Сделка

– Я просто знаком с детективом, который ведет это дело, вот и все. Совпадение. Он схватил мою руку.

– Если ты что-то обнаружил, то должен мне сказать. Или если что-то слышал. Если я смогу добраться до подонков, которые сделали это с ней, я, клянусь, сверну их долбаные шеи! Как мог кто-то сделать это с такой красивой девушкой?
– Он покачал головой.
– Ах, Эстелл, Эстелл! Почему ты так любила эти проклятые деньги?

– Помнится, в Сан-Диего, - сказал я, - ты рассказывал, что работал на Ники Дина в "Колони клаб". Ты там повстречался с ней?

Д'Анджело кивнул.

– Я работал там официантом. Старшим официантом. И иногда выполнял поручения Ники.

– И как вы сошлись с Эстелл?

– Я ей понравился. А она мне. Так бывает. Верно.

– Я тоже был с ней знаком, - произнес я.

– Правда?

– Давным-давно.

– Ты встречался с ней?

– Да.

– Ты... ты тоже любил ее. Геллер?

– Давным-давно любил.

– Тогда... наверное, ты знаешь, каково это вернуться домой и встретиться с чем-то похожим.

– Мы одинаково это воспринимаем, дружище.

– Мы на многое смотрим одинаково, не так ли. Геллер?

Конечно, так и было. У нас у обоих были раны, которые никогда не затянутся.

Я спросил:

– Д'Анджело, как умер Монок?

– О чем ты? Япошки убили его. А что же еще?

– Ты видел, как это случилось?

– Нет. Нет, я был в отключке. У меня было сильное кровотечение.

– Да, знаю.

Мы просидели вместе пару часов, немного говорили, но, в основном, курили. Как в той норе, когда мы смотрели на траву кунаи.

Когда я вышел, его сестра встретила меня. На ней было свежее голубое платье с накрахмаленным белым воротничком, ее черные волосы блестели. Думаю, я ей понравился. И она понравилась мне. От нее пахло ароматным мылом.

– Вы хорошо поступили, что пришли повидать его, - сказала Мария.

– Я вернусь.

– Буду рада.

Я не был Чудесным Принцем, но здесь не хватало мужчин.

Она проводила меня до улицы. Небо было багровым - сталеплавильные печи.

– Доброй ночи, Мария.

– Доброй ночи, мистер Геллер. Я не думал, что ее брат убил Монока, я не был уверен, но мое чутье говорило мне "нет".

Я был уверен, что Д'Анджело вчера не убивал Эстелл. Он не мог этого сделать, ходя на одной ноге.

7

Таун-Холл-стейшн - массивное здание из выгоревшего красного кирпича, построенное на рубеже веков, занимало весь угол улиц Аддисон и Холстед. Оно находилось всего в трех кварталах от "квартиры смерти" (как образно называли это место газетчики) Эстелл и в двух шагах от тренировочного лагеря Армии спасения - забаррикадированного, обнесенного колючей проволокой лагеря для спасения душ.

Чего нельзя сказать о Таун-Холл-стейшн, по ступенькам которого я поднимался; войдя в главный вход на Аддисон, я поднялся в большой зал ожидания. Был вечер пятницы, дела шли медленно - лишь несколько юнцов неуклюже сидели на твердых деревянных стульях, привалившись к стене в ожидании своих родителей. Они флиртовали с утомленной одинокой проституткой, которая подпиливала ногти и, видимо, ждала, пока ее сутенер, или адвокат, или еще кто-нибудь заберет ее отсюда. Я подошел к вялому сержанту-ирландцу лет пятидесяти, который сидел за билетной кассой и читал сводки о бегах, и он отправил меня наверх. Меня ждали. Сержант Донахью с лицом, похожим на бассета, проводил меня в маленькую комнату для допросов, где Друри, стоя, допрашивал сидящего Сонни Голдстоуна, партнера Ники Дина по "Колони клаб". Полицейская стенографистка в голубой форме сидела рядом с Голдстоуном и все записывала.

