Сделка с вечностью

— Столь знатных гостей положено принимать в каюте хозяина. — Он указал на спуск в трюм. — Прошу, господа.

Альдор подчинился и проследовал за Гуалемом, стараясь не глядеть на Остера. Дурак дураком, ну кто тянул его за язык? Они очутились в небольшой комнате, хозяин запер дверь и пригласил спасенных хайлигландцев сесть. В кувшине с крышкой было вино — он разлил его по небольшим чаркам и подал гостям.

— Итак, я знаю, кто вы, — начал он, развалившись в кресле. — И раз вы оказались в море на остатках корабля, смею предположить, что вы совершали путешествие. И судя по количеству обломков, что сейчас валяются в море, вы, господин Граувер, путешествовали в очень большой компании. Вопрос, куда?

— Думаю, вы и сами догадываетесь, — сухо ответил Альдор. Остеру он знаком велел не говорить ни слова.

— Значит, ваш король все же решил претворить мечту в жизнь. И поскольку хайлигландцы отродясь были скверными мореходами, рискну предположить, что флот был рундским.

Альдор молчал.

— Понимаю, вы не желаете делиться планами, — улыбнулся Анси и отпил еще вина. — Но, оказав вам помощь, я поставил себя в крайне затруднительное положение. Понимаете ли, я работаю на империю. Мне предоставлена большая свобода, в том числе в ведении торговых дел. Однако у всех есть хозяин, в том числе и у меня. Мой хозяин — его императорское величество Демос. И гневить его я бы очень не хотел.

— Возможно, я могу предложить вам выход, который устроит всех нас, — после долгого молчания сказал Альдор.

— Слушаю.

— Возьмите меня как пленника, но доставьте не в Миссолен, а в Турфало. Ваш корабль все равно держит путь в Гацону. Гацона не участвует в конфликте, но супруга короля Умбердо — сестра Грегора Волдхарда. Кроме того, она мой хороший друг и сможет заплатить за меня щедрый выкуп.

— Полагаю, император заплатит не меньше.

— Если королева Рейнхильда узнает, что вы взяли меня в плен и отдали империи, вам не видать торговых контрактов.

— И с чего бы ей узнать об этом?

— Разумно. Но что, если я смогу договориться о лучших условиях торговли со стороны Гацоны?

— Вы настолько уверены в расположении королевы? — усмехнулся Анси.

— Я же сказал: мы старые друзья. Кроме того, король Хайлигланда попал в тот же шторм, что и я. Его смыло той же большой волной, и его корабль погиб — мой слуга лично это видел. Флот обезврежен. Для вашего императора одной проблемой меньше, а мне нужно передать новости последнему Волдхарду и получить распоряжения о дальнейших действиях. Быть может, в Гацоне от меня будет куда больше пользы для всех нас.

Гуалем Анси молча слушал эрцканцлера, попивая вино. Остер ерзал на стуле, явно желая что-то сказать, но не смел нарушить запрет. Наконец Гуалем поставил чарку на стол и обратился к гостям.

— Как вам известно, отношения с отцом у меня еще хуже, чем у вашего короля и императора. В их случае хотя бы изначально можно было договориться, но наше с лордом-протектором примирение невозможно вовсе. Я знаю, что, попав в Миссолен, вы, господин Граувер, и вы, юный герой-слуга, окажетесь в лапах лорда-протектора, который допросит вас с пристрастием, познать которое не пожелаешь и врагу. Вы выдадите все тайны и планы, лорд-протектор Анси получит императорскую благодарность и новые богатства, которые помогут ему купить индульгенции за все грехи, что он совершил и совершит. — Гуалем мрачно усмехнулся и поднял глаза на гостя. — Но вот в чем закавыка: в свое время я поклялся не делать ничего, что может хоть как-то помочь этому жестокому убийце. И потому я пойду вам навстречу, милорд Граувер. Я отвезу вас в Турфало лично, сдам королям, получу награду и отправлюсь в Рикенаар или Эннию, нагрузив свою красотку лучшим гацонским стеклом. Ничто не заставит меня помочь своему отцу.

— У нас, оказывается, много общего, — печально улыбнулся Альдор. — По крайней мере в том, что касается отношений с отцами.

