Сделка кобры

– А чья же?

– Не знаю. Но здесь у вас творятся странные вещи, Дауло. Вот поэтому-то мы прибыли сюда, чтобы найти ответы на кое-какие вопросы.

– И изменить то, что придется вам не по вкусу? – с намеком поинтересовался Дауло.

Джин почувствовала, что краснеет.

– Не знаю. Надеюсь, что нет.

Еще несколько секунд Дауло не сводил с неё пристального взгляда:

– Как мне кажется, – наконец проговорил он, – наш разговор стоит закончить попозже, когда в нем примет участие и мой отец.

Во рту у Джин пересохло.

– Подожди минутку, Дауло.

– Перед тобой сейчас три пути, Жасмин Моро. Выбирай, – лицо Дауло снова превратилось в бесстрастную маску, голос его посуровел и стал холодным как лед. – Ты можешь пойти вместе со мной и принять решение моей семьи, относительно того, что нам делать с тобой. Или можешь отказаться признать перед моим отцом свое настоящее имя и цель прибытия сюда и уйти прямо сейчас, но в этом случае по всей Квазаме поднимут тревогу.

– При условии что ты сумеешь в одиночку преодолеть лесную чащу, – мягко заметила Джин.

– Разумеется. – У Дауло дернулась щека, но в целом выражение его лица не изменилось. – А вот и третий выбор – бросить меня одного в лесу на верную гибель. Или же убить меня собственными руками.

Из груди Джин вырвался вздох, означавший признание своего поражения.

– Если твой отец решит передать меня в руки властей, я просто так им не сдамся, – произнесла Джин, – а если меня вынудят защищаться, уж я сумею постоять за себя, а вот кому-то придется даже очень плохо. Так что советую тебе все хорошенько взвесить. Ну как, ты все ещё настаиваешь, чтобы я вернулась к тебе домой?

– Да, – не раздумывая ответил Дауло.

И тогда Джин стало ясно, что её выбор уже достаточно явно определился. Она могла либо принять его, либо отказаться.

– Хорошо, – вздохнула она, – Пойдем. Я согласна.

ГЛАВА 23.

– Мой сын с самого начала знал, что ты не такая, как все, – произнес Круин Сэммон, не сводя с Джин немигающего взгляда. В руках он вертел белковый батончик-паек, который извлек из её открытого рюкзака, лежавшего перед ним на низком столике. – Я вижу, что он ошибся лишь отчасти.

Джин заставила себя выдержать взгляд Сэммона-старшего. Было просто бессмысленно и дальше притворяться, будто она послушная и безропотная женшина-квазаманка. Единственный шанс Джин заключался в том, чтобы убедить их, что она им ровня и с ней можно договориться на равных.

Убедить же их заключить подобную сделку – совсем иное дело.

– Мне очень жаль, но у меня не было другого выхода, кроме как солгать вам, – сказала ему Джин. – Прошу вас понять – тогда я была беспомощна и опасалась за свою жизнь.

– Воин-демон, и такой беспомощный? – фыркнул Круин. – Хроника ваших нападений на Квазаму не помнит подобных промахов.

– Я уже объяснила вам. Наше участие…

– Да, ваше участие, – резко оборвал её Круин. – Вы наслушались этих… этих…

– Трофтов, – подсказал Дауло со своего места.

– Спасибо. Вы наслушались от этих чудовищ-Трофтов, которые тоже посетили нас с «миссией мира», я подчеркиваю, вы слышали от них, будто мы представляем опасность, и вы, даже не подумав о том, что они могут ошибаться, начинаете готовиться к войне против нас. И не смейте заявлять, что эта не ваша вина. Если мой сын до сих пор не узнал твоего имени, то мне оно уже известно.

– Ее имя, – нахмурился Дауло. Джин нервно облизнула губы.

– Имя моего отца – Джастин Моро, – ровным голосом произнесла она, – а его брата зовут Джошуа.

Лицо Дауло слегка побледнело.

– Воин-демон и его тень, – прошептал он.

Значит, легенды об её отце и дяде не забылись со временем.

В ответ Джин скорчила гримасу.

– Вам необходимо понять, Круин Сэммон, что в нашем понимании моджо представляют для вашего народа такую же опасность, как и для нашего. Принимая это решение, мы думали и о вашем благополучии.

– Ваша доброта явно осталась не вознагражденной, – сказал с сарказмом Круин. – Возможно, Шани предложат тебе достойную награду за твои подвиги.

– А иначе бы нам пришлось начать военные действия, – тихо проговорила Джин. – И пожалуйста, не надо ерничать. Среди нас было немало таких, кто искренне верил в их необходимость. Многих из нас напугало, что планета людей, находящихся под контролем моджо, может представить для нас реальную угрозу, стоит лишь её жителям вырваться за пределы своего замкнутого мира. Скажите, а говорится ли в ваших хрониках, что именно ваши люди угрожали в один прекрасный день уничтожить нас?

– Так значит, это ваше оправдание столь разрушительного предупредительного удара? – требовательно поинтересовался Круин. – Угроза, произнесенная в пылу самозащиты?

– Я ничего и никого не оправдываю, – ответила Джин. – Я просто пытаюсь показать вам, что нашими действиями руководили вовсе не ненависть или враждебность к вам.

– Возможно, мы предпочли бы подобной ледяной рассудочности горячие эмоции, – возразил Круин. – Забросить к нам животных-хищников, чтобы они сражались против нас, вместо того, чтобы самим пачкать руки в крови.

– Но разве вам непонятно, – умоляюще сказала Джин. – Вся проблема с меченогами заключается в том, чтобы убрать от вас моджо и не причинить при этом никакого ущерба вашей безопасности и благополучию.

– Никакого? – вмешался в разговор Дауло. – Как ты думаешь, а для чего дополнительная западня над стеной?

Круин жестом остановил сына:

– Будь добра, объясни… Джин глубоко вздохнула.

– Если большинство меченогов появятся в сопровождении моджо, их атаки на людей почти прекратятся.

– Почему же, – фыркнул Круин, – потому что у моджо о нас остались теплые воспоминания?

– Нет, – отрицательно покачала головой Джин. – Потому что вы будете убивать меченогов.

Круин нахмурился.

– Это бессмысленно. Мы ведь не сможем уничтожить достаточное их количество, чтобы заметить разницу.

– Нам и не придется делать этого, – голос Дауло неожиданно приобрел задумчивость. – Если Жасмин Моро права в том, что касается моджо, одной потенциальной способности уничтожать их окажется достаточно.