Сдвиг по фазе

Вообще-то, в людях я разбираюсь хорошо, однако в данный момент затрудняюсь определить, в шутку или всерьез прозвучала эта угроза. И желания выяснять у меня нет.

— Хорошо-хорошо, — сдаюсь я.

— Так что предлагаешь послать Кингсленду?

— Думаю, он надеется, что Камерон хранил на телефоне записи с формулой кимбо. Единственное логическое объяснение, зачем мобильник так ему нужен.

— Если ты не разбираешься в химии, нечего даже мутить здесь.

— Нет, я не разбираюсь в химии.

— Тогда следующий вариант — сам парень.

— Сам парень?

— Ну да. Пусть Кингсленд думает, будто у Камерона назначена встреча… Ну, там, с врачом или еще с кем-нибудь. И Кингсленду останется только послать за ним свою братву.

— О, неплохая идея. Заодно и от меня на какое-то время отвяжется.

— Именно! А мы тем временем покопаем.

— Вот только в плане есть одна неувязочка.

— Что еще за неувязочка?

— Что если Алекс предупредит Кингсленда о том, что это деза?

— Предоставь это мне.

С этим великан устремляется в прихожую и через пару секунд возвращается с парнем, которому за время нашего обсуждения так и не удалось взять себя в руки.

— У нас тут для тебя работенка, — говорит Клемент, волоча его к столу. — Присаживайся. — Затем поворачивается ко мне. — Скажи ему, что делать.

— Так, Алекс. Как вы обычно связываетесь с Кингслендом?

— Только по электронной почте. В плане безопасности он сущий параноик, у нас собственный сервер с шифровкой.

— А что он надеется обнаружить на телефоне, с которого вы скачивали данные?

— Все связанное со словом «кимбо» или информацию о том, где найти владельца мобильника — назначенные встречи, историю запросов в поисковике, его маршруты и тому подобное.

— Прекрасно. Напишете ему, будто обнаружили электронное письмо о назначенной встрече.

Алекс поднимает на меня глаза.

— Вы хотите, чтобы я обманул Кингсленда? Это же смертный приговор!

Клемент угрожающе подбирается, но я качаю головой. Сначала попробуем пряник.

— Послушайте, Алекс. Я в таком же положении, что и вы. Кингсленд угрожает мне и моей жене, не говоря уже про того парня, которого он ищет. Мне отчаянно не хватает времени, и если я не отделаюсь от него хотя бы на несколько дней, мне… Скажу лишь, что о последствиях мне и думать не хочется.

— Мне очень жаль, но если он поймает меня на лжи, я — покойник.

— Но откуда ему знать, что вы его обманули? Это же просто встреча, а люди то и дело пропускают встречи — вы-то здесь при чем?

— Мне хотелось бы вам помочь, но это слишком рискованно.

Клемент делает шаг вперед. Я опасаюсь худшего.

— А теперь меня послушай, солнышко, — неожиданно миролюбиво начинает он. — Тебе хочется работать на этого мудилу до конца жизни?

— Господи, нет, конечно же.

— Тогда помоги нам. Без риска не обойтись, но если мы отыщем Кингсленда и разберемся с ним, тебе больше не придется на него горбатиться.

— И как же, интересно, вы собираетесь с ним разобраться?

— Уж разберусь, не волнуйся. Тебе терять ничего.

Однако Алекс лишь молчит, опустив голову. Клемент склоняется над столом и продолжает.

— Ты пойми, я не отморозок какой, но насилие меня не смущает. Ты боишься Кингсленда, понятное дело. Но когда до него доберусь я, ему будет еще страшнее, можешь не сомневаться.

— Я… Я не знаю.

— Подумайте хорошенько, Алекс, — добавляю я. — Это же ваш шанс вырваться из рабства и начать жизнь по новой.

После минутного размышления наш пленник поднимает на меня взгляд и тихо произносит:

— Хорошо. Предлагаю компромисс. Я открою свою почту, но письмо вы напишете сами, и сами же отправите. Чтобы при случае я мог все отрицать.

— Спасибо.

Парень стучит по клавиатуре и встает.

— Можете приступать.

Усаживаюсь за стол и на мгновение задумываюсь. Какую встречу не отменил бы истощенный наркозависимостью молодой человек, скрывающийся от гангстера-психопата? Когда ответ наконец приходит мне в голову, он кажется совершенно очевидным. Сочиняю письмо, в котором Камерон Гейл подтверждает, что явится на прием в десять утра в понедельник в «Здравый ум». Для пущей убедительности добавляю отчаянные требования парня направить его на курс реабилитации. Уж такую-то встречу он никак не может пропустить.

— Кингсленд надеется найти что-то вроде этого? — показываю я текст Алексу.

— Более-менее, только еще нужно добавить, что по ключевым словам на телефоне больше ничего не нашлось.

Я печатаю еще пару строчек.

— Он может в ответ потребовать подробностей?

— Вряд ли. Он считает меня добросовестным.

Я отправляю сообщение и встаю из-за стола.

— Думаю, на этом все.

Внезапно Клемент хватает Алекса за шиворот.

— Чтоб ты понимал, — цедит он. — Если замышляешь настучать Кингсленду после нашего ухода, тебе не помешает узнать, что случилось с последним слишком разговорчивым говнюком — он больше не может сосчитать до десяти.

Алекс не осмеливается уточнять почему.

— Во всяком случае, на пальцах, — поясняет великан.

Мы оставляем Алекса радоваться своей удаче и сохраненным пальцам.

27

Поскольку телефон удалось вернуть, хотя бы об одной трате — и довольно существенной — можно не беспокоиться. Однако это вовсе не означает, что я горю желанием лишний раз спускать деньги на такси, так что предлагаю вернуться ко мне домой пешком. Клемент утвердительно хмыкает, и мы отправляемся в путь по улицам Камдена на север в Кентиш-Таун.

Мой спутник все помалкивает, мне же есть что сказать:

— Как думаете, Алекс нас не сдаст?

— Без понятия. Может, и нет.

— Что ж, успокоили.

— А чего ты от меня ожидал, док? Как-никак, это твоя работа втирать людям, будто все тип-топ, даже если на самом деле все не так.

— Моя работа заключается вовсе не в этом.

— Да ну? — фыркает великан.

— Даже близко нет!

— А тебе не надоедает? Целый день выслушивать чужое нытье?

— Нет, не надоедает, хотя, как у всех, бывают разные дни.