Гуалем Анси поднялся и протянул руку, чтобы скрепить сделку.

— Итак, дорогие гости, добро пожаловать на «Штормовую Деву».

3.2 Бениз

Фастреда мучительно рвало. Так его не выворачивало наизнанку даже когда он продегустировал отравленную пишу брата Аристида — покушения на монаха-еретика случались едва ли не чаще, чем дождь в Рундкаре. Тогда патрон быстро привел его в чувство, заговорщика нашли и казнили, а у Фастреда окреп желудок. Ибо то, что не убивало, делало тело сильнее.

Сейчас его едва не прикончило проклятое море.

Он не понимал, как ему удалось выжить в той волне. Не знал, каким чудом бездыханный Аристид уцепился за жизнь. Но вот она правда — они ухватились за какое-то бревно, провели в воде пару дней и наконец выбрались на сушу — живописный пустынный пляж с песчаными дюнами и зелеными холмами вдалеке. Берег был усеян обломками кораблей, к нему прибивало остатки припасов, водоросли и мусор.

И берег этот был бельтерианским.

— Когда мне говорили о вторжении в империю, признаюсь, я представлял это несколько иначе, — съязвил Стор Кольцо. Кормчий не оставлял попыток отыскать Анду. Тщетных — он понимал. Но продолжал искать.

Фастред умыл лицо соленой водой, наградил кормчего мрачным взглядом и поднялся на ватных ногах. На берегу их было человек пятьдесят. И еще с десяток-другой трупов. Хорошо хоть, море выбросило пару бочек с сельдью.

Брат Аристид бродил по пескам, изучая местность.

— Вижу, крушение далось вам нелегко, — сказал он, когда к нему подошел брат-протектор.

— Вам тоже. Могли его и не пережить.

Аристид пожал плечами.

— Сердце прихватило. Я уже не так молод, как порой думаю.

Фастреда удивило сосредоточенное спокойствие монаха. Они потеряли все в один момент — годы строительства, несметные богатства, вложенные в союзный флот, сотни, если не тысячи людей. Все кануло в море.

Но Аристид не выглядел подавленным.

— Чего я не знаю? — Фастред схватил патрона за локоть и развернул к себе. — Почему вы спокойны? Чего не договариваете?

— Не понимаю, о чем вы, дорогой друг. Каждый скорбит по-своему. Сейчас я занят тем, что пытаюсь понять, где мы и куда могло выбросить остальных выживших.

— Что это было? — не отставал брат-протектор, продолжая держать Аристида за рукав. — Я не мореход, но отродясь не слышал, чтобы в заливе бушевала такая стихия. Что за сердце, о котором вы говорили во время шторма? — Он склонился над патроном. — Вы расскажете мне все, если хотите моей помощи и дальше. Хватит с меня тайн.

— Любопытство заставит вас предать клятву? — улыбнулся монах.

— Я хочу знать, на что подписался.

— Поздновато вы, в таком случае, прозрели.

Еретик увлек его вглубь берега, подальше от выживших и лишних ушей.

— Я никогда не лгал вам, друг мой, — тихо сказал он, взбираясь по склону. — Разве что недоговаривал ради вашего спокойствия. Ибо есть вещи, которых вы пока не в состоянии понять.

— Уж попытаюсь.

Аристид выбрался на холм, откуда раскидывался вид на зеленые луга. Вдалеке виднелись очертания нескольких домов: не то маленькая деревня, не то разросшийся хутор.

— Хорошо, — сказал еретик и обратил взор на спутника. — Волну, что разбила наш флот, подняло серьезное разрушение на суше. Вы правы, брат Фастред, такого эти воды еще не видали. На юге, возле Тирлазанских островов и на Ишудане, подобное не редкость. Помните извержение Фатира? — Брат-протектор кивнул. — В южных водах такие огненные горы находятся под водой, прямо на дне морском. Когда они выстреливают огнем, вода кипит, поднимаются высокие волны вроде тех, что нас смыла… Потому островной юг издавна считали не самым приятным местом для жизни. Но в Вагранийском заливе такого нет. И судя по направлению волны, источником стал именно Ваг Ран.