Местечко было хорошо освещено, но там было душновато. Жирная физиономия Голдстоуна казалась равнодушной, даже усталой. У него были мягкие, спокойные черты лица - глубоко посаженные глаза, прямой нос, дерзкий рот. Такие черты часто бывают у людей холодных. На нем были очки в тонкой черной оправе с коричневыми разводами. Он был одет в аккуратный костюм удачливого бизнесмена, каким он и был. Коричневый костюм с жилетом был сшит у портного, и к нему со вкусом был подобран коричневый галстук в полоску более темного оттенка. Друри был не так элегантен; как всегда, он снял пиджак и остался в одном жилете, закатал рукава, ослабил галстук и покрылся испариной. Он был в высшей степени хорош. С другой стороны, он пока что не мог использовать резиновую дубинку.

Друри кивнул мне, когда я вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Голдстоун мельком взглянул на меня, а потом опять уставился в пустоту, не обращая внимания ни на меня, ни на Друри, что в данной ситуации было определенным выходом для него. Не знаю, узнал ли Голдстоун меня: ведь мы виделись лишь однажды ночью в тридцать девятом, когда Эстелл вела меня в номер "Колони клаб" на третьем этаже.

– Вас видели, когда вы во вторник днем заходили в квартиру, Сонни, сказал Друри безразличным тоном, уверенный, как Бог.
– Вас узнала хозяйка дома Эстелл.

Глядя в пустоту, Голдстоун произнес:

– Она сумасшедшая. Она говорит ерунду.

– Эта женщина опознала вас вчера на прогулке в нашей тюрьме. А сегодня из пяти мужчин она указала на вас.

– Я помню. Я там был.

– Я тоже там был, Сонни. Я видел, как она указала на вас: она ни секунды не сомневалась.

Пожатие плечами.

– Многие люди похожи на меня.

– Ты был в этой квартире, Сонни.

Пожатие плечами.

– Я был там раньше. Не во вторник. Двадцать или тридцать человек видели меня в другом месте во время совершения преступления.

– Назови хоть одного.

– Я подожду суда. Который никогда не состоится.

– Она заговорила, Сонни? Эстелл в конце концов сказала тебе, где был миллион?

Самодовольная ухмылка.

– Зачем тебе это, Друри? Ты хочешь взять взаймы часть этих денег, чтобы купить модных костюмов и вертеть в них задницей?

В таких случаях и бывает нужна резиновая дубинка. К сожалению, Друри не был таким полицейским

Вошел Донахью, похлопал Друри по спине и сказал:

– Пришел посетитель.

Тот кивнул на Голдстоуна и приказал Донахью:

– Запри эту жирную сволочь.

– Ты ничего не добился, - заявил Голдстоун.

Друри указал на него.

– У нас есть кровавые отпечатки пальцев в этой квартире. Подумай о тех, которые ты оставил в твоей камере, умник.

Мы вышли в коридор.

– У тебя правда есть кровавые отпечатки пальцев?
– спросил я у Друри.

– Да, с кухонного шкафа, - ответил он, направляясь своему офису. Я пошел следом.

– Ты думаешь, Сонни - твой человек?
– Возможно. Но он прав в одном: у него действительно стереотипная физиономия. Еще один партнер Ники Дина Томас Степлтон, которого мы сейчас разыскиваем, мог быть братом Голдстоуна. Как и Джона Борджиа, который был связан с Даго Мангано еще одним партнером Дина. А отпечатки пальцев принадлежат женщине или маленькому мужчине - не Сонни Голдстоуну. Сейчас мы опрашиваем с дюжину мужчин - служащих "Колони клаба", которые работали вместе с Эстелл, - и еще ее бывших подружек, с которыми она жила в одной комнате. А есть еще этот любимец публики Эдди Мак-Граф, которого задержали по нашей просьбе в Нью-Йорке. И подозреваемый в краже мехов из Норт-Сайда, на след которого мы вышли. И все это кроме тех тридцати с лишним господ, чьи имена и телефоны записаны в маленькой черной записной книжке Эстелл.