ну, конечно же, он стоит как осел и таращится на девушку, которой минуту назад угрожал полицией, а теперь не может вымолвить ни слова. Что она подумает о нем? Он больной. И будет права.

У него сорвало крышу, когда он увидел её. Скажи же что-нибудь. Глупец! Придурок! Болван!

– А, вот ты где. Проснулась и не нашла тебя в постели, – проворковал женский голос.

Блять. Забыл о девице из бара в моей постели. Какого хрена выперлась сюда? Лежала бы на смятых простынях. А чуть позже нашел бы способ от тебя избавиться. Закрыл бы сладкую шоколадку в кладовке, а тебя, чертова дура, вытолкал бы в три шеи.

Макс не сводил глаз с Лили, изучающей рисунок на полу.

Босые ноги шлепали по ступенькам лестницы.

Не смотри. Не смотри девочка. Отвернись. Все что угодно, только не смотри. Но девчонка подняла глаза.

Твою мать!

Лили не хотела смотреть. Ей нет никакого дела. Нет дела. Она изо всех сил старалась не поднимать глаз. Да черт с этой девицей. Ей не интересно с кем нахал проводит ночь.

Не смотреть. Не интересно. Нет. Нет.

Интересно.

Черные ресницы взлетели вверх.

Блять. Пиздец. Какого хрена не разглядываешь мой пол! Я выложил за него хренову кучу баксов. Хозяин дома прикрыл глаза.

Оказавшись внизу лестницы, девушка, на которой из одежды были только трусики и бюстгальтер, прижалась к Максу и провела пальчиком с розовым ногтем по крепкой груди.

Ох!

Лили не винила ее за то, что ей хотелось потрогать грудь Дэвиса, Она сама мечтала о прикосновениях несколько секунд назад. Пальчики вновь закололо.

– Тебе пора, – рыкнул Макс, сквозь сжатые зубы и отвел девичью руку от своей груди.

Он отступил от гостьи на шаг и кивнул головой в сторону парадной двери.

– Что? – нотки возмущения слышались в голосе ночной подружки. Она такого не ожидала.

Хозяин дома не отрывал взгляда от шоколадных глаз.

– Крошка, ты получила то, зачем сюда пришла. Ты хотела, чтобы я тебя трахнул. Я тебя трахнул. На этом все.

Лили поразило злобное равнодушие в голосе нахала. Неужели он говорит серьезно.

– Ты что, издеваешься?! – взвизгнула девушка и досадливо топнула ножкой.

Мужчина, не разрывая зрительного контакта с карими глазами, отрицательно покачал головой и отпил воды из бутылки, которую держал в руке. – Ты не можешь так поступить со мной. Ночь была великолепной, сам знаешь, – гостья потянулась к Максу, но он оттолкнул её руку.

Не смей прикасаться.

– Вчера, я предупредил, что это будет секс на одну ночь, и ничего больше, тем более у тебя скоро свадьба.

Лили таращила глаза на девушку. Свадьба?

Лицо незнакомки скривилось от злости. Её рот беззвучно открывался, как у рыбы, выброшенной на берег. Задыхалась. Ни одного слова не вырвалось из неё. Она снова топнула ножкой и убежала на второй этаж.

Макс и Лили молчали. Сверлили друг друга взглядами. Она удивленным и наивным, а он... А он никаким. Просто смотрел.