Сеанс длиною в жизнь

– Скарлетт, мы услышали все, что было нам интересно, а твоих теть Зин и бабушек Христь, мы знать не знаем и не имеем ни малейшего желания судачить об их жизнях. Не обижайся, дитя дорогое, но нам правда пора. – Василина Степановна привстала со скамейки. – Разве что подскажи где у вас кладбище находится, а большего нам не нужно?

– А это еще вам зачем? – расстроенно и недовольно буркнула Скарлетт.

– Хочу навестить родителей своей давней подруги, которая давным-давно здесь проживала. Схоронены они на нем. – Негромко прошептала Василина Степановна.

– Тогда вам прямо. Езжайте все время прямо и как раз туда попадете.

– Значит все еще там… - Василина Степановна томно посмотрела вдаль. – Скарлетт, милая, а не позволишь ли ты воспользоваться старой больной женщиной вашей уборной? Уж больно надо.

– Позволю. – Загадочно улыбнулась девчонка. – Десять гривен и наше деревянное произведение искусства в полном вашем распоряжении. А еще за десятку, я с удовольствием провожу вас на кладбище.

Звучало, если честно, ужасно. Это – «провожу вас на кладбище». Зато я чуть не лопнула от смеха и от наличия такой хватки и наглости у, с виду, милой девочки.

– Нет уж, милая предпринимательница, так у нас никаких денег на тебя не хватит. Дорогу, по крайней мере в одно из перечисленных мест, мы в состоянии найти сами. А это, - я протянула десять гривен, опередив Василину Степановну, - за пользование туалетом. Кстати, если ты не в курсе – у нас это стоит минимум в семь раз дешевле.

– Но ведь и туалеты у вас – общественные, а у нас – частный. Сервис, как ни как.

В это раз предел моего смеха достиг пика. Думала – разорвет в клочья. А Василина Степановна, несколько секунд поддержав мой порыв, исчезла за калиткой.

– Что ж, Скарлетт, желаю тебе всяческих успехов во всех твоих начинаниях, а нам, пожалуй, пора собираться. Рыжик, Рыжик, ты куда это подевался?!! Кис-кис-кис, - завопила я, не обнаружив в поле зрения совсем еще крошку. – Рыжик!

Скарлетт злостно захихикала.

– Вам его так ни в жизнь не сыскать.
– Девчонка молниеносно стала в позу «руки в боки». – Рыжик, Рыжик. Рыжуляяя, кис-кис-кис! Это я своего зову, который реально рыжий, а не ваш дефективный. Флэшку звать не стану, она у нас уж больно занятая дама, скорее всего солнечные ванны на крыше принимает. А вот Рыыыжииик! Рыжуляяя!!!

В тот самый момент из-за калитки появился лоснящийся рыжий красавец килограммов десяти весу, а из-под колес «жука» неслось на кличку «Рыжик» маленькое черное чудище. Оба «Рыжика» с упоением терлись о ноги Скарлетта.

– Посмотрите как прекрасен мой Рыжик и какой чахлый и облезлый ваш. Смешно и жалко смотреть на это убожество.

Звонко расхохотавшись, Скарлетт схватила на руки своего «тюленя», так как котом ее представителя мужского пола можно было назвать с трудом, и резко направилась во двор. А я, ошалевшая от невоспитанного до беспредела деревенского подростка, едва пришла в себя.

– Ладно. Заболталась я тут с вами, а меня уже наверное в соцсетях обыскались. Езжайте на свое кладбище, а мне пора свое будущее обустраивать. Скорее всего Слава уже сто сообщений прислал, а Тимур лайков наклепал немерено. Точно, я ведь фотки новые только загрузила! Инстаграмчик мооой, я уже бегууу!

Девочка почти исчезла, когда я прокричала свое никому не нужное - «До свидания», а ответа так и не услышала. Схватив своего «Рыжика» в охапку, я тоже удалилась от дома к машине.

ГЛАВА 17

– Да, милого ребенка нам Господь послал, - присаживаясь на переднее сиденье шутливо проговорила Василина Степановна. – Ох и Скарлетт! Ох и оторва! Избалована до невозможности. Обута, одета, сыта, и так не благодарна. Дай Бог чтоб ей никогда в жизни не стало известно, что значит настоящая нищета. А еще, дай Бог узнать, что значит любить по-настоящему, а не за что-то и стать все же хорошим человеком не смотря на миллион соблазнов в этом мире.

Взглянув в этот миг на Василину Степановну, от меня не укрылись покрасневшие глаза и легкая припухлость под ними.

– А я вот к землице, на которой Юрочку своего нашла, прикоснулась и так мне тепло стало. Так бешено сердце застучало, будто вот-вот услышу то самое «битте». Внутри все запылало, как в юности, а снаружи стало холодно до невозможности, словно я оказалась вновь в том самом феврале… Знаете, Наденька, сарай ведь родители Скарлетт на том же месте отстроили, где я Юру выхаживала. Даже слышала издаваемые свиньями звуки именно с той стороны, где Юрка прятался несколько недель. До сих пор в ушах звенит его невыносимый акцент, а перед глазами печальный, но такой добрый силуэт молодого немецкого солдата. А еще… еще я вспомнила, даже почувствовала, как губы Юргена впервые прикасаются к моим… Знаю, это звучит нелепо, но я и вправду это почувствовал. Даже, не поверите, возбудилась немножко, что ли. Прекрасные, прекрасные ощущения… Хоть и защемило в груди.

Я изредка проглядывала на раскрасневшуюся, видимо от того самого «возбуждения», старушку, боясь не случился бы с ней очередной приступ паники от нахлынувшего, и не заметила, как деревня закончилась.

– Все, Наденька, мы на месте.

Я автоматически нажала на тормоз и уставилась в открывшийся пейзаж. Все вокруг было зелено-черно-белым от множества берез. Деревья ритмично пошатывались от порывов легонького ветерка, а доносящиеся издалека трели кукушек, оживляли то место, где жители села «Гарбузин» обретали вечный покой.

– Надо же, а ведь раньше здесь не было этих огромных деревьев. Когда я была совсем крошкой, здесь был пустырь, почему люди и воспользовались им с такой целью. А когда началась война, то, что насадили заботливые односельчане, желая как-то облагородить это место, было сожжено практически дотла. Могилки вырастали уже не в зарождающейся роще, а в изуродованной снарядами земле. Видно, кто-то не покинул надежду создать некий рай, для тех, кого уже нет рядом. Все так красиво. Огорожено. Ухожено. Только вот больно много новых бугорков. Смогу ли отыскать нужный?

– Вас приведет само сердце.

– Может и так.

Василина Степановна сделала несколько шагов в сторону кованной величественной кладбищенской ограды, обрамленной десятками берез, а я продолжала стоять у автомобиля. Это ведь ее личное, я вряд ли имею право присутствовать в такой момент рядом. Все, что от меня зависело, я уже выполнила.

– Наденька, а вы чего это в стороне? Идемте со мной, прошу. – Словно прочтя мои мысли, обернулась старушка. – Мне от вас нечего скрывать, я перед вами, как перед батюшкой исповедалась, так что идемте. А то вдруг старческие ноги подведут, или голова откажет, или сердце, буду валяться на холодной земле, а вы будете думать, что я никак наговориться не могу. – Попыталась пошутить моя подопечная.