Сделай шаг

Лили не могла говорить. Его аромат парализовал её. Он не должен стоять так близко. Что за дивный запах! С начала холодный, несговорчивый и осторожный, а через мгновение окружает дымкой нежности и сладости. Голова кружится, слова застряли где-то в лёгких. Хочется танцевать и целоваться.

Опасно.

Шаг назад. Глаза на мужчину стоящего рядом.

Дэвис пожирал её своим взглядом. Изучал. Смотрел пристально, рассматривая её черные, изогнутые изящной линией брови, маленький аккуратный носик, четко очерченную линию губ.

Лили смутилась и опустила голову, темные волосы осыпались вниз, скрыв её от его глаз. Лёгкий стон разочарования вырвался из мужской груди. Ещё мгновение, секунду, минуту, вечность. Дай полюбоваться тобой. Он взял её за подбородок и поднял лицо вверх.

Лили затаив дыхание, смотрела на хозяина дома. У него были скульптурные черты лица и неправдоподобно красивые глаза. Ресницы густые и черные, как будто подведенные.

Пялюсь на него, как последняя идиотка, будет неудивительно, если он подумает, что я не здорова. Кричу, упрекаю, потом таращусь.

Макс отпустил её лицо. Он боялся, что она решит, будто он маньяк и ещё раз предпримет попытку к бегству. А ему этого совсем не хотелось.

Они продолжали смотреть друг на друга. Она, растерянно и невинно хлопая ресницами. Обволакивая его теплом шоколадных глаз. А он наполнял неоновый взгляд нежностью вперемешку с неверием. Да он все ещё никак не мог поверить, что обнаружил у себя в доме ту, о которой запрещал себе думать. Но вот она, реальная, стояла перед ним и можно прикоснуться к ней, можно... Макс потянулся к её лицу.

Лили поднялась на носочки, приоткрыла губки и, как зачарованная, смотрела в голубой неон глаз нахала. Чертовски красивого нахала. Он сейчас меня поцелует. Испугалась.

Её ресницы затрепетали, зрачки расширились, заполняя шоколадную радужку... чем? опасением, тревогой, беспокойством. Она боится. Не смей, Дэвис. Не прикасайся к ней.

Макс отступил от девушки.

– Может кофе?

Она шумно выдохнула, резко кивнула головой, от этого движения волосы снова скрыли её лицо. Рукой она перекинула их на одну сторону, наклонила голову и улыбнулась.

Так неожиданно нежно. Искренне. Горький шоколад стал теплым.

Сердце Макса Дэвиса на секунду остановилось и застучало в новом ритме, мир вокруг приобрел другие краски.

Резко развернувшись, хозяин дома направился на кухню. Какой кофе? Холодной воды. Срочно. Галлон ледяной воды.

Зачем согласилась? Почему не ушла? Надо все объяснить и ждать приговора. Но язык прилип к небу. Расскажу, уволит Мари. И что тогда? Нет, он не такой жестокий. Видела в глубине голубых глаз. Эх, была, не была.

– Мне необходимо выполнить свою работу, – тихо, нерешительно.

Идя за мужчиной, Лили не сводила глаз с его спины. Протянуть руку, прикоснуться.

– В чём заключается твоя работа? – Макс резко развернулся и встретился с ней взглядом, девушка сконфуженно опустила глаза.

Она та, кто выгребает дерьмо оставленное моими гостями? Черт. Девочка.

Ты скотина Дэвис. Урод. Отелей в городе на каждом углу, а ты всех сук тащишь домой.

Нет только не ты, девочка. Обеспокоен.

И как приговор.

– Я должна навести порядок, – она очертила рукой пространство вокруг себя.

Вот она, правда. Что скажешь похотливый козел?

Макс отвернулся и пошел в кухню, смотреть в шоколадные глаза было стыдно. Да. Стыдно! Да. У Макса Дэвиса ещё осталась совесть.

А может быть все не так. Выяснить. Срочно. Немедленно.

– Но ты не Мари? – наудачу.

Заняться приготовлением обещанного кофе, чтоб девчонка не видела, как дрожат руки от волнения в ожидании ответа.

– Лили, – хозяин дома выдохнул с облегчением. – Я выполняю её работу, – снова напрягся. Как долго?

– Макс Дэвис, – ровным голосом. Поправил кружки стоящие на столешнице, пальцы подрагивали. Она слишком близко. Мужчина повернул голову.

Девушка, стояла в шаге от него, прижавшись бедром к краю кухонной рабочей поверхности.

А в глазах усмешка, укор, обвинение? Нет. Мягкий взгляд встретился с беспокойным неоном. Облегченно выдохнул. Не осуждает.

– Знаю. Мари говорила о тебе, – щечки вновь заалели.

Смешная. Так искренне краснеет, за свое невинное признание, что сплетничали о нем с подружкой. Сердце Макса наполнилось нежностью.

Так почему же ты здесь? Напутали в клининговой компании? Кому приплатить за такую приятную ошибку. Кого благодарить, что ты здесь?

– Но фирма не предупреждала меня о замене.

– Мы не сообщали руководству компании, – Лили опустила глаза вниз, рассматривала рисунок на своих кедах. – Мари попросила заменить её на один день, но болезнь затянулась, – втянула плечи, в ожидании его праведного возмущения.

Секунда, минута, и ничего.

– Так она больна, – обеспокоенные интонации, удивили девушку, – и, что, очень серьёзно?

– Ей уже намного лучше, – Лили вскинула на хозяина дома удивленный взгляд. Ни злости, ни раздражения в голубых глазах. Неон нежно и мягко касается её лица. Зачем он так смотрит. И ещё эта улыбка. Добрая. Приятная. Красивая. Очень красивая. Она опустила глаза. Взгляд скользнул по оголенному торсу. Черт. Не смотреть. Щеки опять пылали. Руки так и тянулись прикоснуться к накаченной груди. Пальчики хотели провести по рельефным мышцам. Обвести кубики пресса. Почувствовать, как они напрягаются от её прикосновений. В низу живота сладко заныло. Да что с тобой Лили. Не смей думать об этом. Не смотри, отвернись. Девушка быстро повернулась, прижимаясь к столешнице спиной. Прикрыла глаза боясь выдать свои мысли о нём.

От Макса не укрылось её смущение, её пылающие щеки, её напряжённо сжатые в кулачок пальчики. Обнаженный мужчина для тебя большая редкость? Девочка. Маленькая невинная девчонка.

А я тоже хорош. Давно нашел бы рубашку. Но она так соблазнительно краснеет, так упорно отводит взгляд.

Не отворачивайся, посмотри на меня. Хочу видеть твои глаза, хочу почувствовать тебя…

Уймись Дэвис. Она не для тебя. Не смей даже думать о ней. Она чиста и невинна, не для твоего прогнившего, порочного мирка.