Сдвиг времени по-марсиански

– Что ты имеешь в виду – «в глубине души»? – лукаво поинтересовалась Дорин, не спуская с него глаз, пока он не рассмеялся. – Конечно, я твоя, Арни. Здесь, в Льюистауне, все принадлежит тебе до последнего кирпича и соломинки. Каждый раз, когда я включаю воду на кухне, я думаю о тебе.

– Почему обо мне?

– Потому что ты – тотемное божество утекающей воды. – Она улыбнулась. – Шучу, я просто вспоминаю твою парилку с уходящей навсегда водой.

– Да, помнишь, как мы с тобой пошли туда поздно ночью, – я открыл ее своим ключом, и мы, как пара шалунов, включили горячие краны, пока все не заполнилось густым паром. А потом разделись – ну и пьяны же мы были – и начали бегать и прятаться друг от друга в этом пару… – Он усмехнулся. – А потом я поймал тебя на скамье массажистки, и там-то уж мы развлеклись на славу.

– В очень первобытном духе, – припоминая, откликнулась Дорин.

– В ту ночь я чувствовал себя девятнадцатилетним, – заметил Арни. – Я вообще чувствую себя очень молодым для своего возраста, во мне осталось много сил, если ты понимаешь, что я имею в виду. – Он прошелся по комнате. – Господи, да когда же придет Болен?

Зазвонил телефон.

– Мистер, – закричал Гелиогабал из кухни. – Я не могу подойти, вынужден вас просить ответить самостоятельно.

– Это звонит Болен сказать, что ему ничего не удалось… – заметил Арни и, прочистив горло, снял трубку.

– Арни, – послышался в ней мужской голос. – Простите, что беспокою вас, это доктор Глоб.

– Привет, док, – с облегчением ответил Арни и пояснил Дорин: – Это не Болен.

– Арни, я знаю, вы сегодня встречаетесь с Джеком Боленом, – начал Глоб. – Он еще не у вас?

– Нет.

Глоб замешкался.

– Арни, мне довелось сегодня провести некоторое время с Джеком, и хотя…

– В чем дело? У него что, был приступ? – Арни интуитивно чувствовал, что так и есть; потому-то доктор и звонил. – Ладно, он в цейтноте, его поджимает время, понимаю. Но оно всех нас поджимает. Придется разочаровать вас, если вы намерены придумывать за него отговорки, как за ребенка, прогулявшего школу. Я не смогу его извинить. Болен знал, за что брался. Если он сегодня не представит мне результатов, я устрою так, что до конца жизни ему и сгоревшего тостера никто не доверит здесь на Марсе.

– Именно такие, как вы, с вашими бессердечными понуканиями, и порождают шизофреников, – помолчав, заметил Глоб.

– Ну и что? У меня есть свои требования, он должен им соответствовать, вот и все. Требования высокие – я знаю.

– Но и у него есть высокие требования.

– Не такие высокие, как мои, – возразил Арни. – Что-нибудь еще хотите сказать, док?

– Нет, – ответил Глоб. – Разве что… – Его голос дрогнул. – Нет, ничего. Спасибо, что уделили мне время.

– Спасибо и вам за звонок, – откликнулся Арни и повесил трубку. – Безмозглый болван – боится сказать, что думает на самом деле. – Он брезгливо отошел от аппарата. – Боится даже защитить то, во что верит. Ничего, кроме презрения, Глоб у меня не вызывает. Зачем было звонить, если не хватает мужества?

– Странно, что он вообще позвонил, – заметила Дорин. – Что высунулся. Что он сказал о Джеке? – Ее глаза потемнели от тревоги. Она встала и, подойдя к Арни, взяла его за руку.

– А-а, просто он сегодня виделся с Боленом; кажется, у того был какой-то припадок – ну знаешь, его болезни.

– Он прилетит?

