Седьмая казнь

– Нет.

– Зря. Надо обязательно рассказать. Что, если Клавдию и убили из-за тех денег? Зная Клаву, могу предположить, что сумма была значительная.

– Зная Клаву, могу предположить, что она сама же ею и воспользовалась, – парировала Даша. – Ведь частенько у себя самой занимала. Брала как раз из «смертных». Потом докладывала. Неделю назад мы с ней в автосалон ездили. Она решила машину поменять. Сделала заказ, внесла предоплату. В тот же день и мне взаймы дала. Скорее всего, из «смертных» взяла.

– Но почему не в банке?

– Проценты в конце месяца начисляются, и Клавдия раньше первого числа никогда их не снимала.

– И все же следователю надо позвонить.

– Позвоню, – кивнула Даша. Подалась вперед и тронула Артура за плечо. – Пойдемте, помянем Клавдию.

Тот отрицательно мотнул головой.

Даша не стала уговаривать. Позвала Соню, кивнула Райке и Сергею и пошла прочь от могилы.

Поминальный обед был организован в недорогой, но чистенькой столовой. Из холодных закусок – колбаса, сыр, винегрет, на первое рыбный суп, на второе рис с горбушей, к компоту – пирог с курагой. Все съедобное, но невкусное. Однако чем-то закусывать надо было, и Райка съела все, что было предложено.

Она захмелела после третьей стопки (а каждая была граммов по пятьдесят) и почувствовала себя очень даже неплохо. О недавних похоронах уже не вспоминалось. Как будто Райка просто зашла в кафе, где много народу, и решила выпить, покушать. Тем более, уже кое-кто, выпивший столько же, сколько она, начал рассказывать какую-то отнюдь не печальную историю. Глядишь, еще пара стопок, и анекдоты пойдут…

– Рая, – окликнул ее кто-то. – Помоги, пожалуйста.

Девушка обернулась и увидела Соню. Та стояла с подносом, на котором грудились грязные тарелки.

– Чистой посуды не хватает, – пояснила несостоявшаяся невестка Клавдии, взяв со стола рядом с Раисой тарелку из-под винегрета. – Надо собрать и отнести в подсобку.

– Кому не хватает-то? Все уже поели.

– Есть опоздавшие.

Райка нехотя поднялась и пошла помогать Соне. Ясно, что приперлись какие-то левые люди, иначе говоря – халявщики. Таких везде полно. У них в деревне они по домам, где поминают усопших, ходят. Благо знают, где кто умер. Да еще запоминают, когда у кого девятый, сороковой день или година. Тут, в городе, подобные личности просто у заведений, где обычно поминки устраивают, толкутся. Дождутся, когда родственники и близкие друзья умершего начнут расходиться, сразу в дверь. Знают, что не прогонят. Грешно.

– Сколько там опоздавших? – спросила Райка у Сони.

– Восемь человек.

– И где они сейчас?

– На крыльце.

Раиса, сунув Софье стопку немытых тарелок, направилась к выходу. Выйдя из столовой, обозрела компашку ждущих приглашения пьяниц. Шестеро точно были, как на подбор, «синие». Двое производили лучшее впечатление, но было видно, что они не совсем нормальные. Городские сумасшедшие. И конечно же, пьющие.

– На поминки? – спросила у ожидающих Райка.

– Точно так, – ответил один из пьяниц. – Желаем помянуть усопшую.

– Уже можно? – осведомился другой и начал подниматься по ступенькам.

– Стоять! – рявкнула Райка. – И ждать!

Вернулась в столовую и подошла к Соне.

– Три места за столиками освободилось, – сообщила та, – можно посадить кого-то. Остальных минут через десять.

– Водка осталась? – спросила Раиса.

– Да.

– Принеси три пузыря.

– Зачем?

– Занадом!

Пока Соня ходила за водкой, Райка собрала с тарелок недоеденные колбасу с сыром, наложила на хлеб. Увидела на подносе пироги, взяла и их. Велела поварихе налить компота в пустые бутылки из-под минеральной воды. Когда Соня вернулась, в ее руках уже были два пакета с закуской.

– Нечего всякую шушеру сюда пускать, – сказала Рая, взяв бутылки. – Еще сопрут чего или разобьют, а мы отвечай.

После этого вынесла водку и закусь желающим помянуть Клавдию пьяницам и велела им проваливать. Компашка беспрекословно подчинилась. Можно было возвращаться. Но вместо этого Райка «стрельнула» у проходившего мимо мужичка сигарету, присела на заборчик и закурила.

Пока дымила, блуждала взглядом по рекламным щитам. Наткнулась на тот, что был с логотипом турбюро. «Европа открыта для вас!» – было написано на нем крупными буквами. А далее следовал список стран, куда рекламируемое туристическое агентство могло отправить желающих. Среди них фигурировала и Чехия. А в одном из углов, где были запечатлены достопримечательности европейских столиц, включая Эйфелеву башню и Колизей, имелось изображение Карлова моста. Того самого, на котором когда-то фотографировалась Райкина мама.

«Неужели я совсем скоро смогу побывать в Праге? – подумала Райка, с наслаждением затянувшись. – И, как матушка, сфоткаться на Карловом мосту? Стоя на нем, я уж точно не забуду бросить в реку монетку. А то мама в свое время забыла и теперь не вылезает из деревни…»

Прага так и оставалась мечтой Райки. Но теперь уже, так сказать, сбыточной. Надо только потерпеть. Ну и паспорт заграничный сделать…

– Рая! – снова окликнули ее. Ну, никакого покоя!

– А? – Она, затушив бычок, обернулась и увидела позади себя Дашу.

– Я так понимаю, ты спровадила тех, кто желал помянуть Клаву?

– Дала им водки и закуски, так что помянут, – проворчала Раиса, думая, что «приживалка» сейчас будет ей мораль читать.

– Какая ты молодец! А то мне уже иск вчинили за бой посуды.

– Много расколотили?

– Якобы три тарелки и четыре стакана. И стоит эта столовская посуда, как хрустальная. – Даша присела рядом с Райкой, устало потерла глаза. – Уже все доели. Просто сидят, болтают. Однако нас уже выпроваживают – здесь через час другие поминки.

На крыльцо вышел Артур. Он все же приехал, но ничего не ел. Просто посидел, попил воды.

– Девочки, я поехал, – сказал он.

– Куда? – спросила Дарья.

– К себе домой.

– Артур, ты помнишь, о чем я тебе говорила?

– Касательно чего?

– Клавиной воли.

Артур наморщил свой высокий лоб.

– Ах, ну да, она хотела, чтобы ее друзья до девятого дня пожили у нее в доме.

Раиса удивленно вскинула брови:

– Что еще за ерунда?

– У Клавдии было своеобразное представление о том, что происходит с душой человека после смерти, – разъяснил Артур. – Она считала, что девять дней душа находится там, где обитала ее… оболочка, скажем так. Но и после нет-нет да и наведывается к себе домой. И так до сорокового дня.

– Правильно. У нас в деревне до сороковин лампаду жгут. Чтоб душа знала, куда возвращаться.

– А, так вот откуда это у Клавдии… – слегка улыбнулся Артур. – Что ж, как говорится, девушка может уехать из деревни, но деревня из девушки никогда.

– Надеюсь, полиция не воспрепятствует нашему нахождению в доме, – вздохнула Даша.

– Да они только рады будут тому, что мы все в одном серпентарии будем находиться. – Артур вынул из кармана ключ от машины. – Ладно, придется остаться. Рая, ты с кем поедешь? Если хочешь, садись ко мне.