Сеанс длиною в жизнь

– Зинка, ты, что ли?

Уронившая, от удивления и неожиданности, свою «кисть», ссохшаяся бабуля обратила к нам свой взгляд. Задумчиво и продолжительно, она сверлила глазами мою Василину Степановну, а потом выпалила:

– Господи, Васька, ты ли это?!

Со слезами на глазах, а вскоре и на щеках, две совершенно не похожие друг на друга старушки утонули в объятиях друг друга. Заботливо утирая влагу с сидящего напротив лица, бабульки просто утонули в воспоминаниях, а мне, уже не впервые за нашу поездку, показалось что я третья нога.

В этот раз мне не хотелось быть немой свидетельницей, мне хотелось оставить двух давних подруг наедине. Это не был случай отчаяния, как на кладбище. Это не была откровенная беседа, с пугающим незнакомцем. Это были веселые воспоминания молодости, от которых, казалось, обе старушки помолодели на десятки лет.

Оставив, хохочущих и плачущих одновременно бабулек на скамейке у Зинаидиного дома, я решила просто насладиться деревенской благодатью, так сказать. Схватив в охапку Рыжика, я просто побрела, куда глаза глядят, и в какой-то момент заметила, что оказалась перед огромными полями, скорее всего теми самыми, о которых не так давно упоминала Василина Степановна.

Ноги привели меня прямо к бескрайнему морю золотистых колосков. Это была такая прекрасная картина, что даже мне захотелось заняться любовью в такой постели из золота. Снизу доносились звуки издаваемые разнообразнейшими насекомыми, а под небом парили какие-то птицы, и тоже не молчали. Подобную красоту мне доводилось видеть лишь в далеком детстве, когда я гостила у бабушки Кати. В ее деревне тоже было тихо и красиво, но это было так давно…

Наблюдая за тем, как золотые волны нежно гоняет ветерок, мне и самой захотелось прикоснуться к такой прелести. Отбросив все сомнения и наплевав на белоснежный сарафан, я просто упала в объятия золота, упиваясь исходящим от него ароматом. Это был аромат моего детства в которое я не без удовольствия окунулась.

Лежа на спине, я с любопытством рассматривала плывущие по небу облака и представляла, как на это же небо, только много лет назад, смотрели Василина и Юрген. Как они вдыхали этот же воздух и как были счастливы вдали от всех нынешних гаджетов и вседоступности. В городе ведь просто не реально вот так легко, укрыться от всего мира. Невозможно уединиться, ведь на железобетоне не растет кукуруза. Невозможно увидеть сразу, так много синего неба, а только клочки, просматривающиеся сквозь крыши многоэтажек. В городе все не так, и возможно именно по этой причине, многие (включая и меня) в свои двадцать пять, понятия не имеют, что значит жить для кого-то кроме себя. Что значит полностью раствориться в любимом, что значит изо дня в день нежиться в любви… В городе все ощущается и воспринимается не так остро, как на воле. Все видно лишь клочками.

Странно, но я – дитя асфальта, полностью прониклась волшебной деревенской атмосферы. Я словно научилась дышать по-новому и какое-то небывалое блаженство проникло прямо в мои вены и сладостно путешествовало по всему телу. Видели бы меня сейчас мои подруги, обалдели бы! Причем каждая по-своему.

Да, как бы печальны ни были мои выводы в сравнениях, но то, что раньше люди были счастливее, это точно. Они не были привязаны к компьютерам. Они не были заложниками каких-то стереотипов и предрассудков. Мужчины и женщины всецело отдавались друг другу, а не виртуальным друзьям, огромнейшей жажде наживы, бутикам, салонам красоты и прочей дребедени. Поэтому самые великие произведения о любви и были написаны в восемнадцатом, начале девятнадцатого столетия. Поэтому именно в те времена происходило все самое великое и прекрасное. Тогда, истинные эмоции и переживания не выкладывали на всеобщее обозрении в соцсетях, а жили ими. Тогда люди умели любить по настоящему, а не для пиара. Тогда мужчины и женщины любили, а не играли в любовь… Сотни лет назад люди просто жили.