– Господи, понятия не имею! Почему все нужно так усложнять? Врачи звонят, ты лапаешь меня, как побитая собака. – Он негодующе расцепил на своей руке ее пальцы и оттолкнул Дорин. – И еще этот черномазый на кухне! Он что, ведьмовское зелье готовит? Сидит там часами!

– Послушай, Арни, – тихо, но твердо произнесла Дорин. – Если ты начнешь жать на Джека слишком сильно и причинишь ему боль, я больше никогда не лягу с тобой в постель. Имей в виду.

– Господи, все его защищают, неудивительно, что он болеет.

– Он хороший человек.

– Лучше бы он был хорошим техником, лучше бы он раскрыл передо мной сознание этого ребенка, чтобы я смог читать по нему, как по дорожной карте.

Дорин встряхнула головой, взяла свой коктейль и отошла от Арни.

– Ладно. Я не могу тебе приказывать. Найдется еще десяток женщин, которые в постели будут ничуть не хуже меня. Кто я такая, чтобы указывать Арни Котту?

– Черт, Дор, ты же знаешь, ты неповторима, другой такой не найти. – Арни неловко тронулся за ней. – Твоя спина такая гладкая… – Он погладил ее шею. – Отпад, даже по земным меркам.

Раздался звонок в дверь.

– Это он. – Арни бросился к выходу.

На пороге стоял Джек Болен. Вид у него был изможденный. Рядом пританцовывал на цыпочках мальчик, взгляд которого перебегал с одного предмета на другой, ни на чем подолгу не задерживаясь. Как только дверь раскрылась, он тут же проскользнул в гостиную и скрылся из виду.

– Заходи, – смущенно промолвил Арни.

– Спасибо, Арни, – ответил Джек. Арни закрыл дверь, и оба принялись озираться в поисках Манфреда.

– Он пошел на кухню, – пояснила Дорин.

Арни открыл дверь на кухню и увидел Манфреда, который стоял, уставившись на Гелиогабала.

– В чем дело? – поинтересовался Арни. – Ты никогда раньше не видел бликмена?

Мальчик ничего не ответил.

– Что ты готовишь на десерт, Гелио? – спросил Арни.

– Фруктовый пирог, – ответил Гелиогабал. – И сладкий крем в карамельном соусе. Из кулинарной книги мадам Ромбо.

– Познакомься, Манфред, это – Гелиогабал, – сказал Арни.

Дорин и Джек, стоя в дверях, наблюдали за сценой. Арни тоже заметил, что бликмен произвел на мальчика неотразимое впечатление. Словно завороженный, Манфред следил за каждым его движением. С хирургической осторожностью Гелиогабал залил фруктовую начинку в готовые формочки, после чего аккуратно перенес их в морозилку.

– Привет, – робко промолвил Манфред.

– Вот это да! Он произнес настоящее слово! – воскликнул Арни.

– Я должен попросить всех вас покинуть кухню, – раздраженно заявил Гелиогабал. – Присутствие посторонних нервирует меня, я не могу работать. – Он уставился на людей, переводя взгляд с одного на другого, пока не вынудил их выйти. Захлопнувшаяся дверь скрыла Гелиогабала из виду.

– Немного чудаковат, – извинился Арни. – Но готовит изумительно.

– Я впервые слышу, чтобы Манфред заговорил, – наклонился Джек к Дорин и потрясенный отошел к окну, не обращая внимания на остальных.

– Что будешь пить? – обратился к нему Арни.

– Бурбон с водой.

– Сейчас смешаю – согласился Арни. – Не могу надоедать Гелио с такими пустяками – рассмеялся он. Джек остался безучастным к его веселью.

Наконец все трое уселись. Манфред получил старые журналы и растянулся с ними на ковре, полностью игнорируя присутствующих.

– Подождите, пока он подаст свою стряпню, – промолвил Арни.

– Пахнет замечательно, – ответила Дорин.

– Все с черного рынка.

Сидящие на диване Джек и Дорин согласно кивнули.