Вот до чего заставил додуматься меня этот пьянящий воздух. Вот к каким выводам я пришла благодаря искренней истории одной женщины. Вот к чему в жизни нужно стремиться и пытаться объяснить людям, что жизненные ценности никто не отменял.

Провалявшись в высоких колосках больше часа, я, чувствуя что могу просто на просто отключиться, решила покинуть этот прелестный, живописный уголок. Скорее всего, я вряд ли когда-нибудь еще вернусь сюда, но частичку этой атмосферы я унесу в своей душе и обязательно расскажу о своем приключении всей своей дружной братии. А еще, на память о проведенном времени в «золотом море», я прихватила с собой букет из этого самого «золота».

ГЛАВА 19

Когда мы, с довольным до невозможности от бескрайних возможностей пошалить Рыжиком, возвращались к дому у которого оставили Василину Степановну, я еще за несколько дворов увидела небольшую толпу, образовавшуюся у той самой скамейки на которой мило беседовали подруги. А когда до дома оставалось пару десятков шагов, я поняла, что собственно происходит.

Моя очаровательнейшая Василина Степановна своим появлением в Калиновке произвела настоящий ажиотаж. За какой-то час она сумела собрать вокруг себя больше десятка бабулек и даже парочку дедулек. А еще, вокруг стариков роем носилась голомозая детвора. Вот это и называется – родина. Не то что Гарбузин.

Все собравшиеся в кучку местные старожилы весело смеялись, по-видимому, вспоминая бурную молодость. Чумазые же дети сходили с ума по своему, поднимая вокруг своих прабабушек и прадедушек пыль столбом.

Мое прибытие так бы и осталось незамеченным, если бы не Рыжик, который успешно высвободился из моих пылких объятий и запрыгнул на ставшие родными, колени Василины Степановны.

– Ооо, Наденька моя поди вернулась! – из толпы прозвучал обрадованный возглас.

Дальше было беглое знакомство и неминуемое прощание.

В глазах своих давних приятельниц, Василина Степановна выставила меня просто героиней какой-то. Каждая бабушка и дедушки, не забыли крепко обнять меня и поблагодарить за такую гостью. А когда мы собирались уезжать, нам из каждого двора стали вручать гостинцы. Кто презентовал домашнее молоко, кто свежеснесенные яйца, кто банку сала, а один дедуля целую связку тараньки. В общем, мой маленький «жук» моментально превратился в популярные нынче магазины «натурпродуктов», без всяких ГМО и разнообразнейшей отравы медленного действия (дозревателей, красителей, стабилизаторов…). Все были рады встречи с давней жительницей их деревни, и даже те, кто когда-то не являлся другом, пришли повидаться. Спустя огромное количество прожитых лет, всем этим старикам уже не было что делить и чему завидовать. Им оставалось лишь делиться воспоминаниями, а некоторым жалеть о том, что они не так красочны, как у бывшей соседки.

Когда же в «жука» были загружены три самых важных составляющих этой поездки, я имею ввиду себя, Василину Степановну и Рыжика, со слезами на глазах, мы покидали этот райский уголок под названием Калиновка. Даа, что тут скажешь, даже название подходящее. В этой деревушке все и всё цвело и пахло, как калина весной.

Вымотанная до невозможности, моя пассажирка в этот раз не обронила ни слова о полученных от встречи эмоциях, а лишь:

– Наденька, ты не будешь против, если я немножко вздремну, уж больно много энергии было сегодня растрачено. Много впечатлений, переживаний… Я потом тебе все-все поведаю. Хотя, думаю тебе не очень-то будет интересно выслушивать о долях Таньки Звездуновой, Зинки Трегубовой, Оксанки Вдохновенской и всех прочих стариках. А мою историю ты и так знаешь.

Усталость старушки слышалась даже в голосе, а из ее глаз исчез озорной блеск.

– Конечно я не возражаю. Отдыхайте. Как только мы доберемся до нужного места, я вас разбужу.

– Это как это, до «нужного места»? Мы что, разве не домой едим? – вяло поинтересовалась бабулька.

– Пока еще нет. Но не переживайте, это будет нашим последним пунктом в небольшом путешествии по стране.

Когда я заканчивала отвечать, Василина Степановна, не совсем удобно опрокинув голову на спинку, начинала посапывать, а Рыжик, поспешно мостился на ее коленях.